Будет несправедливо, если в рубрике "Лики войны" мы забудем тех, кто запечатлел эти самые лики. Поэтому речь пойдет о фронтовых кинооператорах-документалистах. Одним из самых выдающихся кинооператоров и кинорежиссеров Великой Отечественной войны был Владислав Микоша. Уроженцу Саратова всего пяти лет не хватило, чтобы отметить свой столетний юбилей.
Среди операторов-документалистов только трое — Роман Кармен, Марк Трояновский и Владислав Микоша — совмещали профессии кинооператора, фотокорреспондента и журналиста. Но только у Владислава Микоши выходили серии открыток и серии марок (первая серия советских цветных марок — "Всесоюзная сельскохозяйственная выставка в Москве", 1939-1940 годы, 16 марок за №751-767 по каталогу почтовых марок СССР, за №783-799 — по "Иверу"), проходили фотовыставки.
Лирические описания Микоши вместе с его фоторепортажами с фронта охотно публиковала "Правда", что было не только нехарактерно для этого скупого на поэтические излияния официоза, но и весьма необычно для журналистских отчетов с места боев. И снова Владислав Владиславович своего рода исключение из правил. Владислав Микоша родился 8 декабря 1909 года в Саратове и свое детство провел на Волге, мечтая стать, как его отец, капитаном дальнего плавания. 17-летний паренек приехал поступать в ленинградское мореходное училище. Но вот ведь незадача: ходивший всю зиму без пальто и шапки крепыш-волжанин в дождливом Ленинграде простудился и не прошел медицинскую комиссию.
Пришлось вернуться в родной город и устроиться на работу киномехаником в кинотеатр "Искра". Страсть к приключениям в дальние страны, как сказал бы Фрейд, сублимировала в любовь к кинематографу, особенно к авантюрным лентам. "Я зашагал по земле, заглядывая в самые недоступные ее уголки, — намного позднее напишет Владислав Микоша, — взбирался на Эльбрус с киноаппаратом, ходил в уссурийскую тайгу, оказывался с рыбаками на льдине, снимал спасение челюскинцев, а когда над Беринговым проливом спускалась хмарь и погода становилась нелетной, я снимал маленьких чукчей, которых стремительная собачья упряжка возила со стойбища в большой чум познавать первые азы грамоты".
Читайте также: Лики войны: "Атака века" от хулигана
В 1929 году Микоша поступил в Государственный кинотехникум (ныне Всесоюзный государственный институт кинематографии). В этом месте следует сказать: "Не знаем, что потерял флот, зато кинодокументалистика приобрела настоящего мастера, которым Микоша стал, конечно, не в 1934 году по окончании ВГИКа.
Хотя уже в 1931 году студент Микоша был принят кинооператором Союзкинохроники. Он снимал разрушение Храма Христа Спасителя, открытие ВСХВ (ВДНХ-ВВЦ), спасение челюскинцев, легендарные перелеты Чкалова и Громова в Америку, визиты в Москву зарубежных писателей Бернарда Шоу, Ромена Роллана, Анри Барбюса. Да и на флоте, пусть уже в другом качестве, Владислав все-таки оказался. Во время Великой Отечественной войны всегда снимавшего в гуще боев Владислава Микошу после тяжелой контузии отнесли на подводную лодку. Все фронтовики отмечали отчаянную храбрость советского оператора. Провидению было угодно, чтобы медаль "За победу над Японией" — то есть за окончание Второй мировой войны — Владислав Микоша получил первым.
У кинооператора Микоши помимо множества медалей, в том числе и из зарубежных стран, добрый десяток орденов, в частности, Орден Красного Знамени, Орден Отечественной войны II степени, Орден Возрождения Польши, или Polonia Restituta. После войны тоже было немало работы, порой связанной со спецификой того времени. Летней ночью 1952 года в квартиру Микоши пришли сотрудники НКВД. Несмотря на уверения сотрудников внутренних дел, что все будет хорошо, его мама едва не лишилась чувств. Жена быстро собрала узелок на дорогу, многие тогда были готовы ко всему. Не важно, чувствовали себя виноватыми или нет. На огромной скорости "Победа" доставила Микошу на Внуковский аэродром, откуда он и его коллега были доставлены на озеро Рица. "Слава богу, летим в сторону Сочи, а не на Колыму!" — вырвался у обоих вздох облегчения.
Фронтовику пришлось снимать документальный фильм про озеро Рица по личному сценарию Сталина. Это озеро вождь очень любил и хорошо знал. "За каждой фразой был ясный образ, и его можно было представить на экране", — так Микоша с похвалой отозвался о сталинском сценарии. Для такого кино не пожалели дефицитную цветную киноленту, а на место съемок лично прибыл начальник охраны Сталина генерал Власик. После смерти генералиссимуса эпизод со съемками на озере Рица долгое время не включали в мемуары Микоши. А ведь из-за нелепого стечения обстоятельств все могло закончиться для Микоши куда трагичнее. Он вспоминал, как заныла его раненая нога, когда позвали к телефону. "Звонил генерал Власик, извинялся: перед показом фильма у киномеханика произошел обрыв ленты, и после склейки вылетело слово из текста — вместо "шестидесяти пород деревьев" — получилось только десять пород. Вот это-то и возмутило Власика…"
Читайте также: Лики войны: подводник-рекордсмен
О войне тоже не всю правду можно было рассказывать. Глава, в которой шло повествование о Керченском десанте 1943-1944 гг., цензура долгое время не пропускала. Наверное, по той причине, что советские солдаты гибли не только от вражеских пуль. Во всяком случае, главу со следующей фразой о советских десантниках публиковать не давали: "Многие были не в силах противостоять ледяному ветру и, ослабев от борьбы и холода, падали на палубу, теряя сознание. Некоторые при крутом крене корабля скатывались за борт и исчезали в пучине".
Целомудренным цензорам, видимо, было наплевать, что во все века солдаты гибли не только от оружия, но и от голода, болезней и несчастных случаев. Порой эти факторы косили армии посильнее вражеских атак. Здесь отразилась специфика уже другого времени. Учитывая, что начальником политотдела 18-й армии, которая высадила в 1943 году около Керчи десант, был Леонид Ильич Брежнев, а уж тем более после выхода в свет от имени генсека "Малой земли", к свидетельствам других очевидцев относились очень пристрастно.
"Время, которое я остановил" или "Я останавливаю время" — последние варианты названия книги Владислава Микоши, которую раньше автор хотел озаглавить "Хранил меня Господь". "Но я останавливал время не потому, что оно было прекрасно",- грустно говорил он, перефразируя гетевского "Фауста".
Читайте самое актуальное в разделе "Общество"