Гарнизон польских интервентов, засевший в московском Кремле в октябре (по старому стилю) 1612 года, капитулировал под натиском народного ополчения и казаков. По новому стилю это произошло 7 ноября 1612 года. Ратниками руководил триумвират — князь Дмитрий Трубецкой, князь Дмитрий Пожарский и мещанин Кузьма Минин. На Красной площади поставили памятник только двоим — фактическим руководителям победы.
Как и двести лет спустя "собачились" между собой Багратион и Барклай-де-Толли, так и в период Смуты не могли военачальники образовать единого командования. Трубецкой, который по совету старцев Троицко-Сергиевой лавры организовал перенесение из Казани чудотворного образа Казанской Богоматери, никогда не взойдет на постамент. Во время коронации Михаила Федоровича Романова Трубецкой держал царский скипетр, а Пожарский — яблоко и державу. Но мать царя, великая государыня старица Марфа Ивановна навсегда сохранила подозрительное отношение к боярину Дмитрию Трубецкому. Не питал к нему симпатий и отец царя, патриарх Московский Филарет.
Дмитрий Тимофеевич Трубецкой принадлежал к знатному роду князей Гедиминовичей, которые перешли на службу к Ивану Третьему в 1500 году. Дмитрий еще отроком сделал неплохую карьеру, став стольником при дворе царевича Федора Борисовича, но свержение Годуновых все изменило. При Лжедмитрии I и при Василии Шуйском он продолжал оставаться в этом невысоком придворном чине. И лишь в Тушинском лагере Лжедмитрия II он стал боярином и возглавил Стрелецкий приказ. Тушинскому вору он служил не за страх, а за совесть и за своим государем последовал даже тогда, когда тот бежал в Калугу. После гибели второго самозванца Дмитрий Тимофеевич остался при Марине Мнишек и ее сыне Иване. Однако Сигизмунду III присягать он отказался.
В феврале 1611 года Трубецкой вместе с рязанским воеводой Прокопием Ляпуновым и донским атаманом Иваном Заруцким организуют Первое земское ополчение для освобождения Москвы. После гибели Ляпунова и бегства Заруцкого Трубецкой решает связаться с руководителями Нижегородского (Второго) ополчения. Когда войска Второго ополчения подошли к Москве, то отношения между его командирами с Трубецким сразу же не заладились. Пожарский и Минин не пригласили родовитого князя на военный совет, чем оскорбили Дмитрия Тимофеевича.
Раздор между военачальниками не замедлил сказаться на боевых действиях. 22 августа 1612 года ратники Пожарского в течение нескольких часов дрались в одиночку, сдерживая воинов Яна Кароля Ходкевича у Чертольских ворот, и безуспешно просил боярина Трубецкого ударить со стороны Крымского моста. Казаки Первого ополчения, увидев, что на выручку Ходкевичу спешит засевший в Кремле польский гарнизон, не выдержали и без приказа бросились в атаку. "Из-за вашей нелюбви Московскому государству и всем ратным людям грозит погибель", — крикнули они боярину. Иерархи православной церкви тоже призывали двух князей к единению: "О благочестивые князи Дмитрие Тимофеевич и Дмитрие Михайлович! Сотворите любови над всею Российскою землею, призовите в любовь к себе всех любовию своею".
Через два дня князья дрались уже сообща и наголову разбили Ходкевича. При содействии москвичей пушкари оборудовали три позиции: у Пушечного двора, на Ивановском лужку в Кулишках и возле Девичьего монастыря на Дмитровке. Оттуда они вели методичный обстрел Кремля и ворота Китай-города. В начале сентября Пожарский вежливо предложил осажденным сдаться, иначе их ждет смерть от голода. "Всему рыцарству князь Дмитрий Пожарский челом бьет!" — так начиналось послание. Шляхтичи ответили надменно: "Впредь не обращайся к нам со своими московскими сумасбродствами, а лучше ты, Пожарский, отпусти к сохам своих людей, пусть холоп по-прежнему возделывает землю, поп знает церковь, Кузьма пусть занимается своей торговлей!"
Рядовых земских ратников засевшие в Кремле полковники называли трусливыми ослами и сурками, прячущимися в норы. Они забыли как недавно войска Второго и остатки Первого ополчений нанесли поражение сильной армии польского магната Ходкевича, показав ему "день сурка" в Замоскворечье. К началу сентября 1612 года костлявая рука голода сжала горло кремлевских сидельцев. Заложниками голодной смерти стало русское население, насильно удерживаемое шляхтичами, гайдуками и немцами-наемниками.
В начале октября выпал снег и кое-где оставшаяся трава и коренья остались под снежными сугробами. За дохлую ворону платили около рубля. Полковники приказали забить насмерть пленных и отдать их мясо на съедение гайдукам. Лиха беда начало. Сожрав сначала пленных, солдаты стали убивать друг друга. В записках одного из командиров осажденного гарнизона написано: "пехота сама себя съела и ела других, ловя людей". Спустя два месяца из трех тысяч гарнизона осталось не более полутора тысяч голодных.
Однако шляхетская спесь не унималась и на безоговорочную сдачу Кремля не шла, надеясь на скорое прибытие королевских войск. Первыми не выдержали казаки Трубецкого. Летописец свидетельствует: "некий человек кликнул казаков, стоявших на Кулишках у храма всех Святых на Ивановском лужку". По приставным лестницам казаки во многих местах поднялись на крепостные стены и так яростно ударили по наемникам, что те бежали. Три дня потом земские воеводы вели переговоры с боярским правительством. Русские договаривались с русскими. Вот вам, и День народного единства.
Боярская дума, как высший орган монархии, получив гарантию сохранения за боярами наследственных земель, аннулировала присягу, данную королевичу Владиславу, и порвала всякие отношения с его отцом, королем польским и великим князем литовским Сигизмундом III. Пожарский дал княжеское слово обеспечить, выходящим из Кремля боярам, безопасность.
27 октября капитулировал вражеский гарнизон. На улицах лежали трупы, в чанах и кадках засоленное человеческое мясо, деревянные постройки сожжены, церкви загажены. В честь победы был устроен парад. Земская рать проследовала торжественным маршем с Арбата в Китай-город, отряды Трубецкого от Покровских ворот вступили в Кремль с другой стороны. Обе рати соединились на площади возле Лобного места, откуда двинулись через Спасские ворота в Кремль. Древняя столица Русского государства была очищена от иноземцев.
Читайте также:
История Древней Руси богата множеством загадок
Монголо-татарское иго: кто князь, кто гауляйтер
Древние славяне — народ из голодного леса