Японский патриотизм перерос в национализм и милитаризм — историческая справка

О политике Киева в новой России писали немало. Напомню о бюллетене десятилетней давности "Украина", где печаталось немало интересных материалов накануне прихода фашиствующих русофобов, красноречивый пример для наших современников.

Фото: zvezdaweekly.ru

Но таких примеров в нашей истории немало. В частности, накануне бесславной для нас войны с японцами 1904 года отечественная пресса немало писала о Японии. Правильно, объективно и справедливо. Но царская власть занималась балеринками, поставщики армии обжирались с цыганами черной икрой, благославляя русскую армию на победы. Япония наш сосед, но когда сегодня СМИ сообщают, что "Запад подталкивает Японию к пересмотру границ с Россией", стоит призадуматься. А то ведь уже тридцать лет наше руководство почему-то все время опаздывает…

"Тойоту" знаем, Цусиму — нет

"С 1881 года (после политической и индустриальной революции) наступила реакция. Японцы стали смотреть на народы Запада (мы в той же обойме) не как на образцы, а как на соперников. Пробудился японский патриотизм, остановивший окончательно нравственное падение, но выродившийся в формы крайнего дикого национализма", — писал француз Жорж Велерс накануне русско-японской войны.

Вместо прежнего преклонения перед цивилизацией Европы бывшие японские копиисты стали относиться к своим образцам свысока. Прежний космополитизм сменился узким и грубым национализмом. Национализм стал проникать во все сферы японского общества. Уже с детства, в школы. Кстати, вскоре этот восточный крайний национализм успешно проникнет и в Китай.

Юному поколению прививались понятия вседозволенности по отношению к другим народам. От народа требовалось одно: слепое повиновение и готовность умереть за микадо. А тогдашний, как и сегодняшний японский милитаризм, помноженный на всестороннюю поддержку США и НАТО, весьма удачно связал старые традиции с такими же старыми устремлениями на русский Дальний Восток. Чуть Россия подскользнется, и "мы у вас".

Тогда же пресса много писала о всеобщей гонке вооружения в Японии. Один флот, который через несколько месяцев утрет русским нос при Цусиме, несмотря на массовый героизм русских моряков. А это не только японские тяжелые броненосные корабли, современные на то время двигатели, мощные артиллерийские орудия, оптика. К началу Первой мировой весьма неплохо. Тем более, что помогли и давнишние соперники России в лице немецкой сталелитейной промышленности. Вроде Круппа.

"Каждый сын Японии — есть истинный рыцарь!"

"Но, вооруженные новейшими орудиями, японцы остаются прежними варварами, как показала их жестокость в китайской войне (вскоре эту самую японскую жесткость испытают на себе в годы гражданской русское мирное население Дальнего Востока, а через двадцать лет еще раз в Китае) и их бесчестные приемы в нынешней. Их патриотизм основан на ненависти и не руководствуется нравственностью", — отмечали уже в начале прошлого века.

Европейская пресса в начале XX века писала о десятках тысячах вырезанного китайского населения не только на континенте, но и на острове Формоза (Тайвань). Об этом рассказывали и английские христианские миссионеры. Война за жизненное пространство отнюдь не немецкое изобретение. При определенной расстановке военных сил может проявиться у многих зарвавшихся наций.

Тогда же приводились слова "просвещенного" японца, который, указывая на проходящего солдата, говорил:

"Сапоги у него австрийские, мундир французский, а кепи — немецкое".

Правда и ружье у него было копией французского Гра, но, наладив производство у себя, его уже обозвали Мурата. Но ведь наладили. И может быть зря век назад европейцы ухмылялись, что японцы "бесцеремонны, подражательны, живут чужим умом". Может быть поэтому в свое время они нажили на нас и мире триллионы, заваливая земной шар электроникой, или продавая нам сегодня автомобильный секонд-хенд. Пусть даже и сделанный в КНР. На это можно и вооружаться.

Уже в школе японские ребятишки читали:

"Японец — руководствуется в жизни стремлением к добродетели. Между тем, как порочный европеец ищет только физических и чувственных наслаждений. Каждый сын Японии — есть истинный самурай!"

Хотя сами европейцы уже столетиями называют тамошнюю нравственность весьма сомнительной.

Уже накануне Первой мировой японские политики обозначили свои приоритеты.

"Наша миссия — цивилизовать Европу. Перестроить по-своему ее нравственную и религиозную жизнь. Европа глубоко развращена. Мы видим там одну погоню за деньгами и наслаждениями", — говорили когда-то предки нынешних японских миллиардеров, которые сделали свой бизнес, уже, не воюя.

Хотя фраза, что "все добродетели соединились в нашем народе, и он призван господствовать над другими народами, в силу своей честности и мужества", новые японцы также одобряют. Но, до времени не высовываются, ожидая, когда соседи споткнутся. А помощников у них подставить нам ножку за столетия немало. Сегодня с этим вообще перебор.

И как ошибались некоторые оптимисты прошлого, утверждая, что "благодаря всевозможным усовершенствованиям в военном деле, война в скором времени станет невозможна". Через десять лет Первая мировая — миллионы потерь, Вторая мировая — десятки миллионов. И так далее по нарастающей.