Массовая гибель подлодок Балтфлота 43-го года: кто виноват

"Среди драматических эпизодов, выпавших на долю отечественного подводного флота в годы Великой Отечественной войны, кампания 1943 г. на Балтике занимает особое место. Ни до, ни после нее соотношение успехов и собственных потерь не достигало такой невыгодной разницы, как в этот период. Из состава 1-го эшелона развёртывания кампании 1943 г. пропали без вести две из трех входивших в его состав подлодок, из состава 2-го — две из двух, притом что ни одной из них так и не удалось вырваться за пределы Финского залива. Участвовавшими в кампании субмаринами не было совершено ни одной торпедной атаки, так что понесенные потери не компенсировались никакими боевыми успехами. Худший результат предыдущего 1942 г. — 3-го эшелона развертывания, действовавшего в сентябре — ноябре, — составил 50% потерь (8 из 16 ПЛ), притом что большинство кораблей все же смогло прорваться в Балтику и нанести определенные потери противнику", — такими словами начинается книга-расследование Мирослава Морозова "Подвиг подплава Балтийского флота. Боевые действия в Финском заливе. 1943 г.".

Жизнь на поверку оказывается намного сложнее равно как "победных реляций", так и смакования "недостатков". Чтобы представить себе реальную картину — необходимо понять степень соотношения героизма и пораженческих настроений, маразма командования и личного состава, объективных условий и наличие пресловутого человеческого фактора. Не так давно постперестроечные публицисты всю вину сваливали на командующего Балтийским флотом (1939-1947) вице-адмирала В. Ф. Трибуца. В частности, автор книги "Секреты Балтийского подплава" писатель О. В. Стрижак, который издал её после смерти известного балтийского подводника П. Д. Грищенко писал: "К Трибуцу, который командовал флотом, Грищенко относился холодно и спокойно: "Убийца…". Скорее, это напоминало моральную компенсацию, за решения командования флотом свалить всю вину на самих исполнителей.

Если, к началу 1943 года общая ситуация на фронтах вселяла в людей оптимизм, то среди подводников Балтфлота царило уныние: из дюжины потопленных субмарин минувшей осенью погибло девять. В политдонесении от 10 июня сообщалось, что "24 мая при проворачивании механизмов на С-4 обнаружилась поломка болта тяги торпедного аппарата No 5. При осмотре выяснилось, что болт на 3 / 4 был перепилен ножовкой. На Д-2 22 мая в упорном подшипнике правой линии вала был обнаружен крупный кусок ветоши и наждак. На С-9 31 мая в гнезде клапана осушения торпедного аппарата неизвестно кем были оставлены два зубила. Ни в одном из этих случаев конкретные виновники не были установлены".

В регулярных донесениях начальника политодела БПЛ, мелькали имена нарушителей дисциплины со стороны офицерского корпуса: заместитель начальника штаба БПЛ Ф. Г. Вершинин, командиры подлодок А. И. Мыльников, А. И. Маринеско, П. В. Гладилин, П. П. Маланченко, А. Г. Андронов, Р. В. Линденберг, Е. Я. Осипов. Как считает Мирослав Морозов, падение дисциплины происходило "отчасти из-за определенного "головокружения от успехов", отчасти из-за внутреннего чувства обреченности, порожденного высокими цифрами боевых потерь".

"Все это становилось достоянием политорганов и командующего флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца, но последний ограничивался только объявлениями об аресте при каюте — ни одного снятия с должности командира подлодки по инициативе комфлота, на что, очевидно, рассчитывали некоторые из нарушителей, в этот период не состоялось, — продолжает автор книги "Подвиг подплава Балтийского флота". — Из анализа документов можно сделать вывод, что политико-моральное состояние личного состава БПЛ было достаточно сложным, и многое зависело от того, с каких именно — удачных или неудачных — событий начнется новая военная кампания на Балтике".

В итоге Морозов приходит к выводу: "Анализ действий отечественного флота в Великой Отечественной войне свидетельствует, что желание набрать очки и отличиться перед высшим государственным руководством, не считаясь ни с чем, оказывало сильное влияние на планирование и проведение целого ряда операций, проводившихся советским ВМФ в 1941–1944 гг., но никогда так ярко и негативно, как на Балтике в 1943 г. На жертвенный алтарь без надежды на успех и, по сути, без всякой военной необходимости были принесены жизни более двух сотен подводников. К середине войны наши штабы уже научились правильно планировать, а экипажи — воевать. Важно было лишь ставить перед ними выполнимые задачи. Совокупность именно этих действий в 1944–1945 гг. позволила советским вооруженным силам одержать ряд решающих побед и завершить войну в Берлине. В этом был небольшой, но вполне конкретный вклад балтийских подводников".