"На карте Москвы не место именам маньяков"

В Москве решается вопрос о переименовании станции метро "Войковская". На портале "Активный гражданин" проходит опрос относительно того, стоит ли переименовывать станцию. Эксперты высказывают разные точки зрения. Оценки личности Петра Войкова тоже диаметральны. Свою точку зрения на этот вопрос озвучил в эфире Pravda.Ru историк Виссарион Алявдин.

Фото: Источник: фотоархив Pravda.Ru

- На портале "Активный гражданин" был объявлен опрос по поводу переименования станции "Войковская". И по этому поводу вдруг вспыхнула дискуссия. Вы много занимались историей царской семьи. Что вы думаете по этому поводу? И поводу переименований вообще?

- Возвращать московским улицам прежние исторические названия власти начали в 1990-е годы. Это был очень разумный подход — примеру Москвы последовал Петербург, другие города, где была активная позиция общества, а местные власти не побоялись пойти на определенные материальные затраты.

Жители, правда, временно почувствовали дискомфорт — им пришлось привыкать к новым наименованиям. Хотя очень многие москвичи и до этого прекрасно знали, что, к примеру, Кировская улица — это прежняя Мясницкая, а улица Богдана Хмельницкого — Маросейка. 1970-1980-е годы вообще были временем повышенного интереса к истории города: уже тогда многие москвичи задавались вопросами, почему древняя важнейшая артерия города носит имя Кирова, а Моховая улица именуется проспектом Маркса. Маркс, конечно, был большим мыслителем, но какое отношение он имел к Моховой?

Я хочу особо подчеркнуть: никаких проблем возвращение многим московским улицам их исторических названий с собой не принесло, все постепенно к ним привыкли. Молодежь зачастую даже не знает их прежних "советских" названий. Зато новые прочно ассоциируются у них с древней историей Москвы.

- Но почему тогда же не переименовали станцию метро "Войковская", как это сделали, например, со "Ждановской", которая стала называться "Выхино", или "Площадью Ногина", ныне "Китай-городом"? Ушли в историю "Проспект Маркса", "Кировская", "Дзержинская", а вот "Войковская" как-то уцелела.

- Как говорится, тогда до нее просто не дошли руки — станция, образно говоря, расположена в конце ветки метро, не у всех на слуху. В общем, просто пожалели денег. Общественность еще в начале 1990-х годов предлагала переименовать ее в "Петербургскую". Нашлись бы тогда деньги, и ни у кого переименование не вызвало бы никаких вопросов.

- Ну, что было, то было. Стоит ли спустя двадцать с лишним лет снова возвращаться к этому вопросу, будоражить общественность?

- Стоит, потому что процесс восстановления исторической справедливости продолжается. В 1990-е годы активно восстанавливали храмы и передавали их верующим — страна поняла, что возводились они для того, чтобы люди в них молились Богу, а не использовали под склады, лаборатории и спортзалы.

Не так давно открыли иконы на Спасской и Боровицкой башнях Кремля. Их прятали от людских взоров 80 лет. И вместе с ними раскрылся истинный, древний духовный смысл этих башен — Спасской и Боровицкой.

Мы продолжаем постепенно преодолевать дуализм нашего общества. Процесс этот медленный и, возможно, еще растянется на многие и многие годы. Дискуссии о том, переименовывать станцию "Войковскую" или оставить все как есть, — тому подтверждение.

- Это вообще наталкивает на мысль: чего мы вообще называем улицы именами людей? И вообще, имена каких людей улицы и площади могут носить, а каких не могут, и кому уместно ставить памятники? Честное слово, во всех этих "войнах названий и памятников" есть что-то иррациональное.

- Памятники нужно ставить тем людям, которых бесспорно можно отнести к цвету нашего народа. Людям — политикам ли, царям, писателям, художникам, которыми страна и ее жители гордятся и которых вспоминают с уважением.

К примеру, была у нас в истории замечательная личность — Малюта Скуратов…

- Да уж, личность замечательная…

- Между прочим, вполне себе нормальный чиновник по тем временам. Много сделал хорошего, был верен государю. Думаете, он только невинных убивал? Убивал он, в основном, заговорщиков, которые хотели разрушить государство, да шпионов польских, литовских, шведских да немецких.

Говорят, Скуратов был маньяк и душегуб? Не был он никаким маньяком, просто нравы в то время были такими — поляки и шведы поступали с нашими агентами точно так же. Но никому ведь в голову не пришло поставить памятник Малюте Скуратову или называть его именем улицу. Хотя был он фигурой заметной в российской истории.

Да и царь Иван Грозный, при котором Россия приросла, между прочим, Сибирью, тоже сделал для государства много позитивного. Но ни в XVII, ни в XVIII веках ни у кого мыслей не было ставить ему памятники. Потому что был он фигурой в российской истории, как теперь принято говорить, неоднозначной.

И что, не отметив его деяния памятником, мы вычеркнули Ивана Грозного из своей истории? Ничего подобного, о нем пишутся научные труды и художественная литература, снимают кинофильмы, о нем рассказывается в учебниках, в том числе школьных.

А теперь обратимся к Петру Войкову, человеку, большинству нынешних москвичей неизвестному. Петр Лазаревич Войков — террорист в самом классическом смысле этого слова. Организатор террористического акта в Крыму, после раскрытия которого бежал за границу. В 1917 году примкнул к большевикам. Настаивал на резолюции, по которой крестьян, не желавших в продразверстку отдавать хлеб, следовало расстреливать на месте, а хлеб отбирать бесплатно.

Прославился тем, что был одним из руководителей продажи на Запад сокровищ императорской фамилии, Оружейной палаты и Алмазного фонда. Уволен со строгим выговором за пропажу ценных мехов. Именно Войков с первых дней революции призывал уничтожить царскую семью. Он же выписал серную кислоту, чтобы скрыть следы расправы в доме Ипатьева. Это человек, который непосредственно отдал приказ.

В итоге одних расстреляли, других, в том числе великих князей Волопаевских и Елизавету Федоровну, сбросили живыми в шахту, а потом пустили вагонетку. Так могли поступить только политические маньяки, и одним из них, без сомнения, был Петр Войков, чье имя сейчас запечатлено на карте Москвы

Сейчас иные говорят, что переименование "Войковской" — это переписывание истории. О чем вообще разговор? Никто не собирается каким-либо образом "замазывать" историю революционного движения в России. Есть в Москве, например, и Бакунинская улица, и улица Плеханова, его имя носит известный вуз — Академия народного хозяйства.

Да, на идеях Плеханова позднее выросла плеяда бомбистов-экстремистов, но сам-то Георгий Валентинович к этому отношения не имел! Хочется уважаемому вузу носить имя Плеханова — пожалуйста! Но Петр Войков — это откровенный преступник.

- Вообще-то, у каждого времени свои оценки. Король Генрих VIII тоже был знаменитым душегубом, как утверждают историки, за годы своего правления он загубил больше 70 тысяч человек. Наш Иван Грозный с ним в сравнение не идет. Елизавета I английская тоже не отличалась человеколюбием. Да и Петр I был далеко не самым милым человеком. Но их имена увековечены на картах, им ставят памятники, и с этим никто не спорит…

- Абсолютно верно. Но не нам решать судьбу наименований и памятников времен XVII-XIX веков. Общество тогда руководствовалось своими нормами, правилами, и они нашли свое отражение в топонимике. Но как люди разумные, люди XXI века, мы пришли к определенному консенсусу: не спешить давать городам и улицам имена недавно ушедших из жизни политических и государственных деятелей. Лучше подождать лет эдак 50, и если спустя этот срок люди все-таки решат, что именем этого человека нужно назвать улицу — тогда пожалуйста. Подчеркиваю, это относится только к политическим деятелям.

Но и с другими, с теми же художниками, надо быть осторожными, потому что сегодня все могут говорить, что он был великий талант, гений мысли, а через пару десятилетий о нем уже никто не вспомнит. В нашей архитектуре есть критерий: здание имеет право именоваться памятником только через 50 лет с момента его сооружения. До этого вопрос о том, присвоить ему этот статус или нет, вообще не обсуждается.

Те, кто захватил власть в 1917 году, и их последователи спешили увековечить память о себе любимых и часто еще при жизни называли своими именами города и улицы. И своих погибших товарищей тут же определяли в мучеников, павших за правое дело. Как того же Войкова. Обратите внимание: советских дипломатов за границей и в то время было предостаточно, а убили только Воровского и Войкова — эмиграция не простила Войкову убийства царской семьи и невинных людей, а Воровскому — гонений на русскую православную церковь.

- Все так, но станция метро "Войковская" — это тоже уже в некотором роде история, название свое она носит более шестидесяти лет…

- Терроризм нельзя оправдывать ни в каком виде. Говорят, он пытался убить какого-то одного нехорошего царского генерала, потом другого, потом убил царя-неудачника Николая II. Но сделал это ради революционной целесообразности, во имя которой надо было еще и мальчика убить, и девочек, и всех остальных — прислугу, врача. Как бы для того, чтобы всем потом лучше жилось.

И в итоге те, кто ратует за сохранение этого названия, фактически оправдывают жуткий по своей сути террористический акт. Хотя спроси их сегодня, как они относятся к терроризму, все они в один голос ответят: терроризм — это зло.

Повторяю — на карте города должны быть имена людей, к которым общество относится с уважением. Лично мне, например, больше нравится Толстой, а кому-то Солженицын, но все мы относимся к ним с большим уважением.

ХХ век был страшным веком, показавшим людям чудовищные примеры человеконенавистничества. Но в его конце наше поколение пришло к выводу: слушайте, пора нажать на тормоза, мы все — верующие и неверующие — обладаем неким набором нравственных ценностей. И поэтому должны договориться, что из нашей недавней истории позволительно оставить в "материально памяти" потомков, а что нет.

Понять, даже простить убийцу — это одно, его, в конце концов, могут и помиловать. Но никто и никогда не назовет улицу именем помилованного убийцы. Свод нравственных правил — это границы, за которые переступать нельзя.

Достаточно сказать, что предыстория нынешних баталий вокруг "Войковской" насчитывает уже почти двадцать лет. Голоса за то, чтобы ее убрали с карты Москвы, зазвучали после того, как на карте города, уже в постсоветские времена, появился район Войковский. Тогда власти объясняли — назвали его так потому, что рядом такая станция метро.

Знаете, сколько тогда писем написали Лужкову? И Собянину писали, причем не только москвичи. Обращались к нему и церковные иерархи, и потомки Романовых. И если уж на то пошло, почему в современной Москве до сих пор нет бульвара Деникина или площади Врангеля. В чем проблема?

- Вероятно, городские власти не хотят лишний раз задевать чувства представителей старшего поколения.

- Слушайте, почитатели Революции 1917 года всегда были, есть и будут. В любом обществе всегда будет определенный процент людей, придерживающихся левых, а порой и крайних левацких взглядов. И они будут почитать Троцкого и Бухарина с Зиновьевым, и Сталина. Но мы-то сейчас говорим о Войкове. Уверяю вас: люди, даже пожилые, просоветских взглядов, к Войкову как представителю революционного движения совершенно равнодушны. Он никогда не был "коммунистическим кумиром". Киров, Дзержинский, Орджоникидзе — да, эти были. А Войков, видимо, в силу самой своей отталкивающей сути, поклонников не имел — в партию большевиков вступил поздно, да и оказался к тому же человеком вороватым. Вероятнее всего, если бы Войкова не застрелили в Польше в 1927 году, Сталин через некоторое время "распылил" бы его вместе с его же соратниками, и никто бы о нем не вспомнил.

А так Войков стал "мучеником за коммунистическую идею" со всеми вытекающими последствиями. Хотя те же Бухарин, Каменев, Зиновьев для Революции сделал куда больше, чем Войков.

История ССР — это не история одной партии, это история великих свершений. Мы — страна, давшая миру многих выдающихся ученых, космонавтов, актеров, — эти люди заслуживают всяческого уважения и почитания. У нас есть настоящие герои того времени. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-нибудь призвал переименовать улицы, названные в честь первых полярников, героев-челюскинцев? Ни у кого подобное даже в мыслях не возникает.

- В общем, станция метро "Войковская" превратилась в водораздел между прошлым и настоящим нашей страны. Но не случится, что ее переименование потянет за собой новую волну переименований, уже по всей стране со всеми вытекающими последствиями: митингами, акциями и смятением в умах?

- Думаю, этого не случится. Хотя, безусловно, есть еще казусы. Особенно заметны они в небольших старинных русских городах. Спрашивается, почему в том же Ростове, Ярославле или где-нибудь еще улицам не вернуть их старинные названия: Московская, Купеческая, Спасская, Преображенская, которую назвали так потому, что на ней стоял и до сих пор стоит Преображенский собор?

- Но если местные власти до сих пор ничего не сделали, значит, горожанам это не нужно?

- Не делают, потому что не хотят делать, вот и все. И поэтому пугают всех: "Сейчас дадим слабину, и волна накроет страну с головой!" На самом же деле на карте страны осталось всего несколько "критических точек", которые "на слуху" у всего общества. Это Екатеринбург и Свердловская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область.

Свердлов — одна из самых зловещих фигур в истории послереволюционной России. А вокруг Петербурга-Ленинграда и вовсе образовалась какая-то смысловая неразбериха. После всех переименований в современной Москве не оказалось ни одного названия, связанного с Петербургом. А он, между прочим, вообще-то считается второй столицей России. Зато есть Ленинградский проспект, Ленинградский вокзал, а железная дорога, по которой москвичи ездят в Санкт-Петербург, именуется Октябрьской.

В самом Петербурге, наоборот, "московских" названий множество: Московские ворота, метро "Московская", Московский проспект. Я уже не говорю о Московском вокзале. Поэтому было бы вполне справедливо станцию "Войковскую" переименовать в "Петербургскую", как предлагали еще в 1990-х годах, отдав, таким образом, дань славному городу Петра.

Чем-то не подходит "Петербургская"? Есть усадьба Глебово, принадлежавшая славному роду Глебовых-Стрешневых, парк вокруг нее является местной достопримечательностью. И последняя интересная вещь: оказывается, когда планировалась кольцевая железная дорога, станция так и называлась: "Глебово". И только потом ее переименовали в "Войковскую".

- Насколько мне известно, на портале "Активный гражданин" сейчас идет голосование по этому вопросу?

- Да, мэрия Москвы выступила с предложением переименовать станцию метро в "Глебово". Это вынесено на голосование. Вопрос о названии идет вторым пунктом, а первый — стоит ли вообще переименовывать станцию.

Также по теме:

"Петра Войкова коварно оклеветали"

Есть такая профессия - историю переписывать

Подготовил к публикации Сергей Валентинов

Беседовала