Россияне одобряют уход в монашество

Совсем недавно ВЦИОМ опубликовал результаты опроса по поводу отношения россиян к такому явлению, как православное монашество. Его данные во многом оказались шокирующими — в хорошем смысле этого слова. Причем мыслители считают, что именно отношение к иночеству и подвижничеству отличает Восток (и Россию в том числе) от западной цивилизации.

Россияне выбирают

В самом деле, в последнее время сколько не писали, в том числе и автор этой статьи, о "парадоксах российской религиозности". Обычно вызывающей лишь грустную улыбку цифрами в 6 процентов верующих, посещающих храм хотя бы раз в неделю, и 40 процентов — раз в год, при заявленной вере у 90 процентов опрошенных, из которых даже в Царство Небесное верит чуть больше половины.

Читайте также: ВЦИОМ: Почти половина россиян одобряет уход в монахи

Впрочем есть и те наблюдатели, которые не грустят, а лишь ухмыляются. Мол, зачем, если вся эта религиозность превратилась в фикцию? Надо ж смотреть в будущее, идти в ногу с прогрессом.

И вдруг такие неожиданные результаты свежего соцопроса об отношении к монахам. Казалось бы, как можно серьезно относиться к этим одетым в черные одежды мужчинам и женщинам, уходящим от большинства радостей жизни — для посвящения себя труду, посту и молитве? Разве что как к сумасшедшим.

Но, оказывается, большинство россиян думает совершенно иначе. По мнению двух третей наших сограждан (63 процента), монахи, благодаря своему стремлению к спасению души, способны помочь другим людям. И ладно бы эту точку зрения разделяли лишь православные (70 процентов), но ведь так считает и почти половина (49 процентов) приверженцев других религий и даже 31 процент неверующих.

То есть, монашество подавляющим большинством рассматривается как подвиг во имя ближнего. 19 процентов полагают, что люди становятся монахами, чтобы уйти от проблем и суеты, 8 процентов — из убеждений своей веры, 6 процентов — в стремлении быть ближе к Богу, столько же — чтобы замолить свои грехи, 5 процентов — что монахи нашли свое призвание в жизни, 4 процента — что они его еще только ищут. И лишь 2 процента респондентов называют монашество уделом слабых и одиноких.

То есть, даже вряд ли читавшие когда-то книги известного православного иерарха 20 века митрополита Антония Сурожского, как будто вслед за ним фактически признали следующее определение монаха: "Этот тот, кто понял всю боль этого мира, принял эту боль, как свою собственную, и посвятил всю жизнь молитве за весь мир".

Однако подвиг подвигом, но многие ли согласятся не то, чтобы геройствовать самим, но даже одобрять такие поступки своих близких? Например, одобрить их отъезд куда-нибудь в зону стихийного бедствия для помощи пострадавшим или, куда хуже, на войну. Оказывается, православное подвижничество в этом смысле — счастливое исключение. Не стали бы препятствовать уходу родных людей в монастырь целых 43 процента опрошенных, противились бы — 40 процентов. Больше всего "позитива" к иночеству у людей старше 45 лет и православных (по 45 процентов), "негатива" — у молодежи от 18 до 24, жителей обеих российских столиц (46 процентов) и неверующих (55 процентов).

Читайте также: День памяти: семь вопросов о священном долге

Впрочем уже отсутствие стопроцентного негативизма само по себе весьма показательно — значит, пусть меньшая, но тоже часть указанных категорий населения не против православного подвижничества даже для своих близких. А так — указанные результаты вполне объяснимы. Лишь избранные сугубым Божьим призывом понимают всю суету "мира сего" в возрасте цветущей юности, бурления избыточных жизненных сил, радости любви и желания свершений. Да и тех в монастырях подвергают многолетнему "искусу", испытательному сроку, чтобы проверить искренность желания юных послушников или послушниц.

Да, ультраконсерваторы могут остаться недовольны даже такими данными поддержки православного иночества. Дескать, "а вот в былые времена…". Да не было особой разницы с современностью и в былые времена тоже! Если, конечно, исходить из реальной истории, отраженной в том числе даже в церковной литературе, а не лубочного мифа о "тотально Святой Руси".

Если вспомнить времена, заслуженно получившие название "золотого века русского монашества", период с 14 по 16 столетия, то отношения к подвижникам тоже было самым полярным. Многие люди, и простые крестьяне, и дворяне с князьями, шли к месту из подвигов — за словом утешения, просьбой молитв об исцелении души и тела, чудесной помощью в житейских неурядицах.

Но немалая часть и тех же "простецов", и элиты общества относились к монахам враждебно — а, порой и с лютой ненавистью, изгоняя их из своих земель. Иногда просто из-за нежелания "терпеть незванного соседа", чаще — из боязни, что новосозданный вокруг знаменитого подвижника монастырь станет владельцем подаренной ему другими властьимущими близлежащей земли. Доходило даже до убийств святых отшельников, что получило отражение и в их Житиях.

Даже современная цифра, 27 процентов, считающих, что уход в монастырь делает человека неспособным помочь ближним — это же почти буквальная аналогия фундаментального спора на рубеже 15-16 веков — между "нестяжателями" и "осифлянами". Первые из которых полагали, что монахи должны придерживаться строгой нищеты и лишь подвижничать и молиться. А другие — что монастыри призваны стать в том числе "центрами помощи" приходящим за ней страждущим, а потому должны принимать и умножать и материальные богатства.

Интересно заметить, что во вроде бы более духовном 16 веке победила вторая точка зрения, а вот в якобы "бездуховном" 21-м — предпочтение "нестяжательного" монашества. Впрочем при худо-бедно развитой системе социального обеспечения, которой и в помине не было в царские времена, это не удивительно и с чисто прагматических позиций.

Читайте также: Нажива на вере: бизнес-проект "Секта бога Кузи"

Так что не стоит напрасно впадать в неуместный "алармизм" по поводу якобы "гибнущей духовности". И дело не только в изолированном отношении к монашеству. Дело в другом — отношению к "иночеству" в широком смысле слова.

Ведь это слово происходит от другого термина — "инаковость". Уходящие в леса и пустыни, за монастырские стены верующие показывали, что они другие, иные — в сравнении с теми, кто оставался жить в миру. Иноки шли на духовный подвиг. Но разве не состояние души первично для совершение подвига любого другого?

Это может быть и жертва себя для добросовестного воспитания детей-сирот за символическую зарплату, и работа в очаге эпидемии особо опасной инфекции, и, конечно же, готовность идти под пули преступников или агрессоров, угрожающих жизни сограждан.

Да, в общем, любая самоотверженная работа — тоже из вышеупомянутого ряда. Потому что при ней и происходит "само-отвержение", отказ от части или почти всех доступных благ и радостей, принесение всей жизни на алтарь любви к ближним. "А все, что вы сделали одному из малых сих — то вы сделали и Мне", говорил Христос в 25-й главе Евангелия от Матфея.

Американскому доктору, получающему нередко гонорар выше зарплаты президента, при этом принимая за день впятеро меньше пациентов, чем его российский коллега, легко быть внимательным и улыбающимся. А вот попробуй быть внимательным и заботливым к четырем десяткам больных за смену терапевту из обычной российской поликлиники, чья зарплата официально входит в "десятку" самых низкооплачиваемых профессий. И ведь находятся люди, которые отдают такой работе всю жизнь — и даже продолжают работать после выхода на пенсию…

А, например, некий "российский писатель" в социальных сетях вот уже больше недели "учит жизни" командующего обороной Славянска Игоря Стрелкова. Дескать, ты бы, Игорек, вместо того, чтобы в войнушку играть, подзаработал бы лучше деньжат — да и уехал, как я, отдыхать в Южную Америку, где столько экзотики, невиданных блюд и красивых девушек.

Что поделаешь — "рожденный ползать — летать не может". Ну не понять ни жителям "золотого миллиарда", ни тем, кто изо всех сил пытается им подражать, побудительных причин бескорыстного служения, подвига, "инаковости" в широком смысле слова. Не потому ли, что в протестантизме монашество не предусмотрено в принципе, а западно-европейский католицизм сжимается, как "шагреневая кожа", с каждым годом теряя своих членов?

Читайте также: Православные в Сирии. Свидетельства очевидцев

Вообще, в глобальном смысле сама основа независимого существования России — именно в ее "инаковости" от теряющего последние остатки духовности западного мира. В противном случае, через одно-два поколения (а то и раньше — путем организованного московского "майдана") ее очень быстро приведут к "общечеловеческой" цивилизации. Попутно обессилив и расколов на множество "незалежных" и бессильных удельных княжеств — чтобы было удобнее грабить ее колоссальные природные богатства.

Но, к счастью, далеко не все россияне считают, что "если бы победил Гитлер — мы бы сейчас пили баварское пиво", а в случае победы "западных ценностей" стали бы жить, как в США. Пусть и не все граждане РФ имеют осознанную веру и готовы лично идти в монахи для духовных подвигов. Но даже благожелательное отношение большинства к иночеству показывает — в душе народа еще крепки древние исторические архетипы.

И пока в душе россиян сохраняется эта способность к "инаковости" — рано составлять России эпитафию. Просто надо приложить все силы для того, чтобы этот огонек духа не погас под толстым слоем навязываемой глобализацией мещанской бездуховности и культа наживы.