Владимир Губарев: Япония никогда не простит США

Почему американцы считают 6 августа праздником победы, а не днем скорби по жертвам ядерных атак на Хиросиму и Нагасаки? Простили ли японцы США 320 тысяч погибших? Действительно ли часть японцев верит в то, что ядерные атаки на Хиросиму и Нагасаки — дело рук СССР? На эти и другие вопросы корреспонденту Pravda.Ru ответил известный научный журналист и писатель, почетный гражданин Хиросимы Владимир Губарев.

— Вы много раз бывали в Хиросиме, там идет ваша пьеса "Саркофаг". Что вас привело туда, что связывает с этим городом? Какая там атмосфера?

— У меня к этому городу особое отношение. Потому что любой человек, который приезжает туда, сразу же чувствует, что буквально в воздухе очень большое напряжение. И люди, с которыми ты встречаешься, знают это. Два города в мире, где я испытывал такое ощущение, - это Хиросима и Нагасаки. Приехать в Японию и не побывать в Хиросиме и Нагасаки - это не побывать в Японии.

История моего появления там весьма необычна. Еще в 1962 году я хотел полететь в Японию на конгресс по электронике, но японцы не дали мне визу. Двадцать пять лет они мне не давали мне визу, и я уже посчитал, что никогда не попаду в Японию.

— Они даже не объясняли, почему не давали визу?

— Нет. Говорили: ну, в следующий раз — да. Потом делегация Союза писателей из пяти человек летит, четырем дают визу, а мне нет. А потом — после Чернобыля — вдруг сразу же мне позвонили из Японии и спросили: "Не могли бы вы прилететь к нам и выступить на атомном промышленном форуме". Впервые в истории Японии на такой научный форум, куда собираются со всего мира крупнейшие специалисты, решили пригласить писателя. Я сказал, что, конечно, с удовольствием, но мне не дают визу. Ответили, что теперь дадут визу. Мне дали визу, и я полетел в Японию в 1988 году.

Я вышел на трибуну и просто рассказал о своем друге, о том, как мы работали с ним в Чернобыле. И все были потрясены. На следующий день все японские газеты писали только о моем выступлении. С тех пор меня приглашали в Японию много раз, и я летал туда устанавливать контакты и рассказывать о науке. Был, кстати сказать, на той станции, которая взорвалась. Каждый японец знает, что такое Хиросима. С величайшим уважением они относятся к хибакуся — людям, пострадавшим во время атомной бомбардировки. И после Чернобыля к нам было особое отношение.

В институте Хиросимы, который занимается хибакуся, мне предложили помочь в отборе наших пострадавших детей и отправить туда. Мы отобрали пять ребятишек из Украины, пять из Белоруссии и пять из Брянской области и послали на лечение вместе с родителями в Хиросиму. Японцы очень сильно помогали нам после Чернобыля. Они пережили эти трагедии, поэтому разделяли нашу боль. Много было поставлено научной и медицинской аппаратуры, лекарств из Японии, был создан даже Фонд помощи Чернобылю. Это делали в первую очередь те люди, которые пережили трагедию Хиросимы.

Через год в Японии была поставлена моя пьеса "Саркофаг". Я не полетел в Токио на премьеру. Но когда сказали, что будет премьера в Хиросиме, я полетел. Было странное ощущение. Огромный зал порядка двух тысяч человек. Я, японского не зная, не понимаю ничего. Кончается спектакль, меня выталкивают на сцену, и я вижу первые два ряда, которые плачут. Я оборачиваюсь, актеры сзади меня плачут. Минута кажется вечностью в это мгновение. Потом взрыв аплодисментов. Оказывается, половина актеров этого театра погибли во время бомбардировки Хиросимы, и они восприняли пьесу о Чернобыле, как напоминание собственной трагедии всему миру. "Саркофаг" поставлен во всем мире.

С тех пор я не мог в городе Хиросима заплатить нигде ни за пиво, ни за что-то еще. Ведь со мной ходила переводчица и говорила, кто этот человек. Поэтому мне все давали бесплатно. До сих пор после этой премьеры у меня дома в кабинете висят такие кораблики, яхты, которые как будто движутся по морю. Это подарки японцев. Они меня сделали почетным гражданином города. Я могу всегда приезжать в этот город и жить в отеле бесплатно, меня там будут кормить и т.д.

— В чем выражается то необычные ощущение, которое испытываешь в Хиросиме?

— Просто за этим стоят белые журавлики, за этим стоят души людей, которые погибли…

— И это чувствуется?

— Конечно. Есть совершенно потрясающий музей Хиросимы. Есть знаменитый дом Хиросимы после атомной бомбардировки — просто оставшийся скелет дома. Там есть музей, где хранятся записи хибакуся, многие фотодокументы и т.д. Очень многое было засекречено. Потому что американцы выбросили десант медиков, изучали последствия атомной бомбардировки. В Хиросиме и Нагасаки воздействие было разное. Хиросима — на равнине, и взрыв сжег весь город, люди горели. Они бросались в речку, чтобы остудиться, с людей слезала кожа… Это, вообще-то, страшная вещь. Это все в музее можно увидеть.

После трех дней удара "Малышом" был удар "Толстяком" по Нагасаки. Там горы, бухта, поэтому погибло немного меньше людей, но ситуация, разрушения, а особенно последствия были одинаковы. Мне кажется, что Хиросима - более гостеприимный город, чем другие японские города. Вообще, японцы — нация своеобразная. Я их люблю, и они меня любят. Это правда.

— Неудивительно, вы ведь почетный гражданин.

— Нет, не поэтому. У японца — маленький клочок земли, но он вот на этом клочке земли представляет Вселенную. Я этого не понимал, как это может быть. Но когда в Киото зашел в сад камней, увидел, что, действительно, сидят люди и смотрят на эти камни, на этот песок. И ты тоже садишься и вдруг погружаешься в этот мир и понимаешь, что ты уходишь во Вселенную. Вот это удивительная вещь, которая психологию японца может передать. Он создает свой маленький мир.

В Хиросиме я познакомился с одним пожилым хибакуся, который каждый вечер выходит и тренируется играть в гольф на своей маленькой площадке. Я спросил, зачем ему это надо. Он ответил, что вдруг разбогатеет, и его пригласят играть в гольф, поэтому он сейчас тренируется. Это говорит очень многое о Японии. На очень маленькой площади они пытаются создать свой мир. И вдруг американцы бьют по этому маленькому миру.

Американцы даже не представляют, что они наделали, не могут представить. 6 августа они отмечают как праздник. Они считают, что, нанеся удар по Хиросиме и Нагасаки, принудили Японию к сдаче, что это закончило войну, сберегли жизни своих военных. Но это было не так. И главное, конечно, в том, что каждый нормальный человек считает, что нельзя применять ядерное оружие. Это слишком страшно. Американцы его вот применили, значит, они могут еще раз применить.

И на самом деле, все было по-другому, им важно было другое. Не надо говорить, что это эмоции, стремление войну закончить. Американские военные проверяли в реальных условиях ядерное оружие и последствия ядерного взрыва, на каком расстоянии все сгорит и т.д. Это был холодный расчет. Проверили на равнине и в горах. Тогда никто не знал, как это воздействует. Поэтому американские ученые очень много работали в Хиросиме и в Нагасаки, изучая воздействие на почву, на воду, на атмосферу, на дома и т.д. Это такой научный эксперимент, военная наука, очень жестокая.

Следующими городами после Хиросимы и Нагасаки должны были стать Москва, Ленинград и еще 100 городов Советского Союза. И не надо строить иллюзий — был разработан план "Дропшот" (Dropshot), который был бы осуществлен, если бы мы не создали ядерное оружие в ответ.

Ни один американский президент не был в Хиросиме и в Нагасаки. Там был Андрей Дмитриевич Сахаров, он ужаснулся. Можно умозрительно представлять, можно говорить, что это страшно, но когда ты это видишь своими глазами, то понимаешь, что это не просто страшно, это непередаваемо ужасно. Знаменитые кадры теней на асфальте, которые остались там от людей. Это человеческим разумом очень трудно понять. Мне однажды академик Негин, наш герой, атомщик великий, один из создателей ядерного оружия, сказал, что это оружие очень страшное, потому что человек испаряется раньше, чем почувствует боль. Вроде бы хорошо испариться, даже боли не почувствовав…

— Сомнительно хорошо.

— Это бомба, которая стирает людей из этого мира. В Хиросиме и Нагасаки десятки тысяч людей исчезли в одно мгновение. Ничего от них не осталось. Они испарились. Они превратились в атомы. И там осталось очень много людей, которые были обожжены, со страшной лучевой болезнью…

Но сейчас в Хиросиме самая высокая продолжительность жизни. Дело в том, что после бомбардировки Япония начала усиленно развивать медицину, в первую очередь для спасения хибакуся. Вся японская наука была нацелена спасать этих людей. Это дало скачок в медицине. Людей обследовали, чего раньше не было, лечили. Создавали принципиально новые лекарства. Институт Хиросимы, где лечат лучевые заболевания, - один из лучших мировых центров.

Неслучайно после Чернобыля японцы порекомендовали нам внимательно изучать щитовидку у детей. Очень многие японцы помогли нам в Чернобыльской катастрофе, помогли нам и в ликвидации аварии на Урале. Нам надо активней перенимать у них опыт развития медицины, самые современные методы. Хиросима сейчас — действительно прекрасный город, красивый, зеленый, над рекой. Очень приветливый. Потому что в Хиросиму едут только те люди, которые сочувствуют трагедии. Те, кто не сочувствует, не ездит туда. Американские политики не ездят.

Я говорил Горбачеву, что конференции о разоружении нужно проводить не где-то, а в Хиросиме и в Нагасаки. Вот собрать всех руководителей стран, где создано ядерное оружие, и повести в музей Хиросимы, и там вести переговоры. Гарантирую, переговоры закончились бы успешно. Потому что поняли бы, что ядерное оружие — очень страшная вещь.

— Есть такая статистика: 25 процентов молодых японцев считают, что бомбардировки совершал СССР, а не Америка. Так ли это?

— Я думаю, что очень мало дураков среди японцев. Не 25 процентов. Это только дураки могут так считать, а японцы — образованная нация. Там прекрасное образование. Я знаю просто, что с самых маленьких школьных лет японцам рассказывают, кто, как, когда сбросил бомбы на Хиросиму и на Нагасаки. Я не встречал ни одного японца, который бы считал, что русские виноваты в том, что случилось в Японии. Наоборот, они с великим состраданием относились к нашей Чернобыльской трагедии. Так же, как мы к трагедии в Фукусиме.

— Но Япония полностью поддерживает политику США. Значит ли это, что они их простили?

— Америка прикрывает ядерным зонтиком Японию. Японцы приняли условия американцев, они не имеют права решать многие вопросы. У них особая армия. Раз. В Окинаве находится крупнейшая база Соединенных Штатов. В Токио вы обязательно встретите американцев. Кстати сказать, уже есть японки, голубоглазые, русые, с длинными ногами, абсолютно европейские. Ясно, что там кровосмешение произошло. Значит, японцы не могут не поддержать Америку в санкциях.

Они считают, что безопасность Японии зависит от американцев, сейчас так и есть. Там много взаимных претензий между разными странами. Японцы требуют у нас острова, есть сложности с Китаем, другими странами. Япония была очень агрессивной страной. Она очень многих людей убила в Китае и в Индокитае. Но американцы не простили японцев за Перл-Харбор, не могут простить. И японцы не извинялись за то, что они нанесли такой удар Америке тогда. И наоборот.

Да и любые извинения не вернут 320 тысяч погибших от атомных бомб. И поэтому не верьте никому, кто скажет, что все забыто и ушло в прошлое. Японцы всегда будут знать, что атомные бомбы на Хиросиму и на Нагасаки сбросили американцы. И поверьте мне, никогда это не будет прощено.

Читайте также:

Япония ждет извинений за Хиросиму и Нагасаки

Ядерный гамбит Нурсултана Назарбаева

Зачем США и Британия уничтожали Дрезден

Кто остановил ядерную реакцию в Казахстане

Леонид Ильин: "На грани ядерной войны"

Читайте это интервью на английском языке

Интервью к публикации подготовил Юрий Кондратьев

Беседовал

Автор Кирилл Горшенин
Кирилл Горшенин — журналист, выпускающий редактор Правды.Ру *