"Оборона Киева спасла Москву" — историк

11 июля 1941 года — дата начала Киевской оборонительной операции, в результате которой Киев был сдан фашистам, а Юго-Западный фронт разбит почти полностью. Украинские СМИ сейчас много пишут о негативной роли Красной армии в этом трагическом поражении. Эту тему Pravda. Ru обсудила с российским историком, доцентом МГУ им. М.В. Ломоносова Олегом Айрапетовым.

Фото: Фото: REX

— Украинские СМИ преподносят много удивительных тезисов касательно 11 июля 1941 года. Например, что вся оборонительная операция Киева была апофеозом позора советской партийной элиты. Пишут, что жители Киева страдали в большей степени от советской армии, чем от немецкой. Как вы прокомментируете этот тезис?

— Подобные трактовки в высшей степени характерны для общей тенденции современной политической линии киевского руководства. Это полный разрыв с советским прошлым, и этот разрыв может быть обеспечен только путем максимальной его инфернализации, утверждения, что там вообще ничего хорошего не было, а была нищета, голод, позор, оккупация, — и отдельно существовавший от советских властей и Красной армии украинский народ. В этой трактовке прошлого очень легко угадываются современные черты.

— Как только немцы вошли в Киев, советские части подорвали все мосты через Днепр, хотя по ним шли потоком беженцы, причем они шли отдельно и от немцев, и от Красной армии. Также они разрушили водопровод, электростанцию и сбросили в днепровские воды большие запасы продовольствия, тем самым оставив город без еды…

— Давайте четко понимать, что было обычной практикой при эвакуации города. При эвакуации города, при эвакуации укрепленных позиций отходящая армия всегда уничтожает то, чем может воспользоваться противник. Безусловно, мосты через Днепр, как и в случае с оставлением Смоленска, взрывали. Но, естественно, никаких беженцев в это время не было на этих мостах.

Кстати, мосты взрывались не только в Киеве, они взрывались повсюду по линии Днепра, когда эту линию обороняла и отступала Красная армия. И это обычная практика. Мост — это коммуникационная линия, которую может использовать противник. Обороняющаяся армия пытается ослабить этот натиск, и где это делать, как не на мостах? Это обычное дело. Но мосты с беженцами, конечно, не взрывали. Что касается продовольствия, армейские склады с продовольствием, боеприпасами — всем, чем может воспользоваться противник, — старались уничтожать. Кстати, не всегда это получалось, к сожалению.

— В украинской прессе мне попался рассказ о том, что Красная армия не выпускала жителей, которые хотели уехать, и были заградотряды НКВД, которые чуть ли не расстреливали тех, кто пытался сесть в поезд без специального разрешения.

— Шла война. С началом войны в прифронтовой зоне начинали работать совершенно другие законы — законы военного времени. Прекратилось свободное перемещение лиц на въезд в прифронтовую полосу и выезд из нее, причем это касалось как полосы, прилегающей к тылам Рабоче-крестьянской Красной армии, так и прилегающей к Вермахту, к румынской армии. Везде так же, как и в Первую мировую войну, необходимо было получить разрешение от военных властей. Движение по железной дороге, по которой проводилась эвакуация жителей и предприятий Киева, проводилось централизовано, и никаким другим в военное время оно быть не могло.

— Есть данные, что чуть ли не за неделю после 22 июня в Киеве из 935 тысяч человек было 200 тысяч мобилизовано.

— Мне сложно сейчас привести цифры, но 200 тысяч мобилизованных из 935 тысяч человек просто не может быть. Давайте просто задумаемся логически. Существует половозрастная структура общества, то есть определенное количество мужчин непризывного возраста и мужчин в возрасте 18-24 лет, которые призывались в первую очередь. Из числа последних мы вычитаем тех, кто необходим экономически для поддержания хозяйства — это те, кто имел льготы либо не призывался по медицинским показаниям. А тут получается, что из 935 тысяч человек, грубо говоря, 450 тысяч — это мужчины, и что, из них половина мобилизована? Это бред. При сверхмобилизации максимум мобилизационных возможностей общества — это пять-семь процентов. Людей ведь необходимо не просто отправить в армию, но и обеспечить. Призвать половину всего мужского населения — такого не бывает нигде. Хотя я знаю, что Украина — это страна чудес.

— Еще опубликованы цифры, согласно которым за время оккупации Гитлером Киева в Германию на работу было вывезено всего несколько десятков тысяч человек. При этом около 100 тысяч были расстреляны немцами в Бабьем Яру, а примерно 700 тысяч человек были полностью уничтожены немцами, и это были бойцы юго-западного фронта. Пишут, что если бы они не обороняли Советский Союз, то тогда бы 700 тысяч человек остались живы.

— Подобного рода утверждения являются только калькой с известного либерального лозунга о том, что не надо было защищать Ленинград. Что касается Киева, давайте разберемся. В результате окружения значительной части Юго-Западного фронта и войск, которые обороняли Киевский укрепленный район, немцы заявили о пленении 650 тысяч человек. Безусловно, окружение это, завершившееся в 20-х числах сентября 1941 года, носило характер катастрофы. Но к цифрам надо относиться более внимательно. Численность войск, оборонявших Киев, по данным самого фронта, равнялась где-то 650 тысячам человек. И при этом 650 тысяч — это пленные. Конечно, таких цифр быть не может, потому что в ходе оборонительных боев войска понесли потери, кто-то был убит.

— Каковы были потери?

— Примерно треть этих войск прорвалась из окружения. Соответственно, немцы не могли взять в плен больше, чем было на начало боев за Киев в самой киевской группировке.

Часть войск — это так называемые выбывшие и пропавшие без вести, это ополчение, которое просто разошлось по домам. Кстати, из-за этого были большие проблемы, потому что немцы очень плотно чистили Киев. Практически каждый мужчина призывного возраста в первый месяц оккупации Киева арестовывался немцами и отправлялся в концентрационный лагерь. Потому что они видели в них, прежде всего, военнослужащих, которые таким образом скрывались.

— А что, мужчины призывного возраста просто оставались в Киеве?

— В начале июля возникла большая проблема. В ходе маневренных боев на Западной Украине противнику удалось окружить значительную часть юго-западного фронта под Уманью и прорвать линию обороны по старой границе, так называемой "Линии Сталина". Но значительная часть войск, которые были блокированы под Уманью, сумели вырваться из окружения, что, в общем-то, свидетельствует в их пользу. Однако далее возникали другие проблемы. Нужно было вовремя эти войска вывести и расположить на новой линии обороны, что было очень трудно сделать, учитывая господство противника в воздухе. И вот именно тогда руководство Коммунистической партии Украины выступило с призывом к ополчению. Тогда, киевляне пошли в ополчение и способствовали тому, чтобы заполнить укрепленные позиции.

— В СМИ пишут, что все киевляне знали, что город будет сдан и что будет немецкая оккупация. А на самом деле, у советского командования была надежда сохранить город?

— Надежда подобного рода была, она усилилась к концу июля, когда попытки немцев овладеть городом штурмом, то есть прямой лобовой атакой, были сорваны в результате боев под Киевом. Фронт стабилизировался. Нужно понять, что противник овладел Киевом не лобовой атакой, а обходом.

Киев, как известно, находится, в основном, на правом берегу Днепра. И на правом берегу, условно говоря, образовался выступ, и рисунок советско-германского фронта выглядел таким образом: на центральном его участке, в направлении на Москву немцы продвинулись достаточно далеко, а над флангом немцев зависал юго-западный фронт. Вот тогда возникла у противника идея перебросить часть ударных сил группы армий "Центр", а именно танковую армию Гейнца Гудериана, во фланг к юго-западному фронту. И опасность с севера возникла тогда, когда немецкий танковый клин начал двигаться по левому берегу Днепра в сторону глубокого тыла войск, оборонявших Киев.

Вот тогда была попытка нанести фланговый удар по входящей немецкой броневой колонне силами Брянского фронта, которым командовал Еременко. Еременко с этой задачей не справился, и возникла необходимость срочной эвакуации Киева. Что касается этой ситуации, есть несколько версий. Хрущевская версия очень популярна в нынешнее время. Согласно этой версии, во всем виноват Сталин. Но именно Никита Сергеевич Хрущев тогда возглавлял ЦК Компартии Украины, и он был одним из идеологов необходимости отстаивать Киев до последнего.

Начальник Генерального штаба, Жуков считал необходимым очистить левый берег, вывести войска Юго-Западного фронта из этого места, которое запросто может превратиться в ловушку. В это же время Сталин проводил весьма нелегкие переговоры с представителем президента США Авереллом Гарриманом, в которых говорил о том, что фронт стабилизируется и к концу года пройдет по линии Киев-Смоленск-Ленинград. Эти переговоры имели очень важное значение, потому что тогда принималось решение о материальной поддержке со стороны США и об ее условиях, то есть об условиях распространения на Советский Союз системы лендлиза.

Сталин не хотел эвакуации Киева в этих условиях, тем более, что Хрущев и Еременко клятвенно обещали ему успех. Эти обещания они не выполнили. Была совершена ошибка. В этих условиях ни командующий направлением Буденный, ни командующий фронтом генерал-полковник Кирпонос не могли взять на себя ответственности за оставление Киева. И, когда решение об отходе было принято, было уже поздно.

Выводить войска, эту огромную массу техники и войск через реку, имея движущиеся с двух флангов колонны противника, в условиях превосходства противника в воздухе, — это была сверхтяжелая задача, и выполнить ее было невозможно. И когда войска оказались уже на левом берегу Днепра, кольцо окружения было замкнуто. Тогда произошла трагедия Юго-Западного фронта, были огромные потери. Погиб весь штаб фронта.

Сам Хрущев воспользовался возможностью и был эвакуирован на самолете, а Кирпонос, член военного совета Бурмистенко, руководитель особого отдела фронта — все они погибли, выходя с оружием в руках из окружения. Из штаба фронта спаслись единицы. Удалось прорваться только первой волне штаба фронта, пошедшей на прорыв. Этой колонной командовал начальник оперативного отдела, будущий маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян.

— Насколько была важна для обороны Москвы эта оборонительная операция, которая закончилась полной сдачей Киева на три года?

— Она имела колоссальное значение. Бои на Украине практически сразу привели к срыву показателей плана Барбароссы. Надо сказать, что на Юго-Западном и на Южном фронте дела у Красной армии первоначально шли относительно неплохо, если сравнивать с той катастрофой, которая произошла на центральном участке в Белоруссии, где произошло крушение. Конечно, пытались до последнего спасти столицу Украины от гитлеровской оккупации, потому что понимали, к каким катастрофам это могло бы привести. И, опять-таки, Украина — это хлеб, это марганец, это уголь, это экономические показатели, которые были, пока удерживался плацдарм на правом берегу. Левый берег Украины, более индустриально развитый, находился более-менее под прикрытием.

То, что армия Гудериана была переброшена на Украину, и то, что противник вынужден был в районе Центрального участка фронта приостановить свое наступление и даже перейти к обороне, имело огромнейшее значение для обороны Москвы. Потому что этот временной промежуток способствовал переброске резервов и созданию новых рубежей обороны на подступах к столице. Так что оборона Киева в стратегическом отношении позволила выиграть время. Безусловная победа Вермахта, которая в 20-х числах сентября 1941 года казалась стратегической, к концу 1941 года уже и немцам стратегической не казалась. Потому что было упущено время, а время, как показали события, работало на Советы.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовала