Интервью с "правдистом" Вадимом Окуловым

Вадим Окулов: хулиган в секретариате

Вадим Окулов: хулиган в секретариате. Вадим Окулов: хулиган в секретариате В этом году газета "Правда" отмечает столетие, и воспоминаниями о ней делятся бывшие сотрудники редакции. Среди них — Вадим Окулов, работавший собкором "Правды" в Афганистане. Его повествование о буднях газеты, где переплетаются хулиганский задор, трагизм войны и журналистские байки, — это гимн правдистам, "оплодотворившим всю российскую печать". Как им удалось это сделать, Вадим Сергеевич рассказывает в интервью главе медиахолдинга "Правда.Ру" Вадиму Горшенину.

— Вадим Сергеевич, когда я пришел работать в "Правду", увидел невероятное: "затянутая в костюм" газета под размашистыми движениями вашей руки, рисующей полосы, становилась свободнее. В газете в разное время работали борцы, реформаторы, сильные личности. Как их удалось собрать в одной редакции?

— Отдел кадров "Правды" тщательно занимался подбором сотрудников по творческим критериям: отслеживали интересные газетные и журнальные публикации, приглашали их авторов на беседу и после рентгенили в КГБ. Именно поэтому в "Правде" (и в этом наша правдистская гордость) уровень журналистики был очень высоким.

— Во время съемок нашего юбилейного цикла правдисты в основном рассказывали о том, как сложно было попасть в "Правду". Но некоторые, как Акрам Муртазаев, говорили: "Меня позвали, я пришел и начал работать". А вы как попали в "Правду"?

— На должность заместителя ответственного секретаря в 1978 году меня пригласил гениальный человек и ответственный секретарь "Правды" Цукасов Сергей Витальевич. Люди, с которыми я работал в "Московской правде", посчитали, что я — мастер большого строкомера (в шутку так называли работников секретариата), и порекомендовали меня Цукасову. Секретариат был в дефиците и, несмотря на то, что в "Правду" брали до 40 лет, в 37 лет я пришел в газету на работу с начальственно-организационными функциями.

— В чем ваши обязанности тогда заключались?

— В "Правде" было множество степеней защиты текста от любых ошибок, масса людей просматривала материал до его публикации. Это было коллективное руководство. На первом листе рукописи, на "собаке", были места для подписей участников технологической цепочки, которые выводили статью на полосы. Все вопросы по качеству текста, его идеологической подоплеке решались в отделе. Затем материал шел в набор, гранки рассылались членам редколлегии и в секретариат. Ответственный секретарь или его заместитель по каждому отделу в блокнот заносили записи, так формировался номер. План номера отдавали дежурному заместителю ответственного секретаря, то есть мне.

Игорь Мосин: Мы в очереди с Гоголем

Я и мой коллега по международным отделам докладывали на редколлегии, а затем стремительно занимались редактированием, если в этом была нужда. Затем мы собирали все в папочку и отправляли ведущему номера. Когда ведущий номера подписывал план, номер отправляли на верстку в цех.

Но все эти уровни вычитки не исключали скандальные опечатки. Однажды на первой полосе было напечатано: "Вот уже 30 лет страны Восточной Европы идут по пути социалистического разгрома" вместо "развития".

— Вадим Сергеевич, в "Правде" вы работали с корифеями журналистики. Скажите, выставляли вы им "хвосты" (часть материала, которая не может войти на одну полосу, и его необходимо сокращать на треть или четверть. — Ред.)?

— Никогда. Мастерство секретариата заключалось в адекватной оценке качества материалов. Тексты корифеев ставились на полосу бережно. А из посконной прозы позволялось выставлять и "хвосты".

— Вы так рассказываете о своей работе, что она представляется легкой. Но ведь проблемы-то наверняка бывали?

— Газета находилась в состоянии постоянной переверстки, динамичность которой зависела от политической жизни. Мы шутили: "Леонид Ильич Брежнев принял испанского посла за французского по старости". Требовалось мастерство, которое заключалось в том, чтобы, соблюдая неписаные правила, найти каждому материалу место в газете. Ты должен был держать эти правила в голове и в сердце, принимать решения и быстренько набрасывать макет.

— Вадим Сергеевич, на моих глазах в 1970-е годы "Правда" переживала революцию в подходе к формированию газеты. Помню фотографию на первой полосе воскресного номера: мужики сидят в бане, прикрывшись вениками… Вы в этой революции участвовали?

— Большая свобода в расположении материалов появилась при Викторе Григорьевиче Афанасьеве. Я начинал ставить фельетоны и карикатуры на первую полосу. Там же я ввел рубрику "Очень личное", это был личностный взгляд на одну из общественно значимых тем. А потом Селезнев поручил мне и Вите Широкову сделать воскресный выпуск "Правды". Мы сделали "Правду+" и это была революция: формат А3, логотип наискосок, карикатуры и разные выносы.

— Какой вклад, по-вашему, газета "Правда" внесла в русскую журналистику?

— Я застал мастодонтов отечественной журналистики — Всеволода Овчинникова, Льва Селезнева и других. В "Правде" была концентрация крепких журналистских сил, это был один из лучших коллективов. И методический центр, куда звонили ребята из разных изданий и интересовались, например, как мы так сверстали первую полосу. "Правда" возглавляла прессу страны, простирала свои крылья над всеми слоями общества. И правдисты остались востребованными даже после 1990 года. Они, как сперматозоиды, оплодотворили всю российскую печать: куда ни придешь, в редакции всегда твой коллега найдется. Каждый из нас в "Правде" старался изо всех сил, потому что это была большая честь — там работать.

— Вы были строкомером в "Правде", хулиганили в "Правде+"… Но у вас был и совершенно иной опыт работы в газете. Расскажите, пожалуйста, как стали собкором в Афганистане, где тогда шли военные действия.

— Когда началась афганская эпопея, "Правда" не только освещала события в штатном режиме, но и исполняла свой интернациональный долг: мы должны были передать свой опыт афганскому народно-демократическому режиму. Для этого в Афганистан отправили советников. Я был одним из них. Мы шутили: "Только у слона в кабульском зоопарке не было советника". Правдисты-советники организовали выпуск "Правды апрельской революции", газеты Народно-демократической партии Афганистана.

Ясен Засурский: За ловлей блох не видно леса

В редакцию пришли работать интеллигенты из Кабульского университета, члены Народно-демократической партии Афганистана, бывшие врачи, инженеры, которых надо было научить журналистике. Я написал несколько гуманистических материалов, были и экзотические статьи — например, из блокированного городка на границе. Из-за них меня приметили и, когда собкор Владилен Байков менялся, предложили мне продолжить его работу. Я перешел из советников в собкоры.

— Материалы из Афганистана подвергались цензуре?

— Редактирование материалов из районов боевых действий военной цензурой всегда было нормой. Другое дело, что иногда доходило до трагикомизма. Полетели мы с полковником Петей Студеникиным в эпицентр боевых действий — в "зеленку" так называемую, возле нашей авиационной базы под Баграмом. Наутро батальон разведчиков должен был как раз из "зеленки" вернуться, наш полк их ждал, подстраховывал. Эту операцию мы живописали в материале "Ночь на броне". Его напечатали, но сначала Пете Студеникину пришлось долго доказывать, что требование военной цензуры — заменить все имена в статье на афганские — неразумно. Доводы о том, что это была операция прикрытия, поддержка афганских вооруженных сил, не действовали. Военная цензура работала по своим законам: какое-то кромсание по концепции той поры.

— А сами правдисты как воспринимали афганскую войну?

— Мы поддерживали дружественный нам режим, который обеспечивал покой нашей южной границы. Делали акцент на примирении. Тогда геополитическая обстановка обязывала наши войска войти в Афганистан или поддерживать тамошний режим в надежде, что у нас будет устойчивое "подбрюшье". Мы создали там устойчивую общественную, политическую, экономическую инфраструктуру, которая могла бы выжить самостоятельно. Но при Ельцине снабжение было отрезано, и этот лакомый кусок сейчас под ударом.

— Как, по вашему мнению, сейчас развиваются российско-афганские отношения?

— Пока мы с позором наблюдаем хорошо просчитанный трафик американских вооружений и солдат по воздуху. Грядет и еще одно несчастье — создание там некоего перевалочного пункта, который в любой момент может стать базой НАТО. Совершается ошибка, о которой мы потом можем очень сильно пожалеть, — более того, преступление. А между тем, у нашей страны есть предпосылки и возможности для сотрудничества с Афганистаном: мы могли бы вместе восстанавливать инфраструктуру, которую однажды уже создали.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество".

Автор Вадим Горшенин
Вадим Горшенин — председатель совета директоров Правды. Ру *