В жизни Лукреции Борджа была большая любовь

Истории любви: феррарка и гуманист

Любой мало-мальски образованный человек слышал имя Лукреции Борджа. Благодаря блистательному фильму с Элизабет Тейлор многие представляют себе Клеопатру такой, какой она изображена в этом старом голливудском блокбастере. Лукреции в этом смысле повезло намного меньше. Однако до сих пор у нас пишут о ней в периодике и издают переводные книги. Чаще невысокого качества, исторически предвзятые или рассчитанные на невзыскательный читательский вкус, где упор делается на скандал, а не на правду. Помимо альковных тайн в жизни этой женщины была большая любовь к выдающемуся человеку.

Прежде всего, правильно писать и произносить фамилию Борджа (Lucrezia Borgia), а не Борджиа. Во-первых, так вернее по-итальянски, а эта самая известная красавица начала XVI века родилась и жила на Апеннинском полуострове. Фамилия ее происходит от испанского рода Борха, где буква i тоже лишняя при произношении. Неверное написание идет от привычки — так фамилию Лукреции писали в русских книгах издавна, обращая внимания не на правильность произношения, а на формализм в передаче написанных латинскими буквами слов. В настоящее время появляются статьи и книги, где эта знаменитая фамилия фигурирует так, как она произносилась, а не писалась на интернациональном языке той эпохи.

Читайте также: Истории любви: Мастер и его Маргарита

Еще одно замечание касается красоты этой женщины, доподлинных портретов которой не сохранилось. Догадки искусствоведов и описания, оставленные потомкам влюбленными в нее мужчинами — и все! Каждые из них ошибались на свой лад. А потом тип красоты Лукреции со временем претерпел изменения: каноны прекрасного меняются от эпохи к эпохи, от страны к стране. Не говоря уже об индивидуальных пристрастиях. Давайте договоримся считать ее красавицей, потому что так считали ее современники. Однако "роковой красавицей" называть Лукрецию Борджа тоже не следует. Это понятие из совершенно другой эпохи, и позднейшие культурные наслоения, связанные с этой дефиницией, только заслоняют подлинную историю любви реальных людей.

В жизни Лукреции Борджа были браки по политическому расчету. Влияние ее семейства и ее собственная роль в истории заставляет нас представлять ее эротизированной красавицей. Разве может быть дурнушкой женщина, покорившая столько незаурядных мужчин? Несмотря на позднейшие "разоблачения", что Клеопатра была далеко не эталоном женской красоты, большая часть публики продолжает видеть в ней модель в образе миловидной актрисули. И несмотря на браки по расчету, устраиваемые ее родственниками, в жизни Лукреции была любовь с первого взгляда.

Осенью 1502 года итальянский поэт Эрколе Строцци (Ercole Strozzi), озабоченный физическим и психическим состоянием его госпожи Лукреции, познакомил ее со своим другом Пьетро Бембо (Pietro Bembo). 32-летний венецианец слыл покорителем женских сердец и знатоком человеческих душ, о котором судачили придворные во всех итальянских государствах. Ученый-гуманист был красивым мужчиной с величественной осанкой, прекрасно владевшим не только пером, но и оружием. Словом, гармоническая личность, сочетавшая в себе физическую красоту и незаурядный ум настоящего мужчины. Кроме того, он разительно контрастировал с ее супругом, принцем Феррары Альфонсом, которому подданные дали насмешливое прозвище "Неотесанный" (ruvido). Последний все свое свободное время посвящал государственным делам и рассмотрению чертежей военных машин, которые ему давал Леонардо да Винчи.

Лукреция моложе на десять лет, но пытается устоять перед натиском очарованного ею мужчины. Вскоре Пьетро становится ее наставником в чтении. Потом последовал визит в комнату поэта-рыцаря. "Она не подвержена никаким суевериям", — отметит позже Бембо. Пьетро подарил Лукреции магический хрустальный шар, способный вызывать лик любимой. Дружеская привязанность постепенно переходит в обожание. Оба пишут друг другу — прозой и стихами, Пьетро посвятил Лукреции один из лучших своих сонетов "Поскольку любовь запретила мне дерзать с того дня, как я вступил в ее царство".

Пока все это можно списать на счет царившей в тогдашнем обществе куртуазности. Но почему-то парочка договаривается переписываться по-испански, а письма, предназначенные для Лукреции, Бембо должен был помечать инициалами F.F — felice Ferrarese - "счастливая феррарка". Для чего таинственность? У Лукреции есть любовник, к которому она питает материнские чувства и женскую страсть. Пьетро — одинок, но убедил Лукрецию, что "любовный экстаз — не что иное, как соединение душ". Пренебрегая мерами предосторожности, Борджа переписывает для Бембо стансы испанского поэта: Yo pienso si me muriese y con mis males finase desear - "Думаю, если жизнь моя подходила бы к концу и страдания постепенно убили бы желание, погибла бы большая, возвышенная любовь и в мире больше не осталось бы любви". На это Пьетро ответил: "Страдание мое так прекрасно, а надежда так давно умерла, что от первого нельзя избавиться, а со второй невозможно расстаться".

Читайте также: Истории любви: Дагмар и умирающий царевич

В одной из биографий Лукреции Борджа написано как она преобразилась в это время: "Ее тело до сих пор напоминало фигуры боттичелевских Венер, едва отмеченных женственностью, подобных девочкам-богородицам Кватроченто; теперь она, как это видно на гравюре с утраченной картины Тициана, обрела цветущие формы, очень ее изменившие". Не значит, что Лукреция, уже бывшая к тому времени неоднократно матерью, обабилась — нет, она, говоря нынешним языком, превратилась из модели-"вешалки" в роскошную женщину.

Пьетро Бембо посвятил Лукреции Борджа свою ставшую впоследствии знаменитой книгу "Азоланские беседы" (Gli Asolani). Теперь уже любовная страсть претерпевает метаморфозу и обращается в сторону духовности. В конце концов, Бембо принимает кардинальский сан, а Лукреция — монашеский обет.

Автор Игорь Буккер
Игорь Буккер — журналист, очеркист *