За столетия мы вспоминаем Александра Грибоедова лишь как трагическое лицо в истории русской дипломатии и автора пьесы "Горе от ума". Немало для одной личности, погибшей в молодости.
И, тем не менее, его заслуги на дипломатическом и литературном поприще заметно приглушили другую сторону его гениальности — глубокая и тонкая музыкальность. Его страстное влечение к музыке, музыкальным инструментам, к пению и сочинительству.
Русский профессор Алексей Веселовский когда-то писал, что фортепьяно для Грибоедова "было не орудием пытки, а средством достижения поэтических наслаждений, товарищем мечтательных часов". В музыке он мог бы стать большим теоретиком.
В жизни Грибоедова музыка занимала такое большое место, что его друг и современник Бегичев, говорил: "Если бы Грибоедов посвятил себя только музыкальному искусству, то несомненно стал бы первоклассным артистом".
Говорили, что Бегичев был необыкновенно скуп на слова и посвятил своему другу всего 10 страниц. Хотя его жизнь он знал в сто раз больше.
О виртуозной игре Грибоедова свидетельствовал и К. Полевой, отмечавший, то тот "с юных лет сделался виртуозным фортепианистом". Механическая часть игры не составляла для него никакой трудности. Также высоко отзывались о музыкальных способностях русского посла и поэта князь В. Одоевский, А. Верстовский и даже Михаил Глинка, который в записках называл Грибоедова "очень хорошим музыкантом". А Глинка никогда не раздавал похвалы даром.
Сам Грибоедов, уклоняясь от предложения тогдашнего главы русского МИДа Нессельроде ехать послом в Персию, сказал ему в 1818 году: "Музыканту и поэту нужны слушатели…".
Музыкальная известность Грибоедова уже была к тому времени заметна по всему Петербургу. И по месту службы он был известен не только своим профессионализмом, но и композиторскими способностями. Вероятно, последнее петербургскому обществу было ближе, чем его одноактные переводные пьесы и политические и личные непечатные памфлеты. За это могли и под суд отдать.
Но вот музыка... Если откровенно, то тогдашнее петербургское общество было весьма зашорено на европейских композиторах. Много позднее оно даже не смогло оценить творчество Глинки. Своё родное, как и впоследствии, мало ценилось у нас на Руси. При Александре I столичные подмостки заполонили водевили и лёгкие оперы.
Да и дома из-за сословных предрассудков его не хотели видеть музыкантом. А лишь "статским советником". Даже для его приятелей князя Шаховского и Катенина, Грибоедова ценили как литератора, а музыка — так, для забавы.
К тому же музыкальное пристрастие его приходило не сразу. Как утверждали его современники, только при обучении в университетском пансионе. Тогда там нередко преподавали бедные учителя-иностранцы, которых брали в дом "по билетам". Т. е. каждый билетик подтверждал проведенный им урок, а расплачивались за них сразу же, по окончании цикла занятий. Были среди них и музыканты.
Так или иначе, Грибоедов рано соприкоснулся и полюбил музыку. Куда бы его ни забросила судьба, он всегда тянулся к ней. А ведь до наполеоновских войн он хотел быть ученым, позже стал офицером, прирожденным дипломатом, драматургом. Но всегда музыка соответствовала его настроению. Хотя о профессиональной карьере музыканта он никогда не помышлял. Тогда это было не принято. Сословность, однако.
Также стоит добавить, что на карьере 23-летнего музыканта поставил крест декабрист и отчаянный бретёр А. Якубович. На дуэли с Грибоедовым он холодно сказал своим секундантам: "Я ничего не злоумышляю на его жизнь, но он музыкант — и играть больше не будет". И прострелил левую руку поэта.
Именно по этой изуродованной руке и нашли изрубленные исламскими фанатиками в Персии останки Грибоедова в сточной канаве. Пуля прострелила ему ладонь (калибр немалый), и мизинец остался до конца его гибели сведённым.
Но Грибоедов всё равно продолжал играть на фортепьяно, но "без пятого пальца левой руки". А это непросто. Тогда он и начал заниматься теорией и ушёл в область законов гармонии, импровизируя и сочиняя собственные композиции, которые поражали слушателей своим изяществом.
До нас дошли несколько вальсов Грибоедова. Далеко не все его музыкальное наследство. Например, полтора века назад профессор Шляпкин в собрании сочинений Грибоедова упоминал о мазурке поэта. Неизвестную сонату исполняла ещё его жена Нина Чавчавадзе до конца своей жизни в 1857 году. Это всё было утеряно за первые десятилетия после гибели автора.
Отмечу, до революции в здании исторического музея в Москве существовал даже "Музей им. А. С. Грибоедова", где хранились не только письма нашего героя, но и ноты. А чтобы помнить нашего героического русского посла, литератора и музыканта, послушайте известный его вальс, который должен знать любой русский человек — вальс ми минор. "Грибоедовский вальс".
Читайте по теме:
Ум нередко приносил не счастье, а только горе — о тернистом пути к вечности русской комедии