Читали ли вы Казимира Валишевского? С началом развала СССР этот историк, родившийся в русской Польше в позапрошлом веке, был весьма у нас популярен. Хотя в те "смутные времена" многие больше обращали внимание на исторические анекдоты, интимные моменты наших царей и цариц, пропуская главное — прозападное направление его книг.
Как когда-то в Российской империи Николая II накануне революций. На Западе, как и раньше, до сих пор мечтают — а что там Россия, ещё не развалилась?
В своё время в Париже вышла его книга о первых Романовых. Большее место в книге он отвел царствованию Алексея Михайловича. Для него как для поляка это было время унижения — воссоединение Украины и России. И все же это было весьма непростое для наших предков время. Войны, войны и войны. А тут ещё бунты, моровая язва, Соловецкое восстание. Перед читателем проходят такие исторические личности как страшный для Москвы и Персии Степан Разин, гетман Хмельницкий и, по словам Валишевского, "русский Ришелье", патриарх Филарет.
Надо отметить, что к написанию книг по русской истории Валишевский подошёл весьма основательно. Тем более к такому сложному периоду как XVI век и времена Смуты в России. Не надо забывать, поляки были в Москве. А у нас власть продавалась за иудины серебренники, да и армия была лишь названием. Так что грех не написать о весьма болезненном периоде для любого русского человека. В Европе это ценили, не зря Валишевского делают французским академиком.
Валишевский имел свободный доступ к русским архивам, хотя та часть труда, которая была посвящена трудному периоду русско-польских отношений, в основном опирается на польские сочинения, как и на тогдашнего русского историка Грушевского с малороссийскими корнями.
Действительно, в центре внимания Валишевского были в основном книги историка Грушевского. Мы уже писали о нём. Историк, который умел менять свои убеждения в зависимости от режима. В годы царской России он пел об империи, в годы гражданской войны становился "щирым хохлом", а в годы советской власти даже стал академиком и запел уже другие песни. Любопытно, что его подпись стояла в обращении к Германии и Австро-Венгрии в 1917 году за военной помощью в борьбе против советских войск. На основании этого обращения Украина и была оккупирована австро-германскими войсками.
Так что многому Валишевский научился у будущего советского историка. Хотя по религиозному вероисповеданию они были антиподами — католик и православный. Но что-то их роднило. Вероятно, работа того же Грушевского на спецслужбы Австро-Венгрии. Ведь внушение молодежи антирусских мыслишек в учебниках истории это похуже банального шпионажа. Позже он хвастался этим, подчеркивая, что пострадал от царского режима.
Так что писать по-русски, не всегда означает думать по-русски. А думал Валишевский по-старому, по-шляхетски. Или по-великопольски. На это уже обращали внимание русские историки, ознакомившись с историческими монографиями своего коллеги из русской Польши. А здесь откровенно велась пропаганда против русско-украинской дружбы.
Причём под перо ложились именно польские источники того времени. Времен польско-казацких войск, когда любой украинец в Варшаве был вне закона. Гетман Богдан Хмельницкий, например, по польским источникам, далеко не тот герой, который должен начать новую эпоху в истории своего народа. Валишевский с этим полностью согласен.
Но то было время, когда "Украйна" колебалась между двумя притягательными центрами (Варшавой и Москвой), что и помешало Хмельницкому создать единое целое из Малороссии. Но это не значит, что ему не удалась попытка основать независимое казацкое "государство" в пределах киевского княжества, навязываемая ему польскими историками как прошлого, так и нынешними. Эта тему позже поднимет предатель Мазепа.
Присяга Малороссии в Переяславле в 1654 году на подданство России вообще не упоминается в истории Валишевского. Зато подчёркивалось, что Богдан всегда был пьян, или отмечалось с насмешкою, что он был "жидовского рода", и оспаривается его происхождение, как всеми принято, от родовитой казацкой семьи. Хотя в письмах Хмельницкого к польскому королю на первом месте стояли именно требования убрать с его земель польских евреев-шинкарей, спаивавших малороссов.
Наши дореволюционные историки всё же отмечали лучшие страницы у Валишевского. Это были портреты и характеристики царя Алексея Михайловича, боярина Ртищева, Матвеева и особенно симпатичные для поляка последователи протопопа Аввакума — княгини Морозова и Урусова. Ну это и понятно. Любой раскол, а особенно церковный, всегда ослаблял государство.
А тем более, когда среди оппозиции государству появляются имена, за которыми идут миллионы. Но это наша история, которую наши предки всё-таки смогли когда-то преодолеть, хотя, как обычно, большой кровью.