Чтобы исправить эту "ошибку природы", советский инженер Пётр Борисов в конце 1950-х годов задумал использовать атомную энергию.
В северной части России погода намного холоднее по сравнению с теми же широтами в Европе. Например, в северных городах Норвегии температура почти не опускается ниже -18 градусов по Цельсию, а в Норильске -40 градусов по Цельсию — обычное дело. Так происходит из-за Гольфстрима, тёплые воды которого омывают Европу, но рассеиваются в Северном Ледовитом океане, вытесняемые холодными тихоокеанскими течениями. Чтобы исправить эту "ошибку природы", советский инженер Пётр Борисов в конце 1950-х годов задумал использовать атомную энергию.
Борисов, лауреат Сталинской премии, не был беспочвенным мечтателем; он собрал все доступные на тот момент данные и тщательно рассчитал проект. Он предложил построить плотину от берегов СССР до Аляски через Берингов пролив, которая бы не только перекрыла поток тихоокеанских вод, но и перекачала миллионы кубометров арктической воды, дав Гольфстриму путь к северным берегам СССР.
По расчётам Борисова, строительство плотины занимало 8-10 лет, общая стоимость проекта составила бы 22 миллиарда рублей, при этом широко использовалась бы атомная энергия. В частности, он планировал построить две атомные электростанции для питания массивных насосов. Они бы обеспечивали энергией два города по 50 000 жителей в каждом, население которых работало бы на плотине и АЭС. Города были бы соединены шоссе и железной дорогой, поезда в которых ходили бы на атомной тяге. В одном городе должны были жить американские и канадские специалисты, в другом — советские.
Плотина длиной 86 км и глубиной до 59 м должна была полностью перекрыть Берингов пролив. В результате можно было бы выращивать апельсины в Якутии и растапливать льды и снега Канады и Аляски.
Советский Союз в одиночку не смог бы реализовать этот проект хотя бы потому, что плотина должна была заканчиваться на Аляске, территории США. Более того, грандиозный масштаб проекта требовал участия Соединённых Штатов. Именно здесь и возникли трудности.
Во-первых, в США внимание было приковано не только к положительным результатам, но и к глобальному негативному эффекту от строительства такого циклопического сооружения, которое изменит циркуляцию воды в Мировом океане.
Вместо того, чтобы тёплая вода потекла в высокие широты, всё могло закончиться не только похолоданием в Калифорнии, но и новым ледниковым периодом на всей Земле из-за нарушения климата и необратимых последствий, вызванных массовым переносом арктических вод и возможной потерей Гольфстрима. Возможно, он не проник бы в Северный Ледовитый океан, как надеялся Борисов, а, наоборот, исчез бы совсем.
Второй, не менее катастрофический сценарий — таяние паковых льдов и вечной мерзлоты, что привело бы к выбросу в атмосферу огромного количества углекислого газа и метана, усиливая парниковый эффект. На всей планете возник бы новый рельеф с погружением огромных территорий под воду и изменением очертаний континентов. Климат Земли мог стать непригодным для жизни.
У проекта был и политический аспект. Холодная война набирала обороты, и противостояние двух систем усугублялось такими событиями, как строительство Берлинской стены, инцидент с самолётом-шпионом U-2, Кубинский ракетный кризис, поставивший цивилизацию на грань Третьей мировой войны… Времени для мирного сотрудничества между двумя сверхдержавами не было. Проект плотины оставался лишь разработкой, которой не суждено было осуществиться.