Мистерия воплощения Богочеловека Иисуса от Девы Марии в загоне для скота каждый год сверкает для нас подобно рождению Сверхновой. В этом празднике в один многоцветный, искрящийся клубок сошлось непостижимое шествие Рождественской звезды, пение ангелов, добрые образы простецов-пастухов и по-восточному сказочные фигуры волхвов, пришедших поклониться младенцу Христу.
Пожалуй, это единственные маги, звездочеты, кудесники (в западноевропейской традиции еще и цари) прославленные наравне со святыми. При этом облик их с таинственной улыбкой ускользает от строгих дефиниций.
Поразительно, что о волхвах сообщает лишь один Евангелист — Матфей. "Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему. Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля.
Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они, выслушав царя, пошли. [И] се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою". (Матф.2:12)
Считается, что Апостол Матфей писал свое повествование, главным образом, для иудеев. Разве можно было придумать подобную историю, когда весь взрослый Иерусалим еще помнил это необычайное, волнующее посольство? При этом некоторые книжники соотнесли его с древним пророчеством Исайи: "Множество верблюдов покроет тебя — дромадеры из Мадиама и Ефы; все они из Савы придут, принесут золото и ладан и возвестят славу Господа" (Ис. 60:6-14).
Другой ветхозаветный пророк Михей предсказал, что Мессия родится в Вифлееме. Об этих знаках не мог не знать и царь Ирод. Именно поэтому он отнюдь не счел экзотических путешественников, прибывших в его страну по велению некой звезды, чудаками-фриками. Из-за страшной серьезности произошедшего он и пришел в такую ярость, узнав, что волхвы обманули его надежды, послав следом карательный отряд для зачистки Вифлеема от младенцев.
Евангелист не сообщает ни числа, ни имен восточных мудрецов, ни точной привязки их экспедиции к рождеству Христову. Сказано лишь "когда же Иисус родился". От Иерусалима до Вифлеема семь километров по прямой. По "кривой" — чуть дольше. На верблюдах и с большим караваном передвижение было не быстрым, однако теоретически "посольство Востока" могло бы добраться и в саму святую ночь — ближе к утру. Правда, Матфей указывает "войдя в дом", а не в пещеру-хлев, то есть Святое Семейство, по идее, успело к тому времени перебраться в более подходящее для новорожденного помещение.
По православной традиции поклонение волхвов произошло через 12 дней после Рождества. Есть, правда, и другое мнение, что событие это случилось на втором году жизни Христа. Его сторонником был, например, "отец церковной истории" Евсевий Кесарийский (Памфил).
Число "три" для делегации с Востока предложил в III веке другой видный авторитет Церкви — греческий богослов Ориген — по числу принесенных даров. Эта же сакральная "троица" позже пришлась кстати для обоснования того, что поклониться Спасителю явились представители трех человеческих рас из трех частей света: черной из Африки; белой из Европы и желтой — из Азии. Другими словами — потомки сыновей Ноя — Хама, Иафета и Сима.
Правда, большинство историков называют исходными точками три не слишком далекие географически страны — Персию, Аравию и Эфиопию, а еще чаще соотносят магов с древним Вавилоном и Персией. Ведь греческое слово μάγοι (маги) в переводе Евангелия от Матфея означает и персидских священников зороастрийского культа Ахура Мазды и вавилонских волшебников-астрологов. На европейских миниатюрах и фресках с раннего средневековья волхвов стало принято изображать в персидских одеждах.
Интересно, что именно это обстоятельство спасло вифлеемскую Базилику Рождества в VII веке, во время персидского нашествия. Местные иудеи просили персов разрушить ненавистное им место. Однако захватчики зороастрийцы напрочь отказались, увидев на фасаде мозаику, изображавшую знатных персидских магов-единоверцев, поклонявшихся Младенцу.
Три волхва прочно вошли в западно-европейскую и русскую традицию, несмотря на то, что Блаженный Августин и святой Иоанн Златоуст предполагали, что их было двенадцать. Кстати, так же до сих пор считают верующие сирийской и армянской Церквей.
Похожая разноголосица существует и с именами восточных звездочетов. "Хрестоматийно": Бальтазар -Мельхиор -Каспар наименовал мудрецов впервые английский монах -бенедиктинец Беда Достопочтенный, а позже немецкий теолог Иоанн Хильдесхаймский в своей книге "История трех царей". В свою очередь, Ориген дал волхвам имена: Авимелех, Охозат, Фикол. В сирийской же традиции их зовут Гормизд, Язгерд, Пероз, в греческом варианте — Аппелликон, Америн и Дамаскон, а в еврейском изводе — Магалат, Галгалат и Серакин.
Как бы то ни было, в самом начале эры, еще не знавшей, что она стала Новой, под неярким зимним солнцем и прохладными ночами — по пыли равнин и каменистым горам вслед за невиданной, не гаснущей для них звездой двигалась феерическая процессия.
"И в челе большого каравана,/Устремивши взоры в небосклон,/Три царя в затейливых тюрбанах/Ехали к кому-то на поклон",- так их увидел русский поэт и философ позапрошлого столетия Алексей Хомяков.
А вот как это шествие представилось век спустя Иосифу Бродскому: "Буран бушевал и выматывал душу/из бедных царей, доставлявших дары./Верблюды вздымали лохматые ноги./Выл ветер./Звезда, пламенея в ночи, смотрела, как трех караванов дороги сходились в пещеру Христа, как лучи".
Кстати, в стихотворении нобелевского лауреата отражена версия, согласно которой три волхва-царя шли за звездой каждый своим путем и со своим караваном, встретившись лишь у рождественского вертепа (пещеры).
То, что у колыбели родившегося Мессии оказались — по зову Ангела — простейшие из иудеев, а по свету звезды — мудрейшие из язычников свидетельствовало об "исполнении времен". В лице пастухов Бог, по слову Евангелиста: "вознес смиренных", а в образе восточных волшебников: "сидящим в стране и тени смертной воссиял свет" (Мф.4:16). "Христос с самого начала отверзает дверь язычникам, желая через чужих научить своих",- писал святой Иоанн Златоуст в своих "Беседах на Евангелие от Матфея".
Очевидно, что дверь к познанию Истины была открыта не без употребления языческой человеческой мудрости, в частности астрономических наблюдений. Хотя, безусловно, не будь наития Свыше, никакая мудрость и магические науки не помогли бы волхвам достичь своей цели и даже просто захотеть к ней отправиться.
Тем не менее, на примере евангельских волхвов-царей в Европе в конце средних веков некую "легализацию" получила астрология. Этой псведонаукой халдейских магов увлеклись многие "христианнейшие" европейские монархи и даже некоторые Папы Римские.
Действительно, из буквального прочтения евангельского повествования получается, что восточные звездочеты как бы, "высчитали" заранее по небесным светилам Рождество Бога на Земле. Для верующего христианина такое умозаключение — глубочайшая ересь, о чем подробно высказались многие Отцы Церкви.
О Вифлеемской звезде были написаны горы литературы и велись пространные ученые дискуссии в монастырях и европейских университетах, причем не только на кафедрах теологии. Один из древних манускриптов "Книга сокровищ пещеры" (VI в.) — сообщает, что за два года до рождения Спасителя в Персии заметили звезду странной формы, которая сопровождалась видением о девушке с коронованным ребенком во чреве.
Астрономы обратили внимание, что за несколько лет до Рождества Христова наблюдалось несколько так называемых парадов планет (когда несколько небесных тел Солнечной системы выстраивается в одну линию): соединение Юпитера и Сатурна в знаке Рыб (15 ноября 7 года до н. э.), Юпитера, Сатурна и Марса (в начале марта 6 году до н. э.), Юпитера с Регулом (12 августа 3 года до н. э.); Венеры с Юпитером (12 августа 2 года до н. э.). В древности Юпитер считался "Царской звездой", а Сатурн, "субботней звездой евреев".
Другие астрономы, на дух не переносящие астрологических констелляций, писали о комете Галлея, которую можно было наблюдать около 12-11 гг. до Р. Х., другие указывали на сообщение древнекитайских звездочетов о явлении в 5-4 гг. до нашей эры, по описанию похожему на вспышку сверхновой.
Впрочем, все эти остроумные сопоставления преследуют одну немудреную цель — "научно обосновать" чудо. А это, по определению, невозможно!
Ни Апостолы, писавшие Евангелия, ни историки-современники не сообщают, что какая-либо особенная звезда или другое небесное явление произвели фурор у жителей тогдашней Палестины. Путеводный маяк был виден лишь тому, кому он предназначался.
Точнее всех о недопустимости смешении научного и сакрального сказал Блаженный Феофилакт Архиепископ Болгарский в ХI веке: "Слыша о звезде, не думай, что она была одна из видимых нами: нет, то была божественная и ангельская сила, явившаяся в образе звезды. Поелику волхвы занимались наукою о звездах, то Господь и привел их этим, для них знакомым знаком, подобно как Петра рыбаря, изумив множеством рыб, привлек ко Христу.
А что звезда была сила ангельская, видно из того, что она ярко светила днем, шла, когда шли волхвы, сияла, когда не шли они: особенно же из того, что она шла с севера, где Персия, на юг, где Иерусалим: но звезды никогда не ходят от севера к югу".
От сказочной "святочной" декоративности — к святым мощам. Такой путь проделали восточных дароносцы в умах христиан и церковной традиции — особенно западной. Не будучи официально канонизированы Римским Престолом, они де-факто почитаются таковыми в католичестве как "святые цари" с именами Каспар, Мельхиор и Бальтазар.
В православии де-юре они остаются безымянными волхвами, на иконах изображаются чаще всего тремя фигурами и повсеместно уважаются. При этом ковчег с их Дарами официально считается Святыней в обеих конфессиях. Два года назад он побывал в России, Белорусии и на Украине для поклонения верующих.
Ввиду скудности сведений о личностях и судьбе этих людей, вокруг них почти сразу же начали расти легенды и апокрифы. Такие же празднично-загадочные как и они сами. Ну, например, в средневековых манускриптах сообщалось о некоем четвёртом волхве по имени Артабан, бывшем потомком персидского царя Дария I — так и не дошедшем до Вифлеема.
По другой легенде, избегнуть посланной за ними в погоню конницы взбешенного царя Ирода волхвам якобы удалось благодаря пелене с тела Новорожденного, полученному ими от Девы Марии. Потом, дескать, вернувшись благополучно на родину, волхвы по своему огнепоклонскому обычаю хотели бросить бесценный дар в обрядовый костер. Но пламя не посмело опалить святыни. Тогда кудесники приложили платок поочередно к своим глазам и тотчас прозрели, узнав истинного Бога.
Согласно еще одному апокрифу Апостол Фома направляясь в Индию, встретил постаревших волхвов, крестил их и отправил с христианской миссией в Персию, Халдею и другие восточные области. В Европе ходило также предание о встрече трех 150 летних бывших магов для последнего совместного поклонения Христу.
Впрочем, большее распространение получила история о том, как бывшие восточные цари-жрецы смело проповедовали Христа и приняли мученическую смерть в Месопотамии.
Дальнейшая история была связана с телами трех мучеников. По преданию, мощи волхвов были найдены византийской императрицей Еленой и положены сначала в Константинополе, а в V веке перенесены в Медиолан (Милан), откуда в 12 веке выкрадены императором Фридрихом Барбароссой, и доставлены в Кёльн.
Там они получили титул Кёльнских царей, а герб города украсился тремя коронами и знаменитым Кельнским собором, где в великолепном ковчеге мощи хранятся по сей день. Правда, Марко Поло в своем дневнике уже в 13 веке подробно описывает, виденные им в городе Савве (недалеко от Тегерана) три отдельных украшенных гробницы евангельских волхвов. Венецианский путешественник отмечает, что лицезрел тела, не тронутые тлением "совсем целые с волосами и бородами".
И все же, несмотря на периодически раздающиеся голоса скептиков, именно Кельн, а шире — Западная Европа стали считать этих библейских персонажей — своими почти "домашними" святыми. Теме "Поклонение волхвов" отдали дань многие великие европейские мастера кисти разных эпох: Джото и Питер Брейгель, Леонардо да Винчи и, Густав Доре, Джорджоне и Никола Пуссен, Рембрандт и Фра Беато Анджелико, Веронезе и Босх…
Уже многие века во многих европейских странах — особенно в Германии и Франции, Испании особо радостным считается Праздник Трех царей(6 января). Дети в этот день получают подарки как на Рождество и резвятся в золотых бумажных коронах, изображая волхвов-царей.
В Испании 5 января разыгрывается целое театрализованное массовое уличное шествие, инсценирующие восточный караван, чинно движущийся к Рождественскому вертепу за звездой-указателем. Кстати, во многих испаноязычных странах именно в этот день, называемый Богоявлением, а не в Рождество или в день святого Николая принято дарить детские презенты. При этом дети верят, что их разносят по домам вездесущие волхвы.
Поскольку Каспар, Мельхиор и Бальтазар считаются в Европе покровителями путешествующих, то их имена вместе с коронами часто попадаются в названиях отелей. Если добавить к этому разнообразную "сувенирку, комиксы, анимацию и прочую масс-культуру, то на фоне общей дехристианизации Старого Света, можно констатировать: как и в случае с Санта-Клаусом попса поглотила сакральную мистерию. Смысл великого шествия мудрецов к воплотившемуся на земле Богочеловеку потонул в цацках.
Между тем, смысл этот остается неизменным в вечности — именно так без пестрых орнаментальных "завитушек" и его изображают на лучших православных иконах.
А тогда на исходе "ветхого человечества" ожидании Мессии в ойкумене было почти всеобщим. О скором пришествии Спасителя писал знаменитый поэт Вергилий:
"Сызнова ныне времен зачинается строй величавый, Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.Снова с высоких небес посылается новое племя".
О напряженных мессианских ожиданиях не только иудеев, но и всего Востока свидетельствуют римские историки Иосиф Флавий, Тацит и Светоний. По некоторым сведениям даже из Империи Цинь — добирались до Палестины ходоки-мудрецы, дабы узнать, не явился ли еще Тот, кого в древних китайских "Ликейских книгах" именовали Небочеловеком Сун-Сеем (что значит пастырь или вождь), которому надлежит умереть в муках за всех людей. Кстати, зороастрийцы также ожидали пришествия Мессии- Саошьянта, который сразится с силами зла — Аримана и окончательно победит ад и смерть.
И Спаситель пришел. Однако совсем не так, как его ожидали. Не в славе и грозной силе, а в немощи и нищете. Апостол Иоанн Богослов выразил эту "невстречу" емко: "Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими" (Иоан. 1-12).
Итак, первыми восприемниками Новой Эры стали неграмотные пастухи и премудрые волхвы -чужеземцы. Смысл даров, которые по божественному наитию они принесли младенцу Христу, лаконичен и при этом безмерно глубок. Золото — как Царю царей, ладан — как Богу и Первосвященнику, погребальное благовоние смирну- как Человеку, которому предстоит смерть за людей и погребение.
Подобные пророческие подарки не сентиментальны, они монументальны. Их нельзя повторить "на бис", сделать из них сиквел. Они пребывают вне времени, как и та ни с чем несравнимая ночь, когда небеса соединились с землею.
Мы в ежеминутном круге суетных хлопот каждый год, скрипя, подъезжаем к этой вневременной точке, вдыхаем пронзительный аромат вечности, замешанный на елочной хвое и дыме ладана и уплываем по кругу дальше. И лишь гениальным художникам и поэтам дано, остановить это мгновение для других. Так, чтобы оказаться внутри него, когда созреем душой.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
Б Пастернак. Рождественская звезда.