Раскол на Украине идет не только по политическому признаку, но и по религиозному. Несмотря на то, что УПЦ Московского патриархата — самая большая община на Украине, сейчас она претерпевает гонения. И на Украине насаждается католичество. Об этом в эфире Pravda.Ru рассказал протоиерей Владимир Вигилянский, настоятель храма мученицы Татианы при МГУ.
- Отец Владимир, Украинская автокефальная церковь может примкнуть к католичеству. Какие православные и католические церкви существуют на Украине? Каковы причины нового раскола?
- Самая большая община на Украине — это Украинская православная церковь Московского патриархата. Сейчас у нее около 14 тысячи храмов. На втором месте — Украинская православная церковь Киевского патриархата. Она образовалась в начале 90-х годов самозваным патриархом Филаретом Денисенко, который был запрещен в служении в Московском патриархате. Это было неким политическим актом, поскольку политики того времени посчитали, что размежевание с Москвой должно идти и по религиозному принципу.
Власти Украины всячески помогали Киевскому патриархату в этом расколе. Это раскольничья церковь. Эту церковь не признала ни одна православная церковь в мире, они не имеют евхаристического общения ни с одной поместной православной церковью. В основном, 99 процентов храмов, которые принадлежат УПЦ, отняты у Московского патриархата насильственным образом или всякими юридическими махинациями и решениями властей. У них сейчас — 4 тысячи 650 храмов. У Московского патриархата 14 тысячи.
Упомянутая вами автокефальная церковь была образована иммигрантами Украины после Второй мировой войны, в основном из Америки и Канады. За короткое время у нее уже есть сложная, противоречивая история. 1200 храмов на Украине у этой церкви. Вот — три православных церкви, которое насчитывают более-менее значительное количество прихожан и храмов.
Кроме этого, существует Украинская грекокатолическая церковь, с которой и предложено объединиться. Уже из названия видно, что это католическая церковь, но они служат православным чином. Поэтому она и называется грекокатолическая, греческая церковь. Это тоже очень длинная история, насчитывающая больше трех веков. Тогда была очередная попытка католиков распространить свое влияние на восточное православие. Эта им несколько удалось в Белоруссии и на Украине.
Разные были этапы в жизни этой церкви: отделялись, разъединялись, объединялись, ликвидировались, потом заново восстанавливались. Она насчитывает около 4 тысяч храмов.
Все вместе у этих раскольнических церквей — 10 тысяч храмов. Всех вместе их меньше храмов Украинской православной церкви Московского патриархата — 14 тысяч. Эти цифры показывают религиозное положение в стране.
Понятно, что само название Московский патриархат не устраивало и прошлые украинские власти, а нынешнюю — тем более. С самого начала они стремились создать украинскую церковь, возможно, объединить усилия этих разных церквей для создания единой Украинской церкви. Но и право церковное, и политика церковная мировая такова, что это за эти 25 лет не смогло осуществиться. Переговоры ведутся, потому что цена этого раскола — раскол в семьях, в самой стране, в народе и т. д.
Особенно активизировались эти церкви, грекокатолическая, в первую очередь, и Киевского патриархата, со времен Майдана. Они полностью поддержали Евромайдан, отчасти были инициаторами этого. Сейчас Московский патриархат на Украине подвергается самым настоящим церковным гонениям, потому что эту Церковь объявили шпионской, что ее деньги якобы идут на российское вооружение для агрессоров и т. д.
Идут политические гонения на священников Московского патриархата, многие были арестованы, некоторых собирались арестовать, некоторых священников пытали. Существуют свидетельства этого. Три священника были убиты за этот год. 90 храмов в Донецкой и Луганской областях были разрушены артиллеристскими снарядами. За это время было отнято еще около 50 храмов насильственным образом, в основном, на Западной Украине.
Были взяты все голословные обвинения, которые звучали из уст раскольника-патриарха, его священников или журналистов. Все они были опровергнуты фактами. Но сейчас там на реальность не обращают внимание. Многие люди совершенно не понимают, что происходит. У них один храм на селе, а у всех церквей как бы одинаковая служба идет. И они совершенно не понимают, что там священники не поделили, и не видят политической основы этого противостояния.
— Отец Владимир, как вы считаете, все-таки является ли религия идеологической основой любого государства? Хотя в России церковь отделена от государства, но на подсознательном уровне любая религия, выраженная той или иной церковью, является идеологической основой государства. Ведь Россия — православное государство.
- Такая концепция очень распространена, но я с этим совершенно не согласен. Религия не может быть никакой идеологией. Это совершенно разные типы мышления и человеческого сознания. Если идеология превалирует, то уничтожается религиозное сознание. Это совершенно иной тип мышления, и если подобного рода вещи есть, то от них надо бежать, как в нашей стране, так и в других странах.
История христианства насчитывает более 2 тысяч лет, поэтому христианство прошло через очень многие искушения, в том числе и вот такой плотной смычки с государством, превращения религии в идеологию. Ничего хорошего в истории от этого не было. Вот поэтому мы структура "над".
Наш храм — очень многонаселенный, у нас есть люди с совершенно разными политическими устремлениями: правые, левые, консерваторы, коммунисты, демократы… Но мы все причащаемся из единой чаши, и для нас, священников, не существует никакого отличия по политическому или идеологическому признакам, потому что наша вера — надмирная. В смысле мир — это земные учреждения. Церковь в их работе не участвует, она — надмирная.
Для веры и Церкви не существует никаких границ. Патриарх иногда выступает на фоне 27 флагов стран, в которых существуют храмы Московского патриархата. 27 стран, где присутствует Церковь Московского патриархата. Среди них есть члены НАТО, есть и восточные, азиатские страны… Мы стараемся быть над политическими какими бы то ни было воззрениями.
Политика, конечно, проникает везде и всюду. Но если политика ведет к разъединению людей, если она является средством начала идеологической войны, а потом уже и настоящей, кровавой войны, то, безусловно, церковь отмежевывается от подобного рода политики, в том числе в украинском вопросе.
— Американцы агрессивно действуют по всему миру, вторгаются в страны, бомбят города… Видимо, Россия никогда себя так не вела и не будет так действовать именно потому, что она православная. В протестантстве главный постулат — если ты богат, значит, тебя Бог любит. В православии - чем ты милосерднее, чем ты больше даешь людям, тем тебя больше будет любить Бог. В православии душа жива, а в католичестве, видимо, о ней уже почти забыли.
- Я бы не стал так обобщать и ставить какие-то политические дефиниции между христианами. Да, конечно, драматична судьба христианства. Мы до 11 века с католиками были вместе, у нас была единая Церковь, но они отпадали от православия ортодоксальной церкви. Не мы уходили от кого-то, а они уходили от чего-то. Это драма, трагедия. Но и среди католиков, в том числе в разного рода деноминациях протестантов, есть удивительные христианские души. И нам не стоит об этом судить, пусть Господь все рассудит.
Когда говорят, что Россия — православная страна, это и правда и неправда. Правда в том, что, конечно, мы живем в контексте истории, история наша такова, что действительно, это объединяло людей на протяжении многих-многих веков.
Себя многие — более 70 процентов, называют православными, но к церкви большая часть из этих 70 процентов имеет маленькое отношение. Они бывают в церкви, когда их приглашают на крещение, венчание или отпевание, но они не участвуют в евхаристической жизни Церкви. Так или иначе участвуют, как говорят социологи, около 27 процентов населения. И это очень много для такой страны многомиллионной, как Россия, с этим надо считаться.
Многие, по крайней мере, знают, что Церковь плохому не научит. Могут быть грешниками священники, епископы и т. д., но сама по себе Церковь плохому не научит. Все призывы, все заповеди Божьи составляют то единство цельности человека, к которому мы все стремимся, даже интуитивно, даже вне церковной ограды мы стремимся к этому идеалу. Потому что Бог — есть любовь для нас. Кто же против любви может хоть слово сказать?
— Руководитель раскольнической украинской церкви самозванный патриарх Филарет неоднократно говорил: "Убивайте этих москалей" и тому подобные вещи. Здесь — полное отсутствие какой-либо любви, только — ненависть.
- К великому сожалению, так часто бывает. Святые отцы считали раскольников очень большими грешниками, раскольничество — больший грех, чем еретичество. Потому что оно коверкает человеческую душу, и примеров этому очень много. К великому сожалению, лжепатриарх Филарет уже настолько укрепился в своей раскольнической деятельности, что стал выдавать чрезвычайно агрессивные тезисы.
С самого начала Майдана, еще да вооруженного переворота, грекокатолики и священники Киевского патриархата выступали со сцены Майдана и призывали запретить Церковь Московского патриархата. Все, что творится на Украине, — это разделение людей. Если ты поставил перед собой задачу разделить свою нацию по самым разным признакам: географическому, языковому, религиозному, то в конце концов ты придешь к проповеди войны.
— Как вы считаете, инициатива Харьковско-Полтавской епархии — наступление унии на православие или продолжающийся раскол православия на Украине?
— Это политика, чистая политика. К религии это не имеет никакого отношения.
— Есть ли какой-то политический заказ со стороны, допустим, Порошенко? Вот Кучма в свое время заказал обособление Украинской православной церкви. Сейчас мы имеем другое украинское государство, сильно отличающееся от того, что было до Майдана. Уния, католичество продвигается на восток? Как вы считаете?
- Я считаю, это предположение имеет очень много оснований. Католики подсуетились в апреле-мае 2014 года. После Евромайдана открыли свою отдельную епархию в Харькове, хотя католических храмов там кот наплакал. За Евромайданом, безусловно, просматриваются католические интересы, которые были на протяжении последних веков.
С чего все началось еще в ноябре 13 года? — "Онижедети", пришедшие на Майдан, были в основном посланцами католических и грекокатолических семинарий, приехавших из Ивано-Франковска и Львова. Там на полгода были закрыты занятия, лишь бы они проводили время в Киеве на Майдане.
Они составляли главную массу в начале Майдана. Они появились с тысячами флагов ЕС, они проводили все свое время на киевском Майдане. И руководили ими грекокатолические священники. Они были разбиты на 20-30 человек ректорами семинарий и институтов. Это были исключительные технологии — лица этих детей были вполне светлые, хорошие. Их показывали по западному телевидению. Они говорили прекрасно для французского телевидения на французском, для немецкого телевидения на немецком, для английского телевидения на английском.
— Отец Владимир, получается, что одним из главных устроителей этого Майдана является Ватикан? А ведь католичество не только церковь, но еще и государство Ватикан.
— Безусловно. Они пытались отмежевываться потом, когда наши церковные дипломаты обвинили в этом Ватикан, сказали, что они не влияют на Грекокатолическую церковь и все такое. Они отошли в тень и вообще замолкли, была тишина, а потом вперед вышел Киевский патриархат, который стал требовать закрытия всех московских храмов, священников и т. д. Этим они как раз идеологически мотивировали насилие над священниками и прихожанами самой большой церкви на Украине — Украинской православной Церкви Московского патриархата.
— Что сейчас делать простому прихожанину? С ним не посоветовались, решили, что он сейчас должен подчиниться Папе Римскому, киевскому патриархату или кому-то еще. Посоветуйте, как быть верующим людям.
- Думать. Всегда надо думать. Многие, особенно наши политики, публицисты, поставили крест на Украине, ее народе — вот зомбированы они и т. д., и т. п. Но за этот год у Московского патриархата на Украине отняли 50 храмов, 90 разбомбили, а 450 вновь созданы, построены. Значит несмотря на такие ужасные гонения, вера развивается и крепнет. Там — христианский верующий народ, для них никаких Порубиев, Яценюков вообще не существует.
Я болею душой за украинцев, я очень люблю эту страну, я очень люблю этот народ. Многие вообще считают, что украинцы и русские — это вообще один этнос. Даже если не один этнос, то ближе нас никого нет на всем земном шаре, это точно. Поэтому я страшно скорблю, беспокоюсь за этих людей, и как могу, конечно, помогаю. Там есть огромное количество, слава Богу, здравых, прекрасных, самоотверженных, удивительных и мужественных людей.
Последнее мое публицистическое творение — это защита просидевшего месяц в украинском гестапо иеромонаха Феофана из монастыря в Волновахе. Его пытали в СБУ на протяжении целого месяца, потом обменяли на военнослужащих. Его вернули абсолютно искалеченным. Конечно, я страдаю, плачу, молюсь за этих людей, которые сейчас претерпевают страшные гонения, как во времена первохристиан, при Нероне, страшном диктаторе Римской империи.
Читайте также:
Владимир Вигилянский: Ватикан подошел к границам России
Отец Ярослав (Шипов): Православие на Украине отдаляется от России
УПЦ: Невидимый фронт необъявленной войны
Украина добровольно взошла на эшафот
Киев: светскую хунту дополнит церковная?
Подготовил к публикации Юрий Кондратьев
Беседовала