Геринг называл Бормана «грязной свиньей»

В канун 22 июня мы продолжаем публикацию документов из архивов, на которых еще вчера красовался гриф «Совершенно секретно».

Фото: Рейхсминистр и главнокомандующий военно-воздушными силами

Предыдущие протоколы допросов читайте здесь:

Документ из секретной папки товарища Берия

Сегодня перед вами допрос политического авантюриста, «нациста номер два» и героя воздушных боев Первой мировой Германа Вильгельма Геринга , сыгравшего большую роль в создании Люфтваффе. С 1935 года они в течение 4 лет являлись одними из лучших ВВС, продолжившими традиции создателя первой истребительной эскадрильи - аса Первой мировой войны барона Манфреда Рихтхофена.

21 апреля 1918 г. красный «Фоккер» капитана Рихтхофена, имевшего на своем счету более 80 побед в воздушных боях, был сбит молодым английским летчиком, у которого было всего 59 боевых вылетов. Его место занял вскоре также погибший лейтенант Рейнхард. 14 июля знаменитую «эскадрилью Рихтхофен» возглавил Геринг, завершивший войну в чине капитана.

Геринг был арестован военнослужащими 7-й армии США 9 мая 1945 года.

Предыдущие протоколы допросов:

Агония Третьего рейха: о чем молчали архивы

Гроссадмирал Дениц: про «Вервольф» и войну на море

КРАТКАЯ ЗАПИСЬ

результатов опроса германского рейхсминистра авиации ГЕРИНГА Германа

17 июня 1945 года

ГЕРИНГ Герман, 52-х лет, рейхсминистр и главнокомандующий военно-воздушными силами Германии, член «НСДАП» с 1922 года.

ВОПРОС: Владеете ли вы русским языком?

ОТВЕТ: Нет, я знаю только одно русское слово – «великий».

ВОПРОС: Чем это слово оказалось для вас примечательным?

ОТВЕТ: Под Великими Луками мы столкнулись с большими затруднениями в войне с русскими. Тогда я потребовал разъяснить мне, что означает слово «великие».

ВОПРОС: Когда вам стало известно о военных планах ГИТЛЕРА против Советского Союза?

ОТВЕТ: О готовящейся войне против России я узнал за полтора-два месяца до начала войны.

ВОПРОС: Нам известно, что еще в 1940 году ГИТЛЕР разослал всем главнокомандующим приказ о подготовке к нападению на СССР. Вы, как рейхсмаршал авиации, не могли не получить этого приказа.

ОТВЕТ: Я не могу точно припомнить даты, когда мне стало известно о подготовке к войне против СССР, но, вспоминая обстоятельства осени 1940 года, я могу сказать следующее:

1. В это время действительно существовал приказ о подготовке к войне, но к России он никакого отношения не имел. Речь шла о захвате Гибралтара с проходом наших войск через Испанию. Эта операция была полностью подготовлена, но, к сожалению, от нее отказались.

2. Рождество 1940 года я провел вместе со своей семьей в Румынии, примерно в 300 километрах от русской границы. Если бы мне было известно о предполагавшихся военных действиях против Советского Союза, я вряд ли решился бы уехать со своей семьей в Румынию, где мы находились в непосредственной близости от советской границы. При всех обстоятельствах, если бы такой приказ был, я знал бы о нем не позже чем за две недели до его подписания.

ВОПРОС: Как вы отнеслись к факту возникновения войны между Германией и Советским Союзом?

ОТВЕТ: Я всегда являлся противником войны с Россией. Когда я узнал о военных планах ГИТЛЕРА против СССР, - я просто пришел в ужас. В это время вся авиация была брошена на запад и действовала против англичан. Задачи, стоявшие перед нашей авиацией, были далеко еще не завершены, а мне предстояло в случае войны с Россией перебросить на Восточный фронт добрую половину самолетов. Я неоднократно пытался отговорить фюрера от его намерений воевать с СССР, но фюрер носился с мыслью войны против России и разубедить его я не мог. Я считал, что война против СССР нецелесообразна.

ВОПРОС: Как совмещается такая точка зрения с вашими многочисленными публичными выступлениями о ненависти к Советскому Союзу и о том, что «Советский Союз будет раздавлен»?

ОТВЕТ: Я был бы очень удивлен, если бы Вы могли предъявить мне хотя бы одну мою речь, сказанную в этом духе. Вопрос стоял не о ненависти или любви к Советскому Союзу, а о целесообразности войны с СССР. Я считал, что воевать с СССР нецелесообразно, но вместе с тем я всегда был противником Вашего мировоззрения. Но, одно дело быть против войны с Советским Союзом, а другое – высказывать в печати единое мнение по этому вопросу. После того, как фюрер начал войну, моим долгом было сделать все, чтобы эту войну выиграть. Я всегда

В годы Первой мировой войны Геринг стал известным летчиком

ВОПРОС: Вы сами бывали на Восточном фронте?

ОТВЕТ: Я был в России очень недолго. Знаю только один русский город – Винницу. В Винницу я приезжал не по военным делам, а потому, что меня интересовал находившийся там театр.

ВОПРОС: Как воспринимало население Германии первые интенсивные бомбардировки после ваших заверений о том, что вы не допустите падения ни одной бомбы на Берлин?

ОТВЕТ: Такое выступление приписывается мне вражеской пропагандой. Я только говорил, что сделаю все от меня зависящее, чтобы на Берлин не упала ни одна бомба. Кроме того, это было сказано тогда, когда мы имели полное превосходство в воздухе.

Бомбардировки были ужасны и они деморализовали население (в 1944 г. на Гамбург было сброшено 10 тысяч бомб, на Эссен, Ганновер, Кёльн – по 8 тысяч, на Мангейм и Людвигсхафен – 7000 бомб – ред. ).

ВОПРОС: Как велико было ваше влияние в руководстве национал-социалистической партии Германии?

ОТВЕТ: Я был горячим сподвижником Адольфа ГИТЛЕРА с 1922 года. С 1923 по 1928 год я находился за границей. В 1928 году я снова приехал в Германию, но в партии уже не работал. В 1928 году меня избрали депутатом Рейхстага. В 1930-31 г.г. мое положение в партии стало более значительным. Я играл большую роль в Рейхстаге. С конца 1931 и до 1933 г.г. я был политическим уполномоченным фюрера в Рейхстаге и играл решающую роль в вопросах ведения переговоров с другими организациями и с заграницей. Я также играл решающую роль в сформировании правительства, так как находился в хороших отношениях с ГИНДЕНБУРГОМ (Людвиг Ганс фон Бенеккендорфф унд фон Гинденбург (1847-1934) – президент Германии. 30 января 1933 г. поручил Гитлеру формирование правительства – ред. ).

ВОПРОС: Согласовывались ли с вами государственные и партийные вопросы в последние годы?

ОТВЕТ: Государственные вопросы – да, партийные – нет. Я не занимал какого-либо поста в партии, но как второе лицо в государстве я принимал близкое участие в решении государственных вопросов. В партийную иерархию я не вмешивался, так как я занимал 6-7 государственных постов и мне и без того вполне хватало работы.

С тех пор как пост секретаря партийной канцелярии занял Мартин БОРМАН , мой сильнейший противник, - я совсем перестал заниматься партийными делами. Полностью я был выключен из партийной жизни в 1943 году. Никогда, даже в самые благоприятные годы моей жизни, я не пользовался таким влиянием на ГИТЛЕРА, как БОРМАН за последние годы. В узком кругу мы называли БОРМАНА «маленький секретарь, большой интриган и грязная свинья». О решениях партии я узнавал уже после того, как они были приняты. С тех пор, как пришел к руководству партией БОРМАН, я только один раз делал доклад на собрании гауляйтеров (должностные лица, осуществлявшие всю полноту власти в гау. Назначались непосредственно фюрером и подчинялись рейхсфюреру. Гитлер говорил, что он опирается не на НСДАП, а на подчинявшихся лично ему гауляйтеров. В 1932 г. насчитывалось 32 гауляйтера, позднее вся территория страны была поделена на 42 гау – ред. ) и то по вопросу воздушной обстановки. Мое положение в партии покоилось только на моем личном авторитете и моем положении – преемника ГИТЛЕРА.

ВОПРОС: Каковы были ваши взаимоотношения с ГИТЛЕРОМ?

ОТВЕТ: Мои отношения с фюрером были отличными до 1941 года. В ходе войны они все время ухудшались, пока не дошли до полного краха.

ВОПРОС: Что вы называете «крахом» в ваших отношениях с ГИТЛЕРОМ?

ОТВЕТ: Я понимаю под этим тот факт, что ГИТЛЕР снял меня с должности, исключил из партии и приговорил к смерти.

22 апреля ГИТЛЕР заявил, что он остается в Берлине и умрет там. В этот вечер он впервые заговорил о возможности поражения. Он был в ярости и заявлял, что лучшие его приближенные предали его. Один из генералов спросил его, не следует ли бросить войска, находившиеся на Западном фронте, на защиту Берлина от русских. ГИТЛЕР ответил: «Пусть рейхсмаршал решает этот вопрос». Генерал сказал: «Но возможно, что армия не захочет воевать под командованием ГЕРИНГА». ГИТЛЕР ответил: «Неужели Вы собираетесь продолжать сражаться? Это бесполезно. Мы должны идти теперь на компромисс, а ГЕРИНГ это лучше сделает, чем я». Затем ГИТЛЕР приказал большей части военных лететь в южную Германию. В их числе был и начальник штаба военно-воздушных сил – КОЛЛЕР(Карл Коллер(1898-1951) – генерал авиации. После смещения Вернера Крейпе, 1 ноября 1944 г. назначен - последним в

Герман Геринг

После посещения КОЛЛЕРА я позвонил д-ру ЛАММЕРС (Ханс Генрих Ламмерс (1879-1962) – рейхсминистр и начальник рейхсканцелярии, обергруппенфюрер СС (генерал). 23 апреля 1945 г., когда Геринг направил телеграмму о том, что он принимает на себя руководство страной, фюрер приказал арестовать и Геринга, и Ламмерса, считая, что именно последний подал такую мысль рейхсминистру авиации – ред. ) и спросил его мнение, не следует ли мне, в силу сложившихся обстоятельств взять власть в свои руки. Было решено, что я телеграфирую в Берлин и попрошу указаний. Я послал телеграмму следующего содержания: «Поскольку Вами принято решение остаться в Берлине, - прошу сообщить вступает ли в силу Ваше завещание относительно того, что я являюсь Вашим преемником и могу ли иметь свободу действий в вопросах внутренней и внешней политики, как этого требуют интересы государства. Если я до 10 часов вечера не получу ответа, то должен буду предположить, что Вы уже не свободны в своих решениях и буду действовать самостоятельно». Позже я продлил срок ответа до 12 часов ночи.

Мой «антипод» БОРМАН сидел в Берлине и, очевидно, доложил ГИТЛЕРУ мою телеграмму так, что я, якобы, готовлю заговор против ГИТЛЕРА.

В 18 часов я получил ответ, что прежнее распоряжение недействительно и я не назначаюсь преемником.

В 20 часов прибыла группа эсэсовцев, которые заявили, что я и моя семья арестованы.

На следующий день в 9 часов утра ко мне приехал оберштурмбанфюрер СС (подполковник), руководитель СС в Оберзальцбурге (район, где находился Бергхоф - высокогорное убежище фюрера на юго-востоке Баварии – ред. ) д-р ФРАНК и зачитал мне следующую телеграмму ГИТЛЕРА: «Вашим поведением и Вашими действиями Вы изменили мне и делу национал-социализма. Кара этому – смерть. За Ваши большие заслуги в прошлом, я под благовидным предлогом «тяжелой болезни» снимаю Вас с поста главнокомандующего военно-воздушным флотом».

На следующий день по радио сообщили, что я подал в отставку из-за «тяжелой болезни». Народ, конечно, смеялся, так как никто этому не верил.

Эсэсовцы получили от БОРМАНА следующее распоряжение: «Когда кризис в Берлине достигнет своего апогея, то по приказу фюрера, рейхсмаршал и его окружение должны быть расстреляны. Эсэсовцы, вы должны с честью выполнить этот долг. Мартин БОРМАН».

Однако, эсэсовцы не собирались этого делать, так как считали это не приказом фюрера, а всего лишь услугой со стороны «моего друга» БОРМАНА.

Это было совершенно безумное решение. Они там, в бункере, посходили с ума и перестали быть хозяевами своих действий.

26 апреля я был арестован людьми БОРМАНА.

4-5 мая меня увидели летчики авиасоединений, пролетавшие над Маутендорфом, где находились под стражей я и моя семья. Они напали на охрану и освободили меня.

Ухудшение отношений между мной и фюрером началось в 1941 году. Между нами существовали разногласия по вопросу о применении авиации на Восточном фронте. В связи с военными действиями против СССР, фюрер предложил мне поделить авиацию на две части. Я не согласился, заявляя, что авиация необходима нам для борьбы против англичан. До этого фюрер никогда не вмешивался в дела авиации. Теперь началось. Он приказывал перебрасывать авиасоединения то туда, то сюда, зачастую без всякой необходимости. Я возражал ему, заявляя, что я должен знать, какие задачи им ставятся в каждой отдельной операции.

Когда под Сталинградом для наших войск сложилась критическая обстановка, фюрер вызвал меня к себе. Решался вопрос, останется ли армия там, или ей нужно отступать. Фюрер спросил меня, можно ли обеспечить доставку сталинградской группе войск 500 тонн грузов в день. Позже он снизил эту цифру до 300 тонн. Я ответил ему, что это будет возможно только при том условии, если погода все время будет летной и, если наша сталинградская группировка будет удерживать в своих руках аэродромы.

ГИТЛЕР приказал бросить на доставку грузов в Сталинград все транспортные самолеты, даже учебные. Наступило то, чего я больше всего опасался – ужасно тяжелые атмосферные условия, обледенение, метели, бураны. Наша авиация несла большие потери. Тогда фюрер приказал бросить всю бомбардировочную авиацию для перевозки оружия и боеприпасов. Бомбардировочная авиация была моим детищем, я создал ее на пустом месте, это было самое лучшее, что я имел. Я не мог отдать ее на верную гибель. Это было первым серьезным разногласием между нами. ГИТЛЕР приказал МИЛЬХУ (Эрхард Мильх (1892-1972) – генерал-фельдмаршал люфтваффе, заместитель Геринга. Мать Мильха была еврейкой. Геринг заполучил подписанный матерью Мильха документ, в котором говорилось, что Эрхард является внебрачным сыном отца, а не её ребенком – ред. ) действовать самостоятельно, через мою голову, и использовать авиацию по своему усмотрению.

Больше уже прежних доверительных отношений между мной и фюрером не было.

ВОПРОС: Какое ваше общее мнение о ГИТЛЕРЕ?

ОТВЕТ: ГИТЛЕР был, по-моему, гениальным стратегом, он был лучшим знатоком армий всех стран. Но он не хотел изучать всех тонкостей авиации и воздушной войны, поэтому он принимал неверные решения в области применения авиации. Кроме того, ГИТЛЕР не переносил неудач. Они выводили его из себя; его военные и стратегические планы были гениальны и если бы генералы проводили их в жизнь на Восточном фронте, то немцы одержали бы победу.

Были между нами и другие разногласия.

Зимой 1942 года были сформированы авиаполевые дивизии. Вдруг я получаю приказ направить в такую дивизию 20. 000 летчиков. Я потребовал, чтобы эти люди, никогда не воевавшие на земле, прошли соответствующее обучение, получили артиллерию и т.д. Мне это было обещано, однако, через несколько дней их с марша, без всякой подготовки бросили в бой. Все они были перебиты и я был поставлен в неудобное положение перед своими летными кадрами.

Мною была сформирована десантная дивизия, которая была мне необходима для проведения известных мероприятий. Я много уделял внимания этой дивизии, лично обучал ее. Я знаю, что Советское командование давало высокую оценку этой дивизии.

Вдруг у меня потребовали эту дивизию для наземных боев в районе Смоленска. Это было для меня, пожалуй, самым сильным ударом.

Принципиальные разногласия между нами наметились в вопросе о возможности начать переговоры с союзниками. Я неоднократно предлагал вступить в переговоры с одной из сторон, так как полагал, что победить военными средствами уже нельзя. ГИТЛЕР категорически отверг мои предложения. (К началу 1945 года Германия потеряла более 100 военных заводов, а главное - Силезию, вторую после Рура военную кузницу Третьего рейха. 16 января 1945 г. на совещании в Берлине начальник Генерального штаба сухопутных войск Гейнц Гудериан заявил Гитлеру: «С военной точки зрения война проиграна», и поэтому необходимо немедленно прекратить операции на Западе и сконцентрировать на Одере все имеющиеся силы, включая войска запертой в Курляндии группировки. В своих воспоминаниях Альберт Шпеер писал: «В феврале и марте 1945 года Гитлер неоднократно давал мне понять, что он различными путями уже вступил в контакты с противником». Разумеется, речь шла о западных державах - ред. ).

Упоминание в моей телеграмме ГИТЛЕРУ слова «переговоры», возможно, сыграло решающую роль, так как напомнило ГИТЛЕРУ о всех разногласиях, которые между нами были. Отношения между нами еще более ухудшились в период усиления налетов союзной авиации. ГИТЛЕР вторгся в область истребительной авиации, предлагал фантастические вещи, вроде того, что необходимо установить пушки на истребителях, назначил особых уполномоченных при авиационных соединениях, которые мне мешали и т.д.

ВОПРОС: Когда для вас стало ясно, что Германия проиграла войну?

ОТВЕТ: Сомнения в исходе войны возникли у меня после вторжения союзных армий на западе. Прорыв русских войск на Висле и одновременное наступление союзных войск на западе явились для меня первым серьезным сигналом. После стабилизации фронта на западе, я вновь обрел надежду. Я надеялся, что при условии стабилизации Западного фронта и задержки продвижения Красной Армии на Висле, нам удастся форсировать производство турбинных истребителей, имевших на вооружении 6 пушек и 24 ракеты. Это дало бы возможность устранить воздушные налеты на Германию. При таком положении мы могли бы восстановить коммуникации и промышленность и наладить выпуск нового оружия. Но все это, к сожалению, оказалось предположениями, опрокинутыми практикой жизни.

ПРОДОЛЖЕНИЕ будет опубликовано 22 июня - в годовщину агрессии гитлеровской Германии против СССР

Публикацию подготовил Игорь Буккер