История предателя: "Он до конца жизни страдал манией преследования"

Журналист The Washington Post Сергей Ковалески, чей отец был агентом ЦРУ, на страницах известного американского издания обращается к одной из наиболее интригующих и захватывающих эпох шпионажа и приоткрывает завесу очередной человеческой судьбы времен “холодной войны”.

Юрий Растворов был сотрудником КГБ и проработал в разведке более 10 лет. Более того, он занимал серьезное положение в дипмиссии СССР в Японии, и, безусловно, он не мог не заинтересовать американские спецслужбы, в поле зрения которых Растворов попал еще в 1951 году, когда начал брать уроки английского языка.

Три года спустя ожидание американцев будет вознаграждено: Растворов оставит семью – жену и дочь – в Москве и уедет в США, чтобы работать уже в другой системе под другим именем и с другой легендой (Мартин Фрэнсис Саймонс – в честь армейского капеллана). При этом он до конца жизни - Растворов умер в 2004 году в Америке в возрасте 82 лет - будет испытывать страх за собственную жизнь и за собственное предательство.

Однако 24 января 1954 года Юрий Растворов решится кардинально изменить свою судьбу. Покинув один из дорогих ресторанов Токио, он отправится в условленное место недалеко от центральной железнодорожной станции. Там его должны были встретить и отвезти в безопасное место. Личные бумаги из прошлого, которое становилось чужым, догорали в камине здания дипмиссии.

Растворова встретил Вернер Майкл, возглавлявший на тот момент отдел американской контрразведки в Токио. Позднее он узнает, что его “объект” работал в Токио под прозвищем “Учида” и под его началом находились, по крайней мере, около тридцати агентов советской разведки. Главным образом бывшие японские военнопленные, освобожденные из ГУЛАГа в обмен на сотрудничество с КГБ. В промежутках между “работой” Растворов любил играть в теннис и даже состоял в Теннисном клубе Токио. Впрочем, и там находились желающие работать на Москву. По иронии судьбы именно теннисный корт и соблазны американской свободы, в свою очередь, вскружили Растворову голову и подтолкнули к решению бежать.

После того, как бывший сотрудник КГБ оказался на заднем сиденье седана, отступать было некуда. Некоторое время спустя Растворов был доставлен на Окинаву, где около месяца ЦРУ и контрразведка его допрашивали. Когда они убедились, что Растворов действительно тот, за кого он себя выдает, допросы закончились, и Растворов был предоставлен сам себе. Он без передышки играл в теннис в одном из укромных мест под присмотром агентов ЦРУ. Работа с Растворовым велась с 9 утра до полудня. Она заключалась, главным образом, в опознании сотрудников советской разведки и предоставлении по ним наиболее полной информации. По словам одного из агентов ЦРУ, Растворов мог узнать сотни людей, которые работали в КГБ по всему миру. Основной задачей было убедиться, что он не блефует. И он действительно не блефовал.

В августе 1954 года Растворов это доказал. Он выступил перед 200 журналистами, приглашенными на пресс-конференцию в аудитории Госдепартамента США, чтобы рассказать о наиболее важной вехе в истории шпионажа между Вашингтоном и Москвой.

“Я хотел жить достойно, как человек. Я хотел, чтобы со мной обращались соответствующимобразом, мне хотелось так же обращаться с окружающими, – сказал он. Надеюсь, что я смогу стать американцем, ничем не отличаясь от других американцев”. Власти США , в свою очередь, заявили, что советскому разведчику, исчезнувшему больше полугода назад, было предоставлено политическое убежище. Взамен “свободы” США получили то, что ЦРУ называло "важной информацией о советской шпионской и подрывной деятельности в Японии и более ранними сведениями о том, как СССР спланировал войну в Корее и как Сталин добился от Китая участия в этом конфликте". Глава ЦРУ Ален Даллес даже написал Растворову благодарственное письмо. После этого он хотел “раствориться”: его миссия была выполнена, и “холодная война” может идти своим чередом, без него.

Однако настал черед других ставок. В американской печати появился ряд статей, в которых клеймили Советский Союз и, конечно, КГБ. “Дело” стоило свеч, и ЦРУ щедро платило. По свидетельствам агентов центрального разведывательного управления, за каждый материал Растворов получал 25 000 долларов вдобавок к такой же сумме, выделявшейся ЦРУ своему “коллеге” на воплощение светлой американской мечты.

При этом Растворов продолжал активно сотрудничать с американской разведкой. По его мнению, неокрепнувшему ЦРУ требовалась поддержка (Управление было образовано в 1947 году – авт.).

Саймонс, успевший жениться во второй раз, устал от постоянного страха за свою жизнь. Его без конца мучил один и тот же сон: его везут в Советский Союз, чтобы казнить как предателя. Роскошь и свобода, к которым он так стремился, не принесли удовлетворения. Он запутался в самом себе, и одним говорил, что приехал из Дании, другим – из Чехословакии, третьим – из Венгрии. "У него была мания преследования, – скажет в свое время одна из дочерей Саймонса. – Но он имел для этого основания. Речь шла о выживании". Он всегда помнил о КГБ и порой вспоминал о первой семье. Кроме того, как и следовало ожидать, он разочаровался в ЦРУ. “Они использовали меня и выжали, как старый, никому не нужный лимон”, - говорил Растворов.

В 1979 году Саймонс решил подать на ЦРУ в суд с целью добиться большей компенсации за свою работу. Как вспоминает его адвокат, на вопрос, скольких людей ему удалось выдать ЦРУ,Саймонс после некоторого замешательства ответил: “Три или четыре… Три или четыре тысячи”.

79-летний Саймонс, или 82-летний Растворов, умер 19 января 2004 года, за пять дней до 50-летнего юбилея своего бегства в США.

Для справки

Растворов Юрий Александрович родился в небольшом городе Дмитриевске Курской области в 1921 году. Мать работала врачом, а отец служил в Красной Армии. После окончания спецшколы Растворов был зачислен на службу во внешнюю разведку. В начале 1946 года Растворов впервые был направлен в Токио, но вскоре вернулся в СССР. В 1950 году Растворов снова приедет в Японию. В Москву он больше не вернется. В западной прессе его назовут “советским шпионом номер один в Азии”.

По легенде ЦРУ Саймонс рос в Тегеране и Ираке. В США приехал в 1953 году после смерти родителей. Когда друзья удивлялись отсутствию у него нужного акцента, Саймонс обычно менял тему разговора.

Автор Олег Артюков
Олег Артюков — журналист, обозреватель отдела политики Правды.Ру *