Науку поставили в план приватизации

Ресурсы, затраченные на образование, являются вложением в человеческий капитал.

Т.В.Шульц, Нобелевский лауреат 1980 г.

Образование определяет положение государства в современном мире и человека в обществе. Классическим подтверждением этого очевидного тезиса является опыт Южной Кореи. Ее стартовые возможности еще лет 40 назад были невысокими: только в начале 60-х гг. вводится обязательное начальное образование, создается сеть профессиональных и технических училищ. В 1945 г. в стране было только 19 университетов (по сравнению с западноевропейскими странами — мизерное количество), через 40 лет их стало уже 100; численность студентов увеличилась почти в 120 раз; более 90% детей школьного возраста обучались в средних учебных заведениях; 26% юношей и девушек вузовского возраста получали университетское образование. Южная Корея уверенно сохраняет свое место среди наиболее экономически развитых стран, не только осваивая передовые мировые технологии, но и экспортируя собственные. Приоритеты образования в государственной политике и в общественных умонастроениях — очевидная "тайна" южнокорейского экономического чуда.

А чем мы хуже корейцев

Наша страна, которая ранее (в советский период) находилась на высочайшем уровне с точки зрения образования и служила образцом для прочих стран планеты, включая западные, стала стремительно превращаться в страну плохо (по современным критериям) образованную. Причем, эта деградация происходит так, что возникает не просто вопрос, почему она происходит, а вопрос, кому это нужно. Эта деградация происходит как результат сознательных, преднамеренных и целенаправленных действий каких-то сил. Я спросил Критика, что он думает о советском образовании.

- С первых же дней жизни советского общества, — сказал он, — проблема образования фактически стала проблемой первостепенной важности. И по условиям тех лет она была решена блестяще. Я не знаю в истории человечества другого случая такого рода, сопоставимого по масштабам, быстроте и результатам с советским прецедентом. И это было общепризнанно во всем мире. Это признавали даже заклятые враги коммунизма и Советского Союза. Даже в период уже начавшейся в Советском Союзе горбачевской "перестройки" на Западе печатались книги и статьи, в которых советской системе образования давались высочайшие оценки. В нее при этом включались все виды и уровни образования, в особенности — средняя школа и высшее образование. Без этой первоклассной системы образования наша страна не добилась бы успехов эпохального и глобального масштаба, не выиграла бы самую грандиозную в истории войну против самого сильного и опасного врага, не стала бы второй сверхдержавой планеты.
Замечу, что российская система образования еще держится на каком-то уровне главным образом за счет советского наследия, а не за счет нововведений постсоветского периода.
- Так почему же советская система образования стала деградировать?
- Потому что была разрушена советская социальная организация в целом.
- А почему нельзя было ее сохранить? Образование-то нужно при любом социальном строе!
- Система образования есть часть социальной организации в целом, неразрывно связанная с другими частями. Я подчеркиваю это: система образования не есть всего лишь часть "надстройки" над экономическим "базисом", как считалось в марксизме, она есть часть самого реального базиса общества совместно с государственностью, экономикой, идеологией, культурой. Это понимал уже Сталин, говоря о доминировании политики над экономикой. Это понимало сталинское руководство, фактически (в практической деятельности) обращаясь с системой образования не как с "надстроечным", а как с "базисным" явлением. Именно поэтому в политической стратегии сталинского (и потом брежневского) руководства проблемы образования занимали место первостепенной важности. Это понимали и западные стратеги холодной войны, направляя главный удар, прежде всего против советской идеологии и системы воспитания людей, включая систему образования.
- Так, значит, система образования в нашей стране сознательно и целенаправленно низводится до такого состояния, какое соответствует интересам хозяев постсоветской России и тем силам Запада, которые ими манипулируют?
- Это, я думаю, очевидно.

Александр Зиновьев "Русская трагедия"

Отцы нажили, детки прожили (проживают)

В перестроечные годы многие завоевания отечественного образования оказались утраченными. По данным Всемирного банка доля расходов на образование в валовом внутреннем продукте составляла в СССР в 1970 г. — 7 %, России в 1994 г. — 3.4 %, т.е. сократилась более чем в два раза. Причем, если в 80-х г.г. сокращение было медленным и постепенным, то в 90-х г.г. оно приобрело обвальный характер. Пока власть имущие демонтировали обломки СССР, а на их месте строили здание новой России, нелюбимое дитя тихонько загибалось.

Все эти годы с высоких трибун звучали декларативные слова о поддержке образования и науки. В 2001 году Владимир Путин, выступая на заседании Госсовета, посвященного вопросу совершенствования российской системы образования, призвал обратить внимание на достижения советской системы образования, которая "была достаточно эффективной, была сделана весьма крепко и имела хорошую базу". В вопросе поднятия полуразваленной отрасли надо не наломать новых дров- осуществлять реформирование образования "крайне аккуратно, осторожно", и "все решения должны быть выверены". Методы "шоковой терапии" России не подходят...

Какие методы? Какие решения? Их нет, и не было. Более того, нет ответа на главный вопрос, куда идет государство, какое общество мы строим. Без ответов на эти вопросы бессмысленно выстраивать какие-либо концепции в образовании и науке.

13 октября в Медиа-клубе "Ключевой вопрос" состоялась бурная дискуссия на тему: "Государственная политика в области образования и науки: цели, методы и средства".

Предлагаем вашему вниманию самые интересные моменты обсуждения.

Вячеслав Игрунов, лидер Союза людей за образование и науку (партии СЛОН), директор Международного Института Гуманитарно-политических исследований (ИГПИ):

- Мы наблюдаем все больший отрыв стран с высоким уровнем образования, удельный вес науки в экономике растет в геометрической прогрессии. А что у нас? Демодернизация науки, государственная идея, о том, что бизнес должен финансировать науку не сработала. Бизнес-сообщество оказалось не готовым к участию в современной системе образования и науки. Зачем финансировать то, что не принесет прибыли в ближайшей перспективе. Вывод напрашивается сам собой: только государство способно аккумулировать ресурсы для технологичного рывка по примеру Японии и Южной Кореи. Но пока это не делается.

Алексей Пономарев, директор Межведомственного аналитического центра при МЭРТ, один из разработчиков "Концепции управления государственными организациями в сфере науки":

- Российская наука, и это главное, должна стать конкурентоспособной, а это означает встраивание в глобальную экономику (сырьевой сектор, высокие технологии). Но для начала нужно разобраться с научным хозяйством, провести аудит. На балансе бюджета более 3000 научных организаций (НИИ, НИОКР, центры), среди них есть такие, которые давным-давно утратили научный профиль, к примеру, рыночные отраслевые организации. Их необходимо продать с аукциона. Необходимо адаптировать организационно-правовые формы к веяниям времени, дать научным ГУПам возможность самостоятельно развиваться. Результатом смены формы соб-ти (акционирование, частичная или полная приватизация) станет рост зарплаты научных сотрудников.

Ясин Засурский декан факультета журналистики МГУ:

- Государство хочет приватизировать научные объекты, но как это состыкуется с поддержкой науки. Надо отделить науку от собственности, должна быть стратегия развития науки, а ее нет. Четыре кита: образование, обучение, просвещение и воспитание находятся в полумертвом состоянии. В образовании мы наблюдаем сокращение часов на гуманитарные дисциплины. К чему это приведет? Такое, с позволение сказать развитие, лишает нас культуры, утрачивается воспитательный и просветительский фактор. Сейчас много говорят о патриотизме, но какой это патриотизм без Пушкина и Лермонтова.

Теперь о науке: нужны новые подходы, надо открывать наукограды (американский аналог Силиконовой долины). Один у нас уже есть — Новосибирский академгородок, но он один, новые никто открывать не собирается. Государство не должно уходить от науки, иначе мы потеряемся в мире (у нас большая территория и маленькое население). Государство должно определится, что оно строит в науке: собственно науку или рынок.

Рынок победил науку (послесловие)

На базе ряда учреждений Российской академии наук (РАН) будет создан коммерческий холдинг, который займется инновационной деятельностью. Об этом в понедельник на пресс-конференции в Минобрнауки РФ сообщил президент РАН Юрий Осипов , комментируя изменения в "Концепции участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, осуществляющими деятельность в сфере науки". По его словам, "мы давно ставили перед собой задачу создания такого холдинга". В этой связи, сказал Осипов, "мы понимаем, что ряду научных организаций так или иначе придется переходить в другую форму собственности, а именно: акционироваться или приватизироваться, что и сохранилось в доработанной концепции". "Другого пути, — считает он, — у науки все равно нет".

Министр образования и науки Андрей Фурсенко уточнил, что решение об акционировании научных учреждений "будет приниматься в каждом случае отдельно, в зависимости от стратегической важности предприятия". По словам министра, сейчас обсуждаются различные формы акционирования учреждений науки и образования. За ними, считает Фурсенко, "может быть сохранен статус унитарного госучреждения, либо проведено акционирование с сохранением 100 % акций в госсобственности". Кроме того, он не исключил и возможности продажи части акций с сохранением за государством "контрольного либо блокирующего пакета". "В любом случае, — уточнил он, — акционирование, разумеется, не может производиться по цене стен".

Также на пресс-конференции говорилось о том, что к 2008 году финансирование отечественной науки в пересчете на одного научного сотрудника будет увеличено в пять раз и достигнет 750 тыс рублей (менее $3000). Для сравнения: в развитых странах нормальным считается уровень в $100-200 тысяч.