"Цвет России — красный, и никакой другой"

КРАСНЫЙ - ЦВЕТ ЖИЗНИ

Символы Отечества

25 октября 1917 года красногвардейцы, революционные солдаты и матросы с красными бантами на груди штурмовали Зимний дворец; и в 25-й день октября, только тремя веками раньше, в 1612 году, московский люд приветствовал на Красной площади войско князя Пожарского, освободившего столицу с... красным знаменем.

На одной стороне этого стяга — эпизод из Ветхого Завета. После смерти Моисея вождем Израиля становится Иисус Навин. Накануне взятия Иерихона он видит человека с мечом в руке — вождя воинства небесного. «Сними обувь свою, ибо место, на котором ты стоишь, святое», — говорит небожитель Иисусу Навину. Эта встреча изображена и описана славянской вязью на знамени.

На другой его стороне — новозаветный Иисус, Христос. Надпись здесь уже не столь эпически спокойна, как на обороте. Это страстные, покаянные стихи, наполненные признанием собственных грехов и мольбой к милосердному Богу о спасении раскаявшихся грешников: «Всякия скверны, всемилостивый Спасе, аз бых делател и во отчаяния ров впадся, но стеню от сердца и вопию к Тебе, слове: ускори, щедрый, потщись на помощь нашу, яко милостив».

Здесь все исполнено глубочайшего смысла: полководец, понимающий святость дела, за которое борется; народ, сознающий свою вину в постигшей страну смуте. А раскрытое Евангелие в руках Христа содержит, можно сказать, социальную программу, ибо на развороте сказано, как достичь светлого будущего: «Я был голоден, и вы накормили Меня; Меня томила жажда, и вы дали Мне пить; Я был странником, и вы приютили Меня; Я был наг, и вы одели Меня».

Разве это не идея социальной справедливости, как ее понимали в старину?! Золотые слова на красном знамени...

У каждого народа можно отметить свои цветовые симпатии. В книге Н.А. Соболевой и В.А. Артамонова «Символы России» читаем: «В Германии преимущественными цветами были желтый, белый, красный, черный (который у немцев символизировал силу, мужество, великое прошлое). Почетным императорским цветом в Византии был багряно-красный, в Китае — желтый. Инстинктивное неприятие черного существует у французов, а голубого и синего — у курдов-езидов. У китайцев и вьетнамцев белый цвет считается траурным. (...) Черный — один из предпочтительных цветов германских и арабских народов — на Руси всегда считался знаком смерти, печали, монашества, мрака, «ада кромешного». Черные покрывала видели всегда на похоронах и на аналоях на Страстной неделе».

Известно, однако, что вслед за Николаем Михайловичем Карамзиным историки долгое время считали стяг Дмитрия Донского на Куликовом поле черным. «Дмитрий, — писал автор «Истории Государства Российского», — простирая руки к златому образу Спасителя, сиявшему вдали на черном знамени великокняжеском, молился...». Сюжет взят Карамзиным из «Сказания о Мамаевом побоище»: «Приехав государь к своему черному знамению и сседе с коня своего, припаде на колену свою со слезами моляшеся...» Лишь спустя многие десятилетия появилась другая версия: куликовский стяг был не черным, а чермным, то есть красным.

Жил на Руси в эпоху ига князь Федор Чермный. Однако из-за ошибки летописца он превратился в Черного. Такое же могло случиться и со стягом. И все же во всех списках «Сказания» (а их около восьми) упорно упоминается черное знамя. В наше время нашли оправдание мрачного цвета: ханские печати времен монгольского ига были красными, русские великокняжеские — черными.

Москва, как вассал Орды, могла иметь черный стяг. Но у каждого русского воина на Куликовом поле был и свой личный «флаг» — яловец, лоскут материи на вершине шлема. «Яловцы же шлемов их, как пламя огненное горят», — читаем в «Сказании о Мамаевом побоище». Пусть даже великокняжеское знамя было черным в знак подчиненности Руси, развевающиеся флажки на шлемах русских ратников были огненно-красного цвета. А в «Задонщине», также рассказывающей о Куликовской битве, упоминаются и красные русские щиты.

В своем историческом повествовании «Дмитрий Донской» писатель Юрий Лощиц описал алый цвет яркими красками: «Красный означало не только красивый, прекрасный: красный молодец, Красная горка, Иван Красный... Это был цвет подвига и жертвы, цвет победы и праздника, цвет солнечного света, одолевающего тьму. На иконах в красном, багряном, порфирном писали обычно воинов-мучеников, великих князей, государей. Так, в киноварных одеждах мы видим Димитрия Солунского, а у Георгия Победоносца, поражающего змия, всегда развевается за спиной алый плащ и на древке его копья реет алый стяжец... Полковые стяги и хоругви вышивались женщинами. Благородной красотой художественного шитья знамена напоминали воинам о милых семьях. Звонкой алостью своих полотнищ возбуждали воинский дух, вселяли надежду на победу, звали к подвигу».

Если по вопросу о том, какого цвета был стяг Дмитрия Донского, существовали разные мнения, то о цвете стяга Всемилостивейшего Спаса у царя Ивана Грозного спорить не приходилось: знамя это хранилось в Оружейной палате Московского Кремля и было «червчатым», то есть красным. На знамени — лик Христа, Спас Нерукотворный, то есть созданный не руками художника. По преданию, Иисус прижал к своему лицу платок — и на нем чудесным образом появился образ Спасителя. Интересно, что при Советской власти традиция изображения человеческого лица на флаге получила второе рождение: на красных знаменах стали помещать профиль Ленина, в котором многие видели нового мессию — избавителя человечества от ига капитализма.

Как уже отмечалось в моем очерке «На реях Петра» («Советская Россия» от 21 августа 2003 года), неоднократно использовал красный флаг Петр Великий. Наводнившие при нем и после него Россию иностранцы порой пренебрежительно относились к традициям нашей страны. Тем большее уважение заслуживает поступивший в 1726 году на русскую службу генерал, впоследствии фельдмаршал Миних, который, действуя в духе своего нового отечества и ходатайствуя о знаменах для одного из полков, просил, чтобы «те знамена были по лучшей пристойности цвета краснаго...» Один из самых популярных российских генералов, герой русско-турецкой войны 1877—1878 годов — Скобелев в качестве личного штандарта избрал алое полотнище, пересеченное косым белым крестом: это знамя хорошо видно на картинах, изображающих полководца и его солдат.

Состав Московского ополчения во время Отечественной войны 1812 года отражал все русское общество: в него вступили крепостные крестьяне, студенты Московского университета, столбовой дворянин П.А. Вяземский и начинающий поэт В.А. Жуковский. Ополчение выступило в поход под церковными знаменами, хоругвями красного цвета, что как нельзя лучше символизировало Святую Русь, поднявшуюся против врага.

Еще в XIX веке существовало мнение, что красный цвет — самый подходящий для России, причем мнения этого придерживались не только революционеры. Журнал «Исторический вестник» № 6 за 1883 год опубликовал очерк некоего энтузиаста, скрывшегося за инициалами К.Н.В. (в это время, после разгрома «Народной воли», революционера вряд ли пустили бы на журнальные страницы):

«У нас, во время существования государства Московского, государственных цветов в употреблении вовсе не было, хотя в XVII столетии самым употребительным в торжественных случаях считался вообще красный цвет. Цвет этот соответствовал и прирожденному вкусу русского народа, который, как известно, предпочитал, да и теперь предпочитает, красный цвет всем другим цветам, и русский человек для обозначения того, что ему нравится, употребляет слова: «краcа», «красота», «красно солнышко», «прекрасно». Кроме того, красный цвет был бы правильно употреблен и с геральдической точки зрения, так как он мог бы считаться заимствованным от красного поля московского герба».

В средние века в Европе, выросшей на руинах Римской империи, красный цвет считался монархическим: римские императоры носили красную тогу. Царским являлся он и в России: во время коронаций царей и императоров в Кремле от Красного крыльца до Успенского собора они шли по красной ковровой дорожке. В XIX веке произошла трансформация: красный цвет стал революционным. Половодье красных знамен наполнило Россию даже не с октября 1917 года: под красными флагами победила уже буржуазная Февральская революция. Великие князья украшали мундиры алыми ленточками и торжественно принимали от рабочих Путиловского завода красные знамена — вот какой степени достигал всеобщий восторг!

8 апреля 1918 года на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) его председатель Я.М. Свердлов поставил вопрос о Государственном флаге молодого государства рабочих и крестьян. «Для нас, несомненно, единственный флаг Российской Советской республики — это тот флаг, с которым мы шли на борьбу с самодержавием и буржуазией... Мы понимаем, ни один революционер не станет возражать против того, что красный флаг, с которым шли в борьбу, останется национальным флагом». 10 июля того же года, после известного мятежа левых эсеров, V Всероссийский съезд Советов утвердил красный флаг в качестве официального. И это отнюдь не было перечеркиванием отечественных традиций. Тем более что буквы «РСФСР» на первом государственном флаге Советской России были выполнены славянской вязью, как на древнерусских стягах...

Климент Аркадьевич Тимирязев сразу и безоговорочно поддержал Великую Октябрьскую социалистическую революцию и красный флаг. «Я стал под это знамя как раз в те дни, когда темные силы всего мира набросились на него в надежде еще раз потопить его в крови», — писал ученый в приветствии студентам первого рабочего факультета уже после победы Октября. А еще летом 1917 года он написал статью «Красное знамя», где дал интереснейшую трактовку алого цвета:

«...Из всех волн лучистой энергии солнца, возмущающих безбрежный океан мирового эфира и проникающих на дно нашей атмосферы, обладают наибольшей энергией, наибольшей работоспособностью именно красные волны, они-то и производят ту химическую работу в растении, благодаря которой возникает возможность жизни на Земле. И не достойно ли удивления, что, сознав впервые свою творческую силу в процессе строительства будущих судеб человечества, трудовые массы избрали символом этой силы именно тот же красный цвет, в котором выражается работоспособность света в процессе мироздания, процессе созидания жизни! Цвет, лучше всего символизирующий просветительную силу человеческого разума, цвет, избранный мировой демократией эмблемой своей творческой силы в созидании грядущего общества...»

Долгое время Запад называл нас «красными». Однако американизм «Red-blooded» (дословно «красно-кровный») имеет в английском языке поистине прекрасное значение — «сильный, энергичный, храбрый». И, наверное, не случайно на флагах семи наиболее развитых в экономическом отношении стран мира — США, Великобритании, Канады, Франции, Италии, Германии и Японии — присутствует красный цвет как символ активности и энергичности. Недавно «Семерка» расширилась до «Восьмерки»: к ней присоединилась Россия, и тоже с красным цветом на флаге. Правда, в самом низу знамени, в то время как на флагах «Семерки» красный цвет занимает почетное место — не ниже середины. Унижением красного цвета «новая Россия» сама выставила себя не в лучшем свете, и недаром она занимает в «Восьмерке» положение бедной родственницы. Тем временем на ее восточных границах стремительно развивается Китай со своим почти полностью красным флагом.

В XIX веке появилось такое объяснение трехполосного флага Российской империи: это, мол, символ единства Белоруссии (белая полоса), Украины (синяя) и России (красная полоса). 22 августа 2001 года, в «День флага», эта версия транслировалась на «Радио России». Но в таком случае получается, что цвет России — красный, и никакой другой!..

Сергей МАКИН ,
"Отечественные Записки",
Выпуск №29,
6/XI. 2003