Татьяна Доронина: Идет целенаправленное уничтожение...

''Дед был выбран всей деревней в церковные старосты. Его уважали за трезвость, доброту и могучую работоспособность. Он не знал усталости и работал вместе со своими сыновьями ''одним хозяйством''. От деда осталась одна фотография: на улице поставили длинный стол, над столом на внешней стороне избы — висит портрет Государя Императора Николая 2. За столом сидят семь человек с серьезными лицами, все бородатые, позы одинаковые у всех — тяжелые крестьянские руки опущены на колени. Благообразны и хороши в этом благообразии''.

(о матери) ''Христианство было ее сутью, ее упованьем, ее органикой, ее естеством. Не себя жалеть, не жаловаться, а другим помочь, своих укрыть, защитить от ударов жизни''.

''Свою маму, ее манеру говорить, петь, ее открытость, доверчивость и самоотрешенность — я сыграла в ''Трех тополях''.

''Молю Господа, чтобы даровал он моим бедным, многострадальным родителям Царствие Небесное, чтобы пребывали их чистые души в покое. Очень трудно жилось им. Так много пережили они утрат и работали, работали, работали. И считали, что все ''так'' и всегда ''так''. Но если бы ''все так'', то иной была бы наша жизнь и не было бы сегодня этого общего рабоче-крестьянского унижения и нищенства. Не было бы предательства ''генетически'' христианского народа. Не превращали бы этот покорный и безответный народ в безумную и пьяную толпу''.

''Для меня праздником является моя работа, она дает смысл всему''.

''Я никогда не совершала неблаговидных поступков, за которые пришлось бы краснеть. Я не борюсь ''за место''; я всегда пассивна, не строила свою карьеру, не толкалась, не продавалась и никого, субъективно, не обижала''.

''И я думаю: как трудно сохранить в себе добро, сохранить в части души желание — лечить, сажать лес, строить школы, писать письма''.

''Все мои упреки и притязания — это прежде всего притязания и упреки самой себе. Общая вина — следовательно, и моя вина, мое покаяние, моя молитва к Господу о прощении грехов моих и не моих тоже''.

''Поэт — это мерило всего и вся, в нем все: философия, история, этика и все художества, и главное — душа времени. Есенин — душа русская на все времена, потому что его время было роковым''.

''Я живу мыслями и чувствами персонажей, которые придуманы кем-то — иногда талантливым, иногда не слишком. Но я влезаю разумом и чувством в этот придуманый кем-то внутренний мир, делаю его своим,...позволяю вселиться в себя кому-то, иногда менее интересному и драматичному, чем я сама. И называю все это работой, своим предназначением.
В эти моменты растерянности, унижения и боли я думаю, что моя профессия не самая великая среди прочих...
Какова же цена моей профессии? Каков ее смысл? Подвигать других на великие поступки чужим текстом и своими нервами — так ли уж это прекрасно? Да еще, чтобы ''подвигать'' - текст должен быть написан Шекспиром, Уильямсом, Пушкиным или Гете, а на таких авторов тебе не часто везет, вернее, просто не везет..."

''Подлинное, психологически правдивое искусство не имеет даты рождения, оно остается навсегда — это искусство больших актеров''.

''Наше проклятье и наше спасенье — актерство, этот душевный отклик на все хорошее и плохое, выявленная собственная боль посредством поэтически выраженной чужой боли''.

''Счастье актерской профессии — вера: чем подлиннее она и глубже, тем больше счастья''.

''Истинно любящих актерскую братию — очень мало, гораздо больше тех, которые ''делают вид'', что любят,... этих взрослых детей, иногда жестоких, как дети, иногда доверчивых, как дети. Сумбурных, болтливых, иногда разнузданных и пошлых, иногда прекрасных и честных, и обаятельных, и жертвующих, и человечески значительных''.

''Перед ролью нельзя ''трепетать'', должно быть ''хозяйкой'' роли, подчинить ее, сделать управляемой''.

''Татьянин день!
Неискренние поздравления и два анонимных, до тошноты подлых звонка''.

''В последние десять лет не только не признается то, что сделано мною в это время, но вычеркивается все, что было сделано мною в русском искусстве и так или иначе вошло в историю советского театра. И это дает мне основание полагать, что осуществляется целенаправленное уничтожение не только меня как актрисы, — все это имеет отношение к тому, что называется ''нелюбовью к Отечеству''. Я не хочу сказать, что называю себя определяющим знаком Отечества. Но в какой-то мере, я, русская актриса, этим знаком являюсь, и не только потому, что мне удалось привнести некоторые открытия и интерпретации ролей классического репертуара''.

Высказывания Т. В. Дорониной взяты из ее книги
''Дневник актрисы'' , М.,1998, и Г. А. Орехановой ''Я — русская актриса'' , М.,1998.

Читайте также:
Игорь Тальков-младший: В шоу-бизнесе нужна ширинка сзади. Или миллион
"Комсомольская правда": "Агония": Петренко на роль Распутина утверждали... экстрасенсы!