85 лет назад появилась советская цензура

6 июня 1922 года Декретом Совета Народных Комиссаров создано Главное управление по делам литературы и издательств ( Главлит ), отвечавшее за политику государства в отношении цензуры, которое было ликвидировано в годы перестройки.

Система ограничительных мер и надзора за печатью получила воплощение в деятельности Главлита, созданного при ближайшем участии А.В. Луначарского. Она регламентировалась и определялась декретом Совнаркома от 6 июня 1922 г. “Положение о Главном управлении по делам литературы и издательств”. Его содержание показывает, что социалистические идеалы свободы слова рассыпались в прах под ударами действительности. В первом же параграфе документа открыто идет речь о цензуре: “В целях объединения всех видов цензуры печатных произведений учреждается Главное управление по делам литературы и издательств при Наркомате просвещения и местные органы – при губернских отделах народного образования”.

Историки книгоиздательства нашей страны рассматривают декрет 1922 г. как один из наиболее важных документов “создания системы правового регулирования” в области книгоиздательства: “Декрет Совнаркома о создании Главлита придал форму закона одной из жизненных функций государства победившей пролетарской революции, которое не может существовать, не оградив себя от злоупотребления печатным словом, от злонамеренных попыток использовать его для дезориентации широких масс, сделать из книги орудие в руках контрреволюционных элементов”.

Декрет 1922 г. предоставлял Главлиту широкие возможности. В нем были сформулированы общие принципы, которыми должен был руководствоваться Главлит при запрещении издания или распространении произведений:

1) агитация против Советской власти, 2) разглашение военной тайны республики, 3) возбуждение общественного мнения путем сообщения ложных сведений, 4) возбуждение националистического и религиозного фанатизма, 5) носящих порнографический характер.

Партийная элита и некоторые научные издания (органы печати Коминтерна, ЦК РКП(б), губкомов, издания Госиздата, “Известия ВЦИК”, на учные труды Академии наук ) освобождались от всякой цензуры, кроме военной. Уже в это время, как и в царской России, в стране было два основных вида цензуры: до 1917 г. – светская, государственная и духовная, церковная, после 1917 г., помимо государственной цензуры, была и партийная. И в тот и в другой исторический период представляет большой интерес для понимания характера цензурного режима процесс взаимодействия и взаимовлияния этих видов цензуры.

Первый начальник Главлита П.И. Лебедев-Полянский в докладной записке в Оргбюро ЦК ВКП(б) 22 марта 1927 г., обобщая 5-летний опыт деятельности возглавляемого им учреждения, замечает о том, что в “Положении” 1922 г. принципы деятельности Главлита не были по разным причинам, в том числе и политическим, развернуты. Практика потребовала их детализации. В результате совместной работы партии и цензурных органов был создан документ, рассмотренный в ряде различных комиссий и вышедший в качестве инструкции Политбюро ЦК РКП (б) “О мерах воздействия на книжный рынок”, имеющий важное значение для понимания представлений того времени о цензуре вообще и характере деятельности Главлита в частности. В цензурной политике рекомендовалось учитывать “не только политические соображения, но и экономические и педагогические”, “приспособляя частные издательства к нуждам государства и не допуская издательств, преследующих одну наживу”.

В одном из документов Политбюро ЦК партии 1923 г. так разъясняется характер цензуры: “цензура наша должна иметь педагогический уклон”, дифференцируя авторов, особое внимание уделяя тем, которые “развиваются в революционном направлении”. Предлагалось “предварительно свести автора с товарищем, который действительно сможет разъяснить ему реакционные элементы его произведения”. Эти партийные указания – начало сращения цензуры с редактурой произведений, что и произойдет в скором будущем. Вспомним, что в далеком прошлом в регламентах духовной цензуры содержались указания по редактированию рукописей: “Обязанность духовной цензуры состоит не в том лишь, чтобы – по примеру гражданской – делать простое одобрение или неодобрение сочинения к печатанию, но в том, чтобы делать им рецензию или строгое пересматривание и исправление”.

По инструкции Политбюро ЦК партии вся книжная продукция дифференцировалась по определенным направлениям и цензура должна была к каждому из них предъявлять особые требования. В художественной литературе, произведениях по вопросам искусства, театра и музыки запрещались книги, сценарии и пр., “направленные против советского строительства”, “поток бульварщины”. Однако могли быть исключения для “изданий легкого жанра, которые способствуют распространению советского влияния на широкую мещанскую массу”.

Произведения по философии, социологии, естествознанию “ярко идеалистического направления”, рассчитанные на большую аудиторию, до нее не допускались. Здесь исключение составляли труды классиков и работы научного характера при условии, “если они не могут заменить собою учебники, пособия или служить для самообразования”. По вопросам естествознания цензоры имели возможность разрешать “узко-научные произведения” для специалистов. На экономическую литературу антимарксистского направления было наложено табу. Можно было пропускать такого рода работы лишь в ограниченном тираже, имеющие научное и практическое значение.

Из религиозной литературы разрешалась “к печатанию только литература богослужебного характера”, причем это касалось всех вероучений, сект и направлений. Наконец, особо строгое отношение проявлялось к произведениям, предназначенным подрастающим поколениям: разрешались к изданию произведения, лишь способствующие “коммунистическому воспитанию”.