Николай Гоголь мог бы быть хорошим мужем и добрым отцом

Сегодня в постсоветской России великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя подают как истерика, религиозного мистика (или просто мистика) и прочее, связанное с психическими расстройствами. Вероятно, на большее, чем прочтение "Вия", у многих не хватает времени. А если ещё вспомнить, что Гоголь не был женат, то многие отнесут его ещё черт знает куда.

Фото: commons.wikimedia.org by Неизвестный автор

Но вспомним другого Гоголя, который откроется для нас совсем с иной стороны. Добрым любящим сыном и братом. Об этом вспоминали после его смерти младшие сестры. Он мог бы стать хорошим семьянином и таким же хорошим отцом.

Во всё любил вникать сам

Мать Гоголя вышла замуж рано, в 14 лет. Всего у неё было 12 детей. Первые двое умерли ещё до крещения, а будучи беременной третьим, она, находясь в местечке Сорочинцы, Миргородского уезда, где практиковал знаменитый по уезду врач Трохимовский, дала обет, если ребенок останется жить, назвать его именем врача — Николаем. Так появился на свет Гоголь.

Елизавета Быкова, сестра писателя, вспоминала, что брат приезжал к ним из Петербурга почти каждый год. И это было для ребятишек праздником. У девочек был большой датский дог, на которого Гоголь любил сажать маленькую сестру Лизу и погонял пса.

Гоголь всегда привозил много гостинцев и конфет. Но сразу всё не отдавал. Подарки он любил делать всегда.

Приезжая домой, он сразу входил в хозяйство. Занимался усадьбой и садом. В самом доме он лично раскрасил красками стены и потолки в зале и гостиной. Обычно он вставал на высокую скамейку и рисовал большими кистями. Так он нарисовал бордюры, арабески и разные букеты цветов. Не будучи дома, переписываясь с сестрами, он зачастую просил девочек присылать ему малороссийские сказки, за что награждал родных присылкой разных конфет.

Интересно, что когда девочки подросли, молодой Гоголь лично приехал за ними, чтобы отвезти в Петербург в Патриотический институт, где он в то время преподавал историю, и куда сестер приняли на счёт государыни. Брат хлопотал обо всем, входил во все подробности. Даже сам заказывал гардероб девочкам и смотрел фасоны платьев как дорожных, так и для других случаев.

В Петербурге он делал все, чтобы доставить девочкам удовольствие: возил в театр, зверинец. Даже квартиру Гоголь переменил тогда два раза, и решительно устраивал всё сам, кроме занавесок, которые шила какая-то женщина. Правда, кроил он их сам, причем ещё показывал девочкам, как надо шить. Не забывал он и о поступлении сестер в институт, лично готовя их к собеседованию. Как и о покупке для них сластей и игрушек.

"Редкий у нас был брат. Несмотря на свою молодость, он заботился о нас как мать", — вспоминала его другая сестра Анна.

По окончанию занятий в институте, он нередко навещал сестер в классе и приносил разные лакомства. Да и сам Гоголь, как выяснилось, был большой сладкоежка. Нередко он один съедал целую банку варенья, развлекая сестер весёлыми выходками, стараясь их отвлечь от вожделенной банки.

Большой сладкоежка и знаток женской моды

Гоголь часто пропускал свои уроки. Нередко по болезни, а нередко просто по лени. И, наконец, отказавшись от места, уехал за границу. Где его уже и нагнала слава большого писателя. И даже там он не забывал о сестрах. За три месяца до выпуска девочек из института он вернулся специально из Рима. И, как обычно, входил во всё.

"Ездил по магазинам, заказывал нам платья у "Corte". Покупал бельё и всё вплоть до самой последней мелочи. Вероятно наш выпуск обошелся ему недешево", — добавляла Анна.

От себя же добавим, может быть, поэтому в его произведениях так подробно рассказано о дамских туалетах, не опущено ни одной булавочки и оборочки.

После выпуска потянулась череда смены квартир. Гоголь устраивал сестёр то у семейства Балабиных, то у Аксаковых, то у Погодиных, где нередко оставался и он сам. Когда он не был занят, он всегда шутил и шалил с сестрами. Как только младшая Лиза заходила в комнату к брату, он сразу же запирал все ящики письменного стола. Она была ужасна любопытна. И, увидя его записи и другие рукописи, сразу же старалась их прочитать, чего Гоголь не любил. Так что скрывал их даже от близких. При том, что Гоголь был большой лакомка, в его бюро можно было найти и орехи, и сливы в сахаре, до которых он был очень охоч. Если он вовремя не успевал закрывать ящички, сестра пыталась сразу же что-то оттуда вытащить.

"И тогда начиналась борьба, из которой брат, конечно, выходил победителем", - вспоминали они

Он также продолжал делать сёстрам маленькие подарки. То хорошенький флакон, то корзиночку, то затейливо вырезанный деревянный кофр. И всё же он не любил, когда девочки слишком много времени проводили в безделье. Тогда в будни он заставлял их заниматься переводами, а по праздникам вышивать. Однажд он в праздник послал в комнату младшую заняться переводами. Чего ей абсолютно не хотелось. Расстроенная, она ушла в его комнату и увидела вместо книги для перевода приготовленные для неё её любимые конфеты.

Гоголь уже начинал привечать разных миссионеров и странствующих монахов, и заставлял девочек высиживать часами их проповеди. Но им, конечно, хотелось другого. Также он вводил их в круг литераторов, которые сегодня уже принадлежат к золотому фонду русской литературы. Это были Хомяков, Свербеев, Елагин, Киреевский и другие. Девочки мало вникали в их чтения, для них тогда всё это было слишком серьезно.

Но вот светская жизнь — это было интересно. И Гоголь одевал их по своему вкусу. И они являлись перед ним в одних и тех же платьях, которые нравились именно ему. Это были белые муслиновые платья.

Вскоре эти весёлые времена кончились. Анна уехала по состоянию здоровья в родное поместье в Малороссии, а младшую, Лизу, Гоголь пристроил на время отъезда за границу у вдовы Прасковьи Ивановны Раевской. Но это уже другая история...