Рука об руку с мужем: как уроженка Российской империи за исследование радиации получила Нобелевскую премию

В начале прошлого века в мировой прессе появлялось весьма мало материалов об известных женщинах. Разве только они не были миллионерами, как известная благодаря Ильфу и Петрову "Ванделбильдиха" из США, наша отечественная еврейка Сонька-Золотая ручка, которая стригла фраеров и кончила жизнь на каторге на Сахалине, или забавные суфражистки, которые приковывали себя к ручкам мужских туалетов в своей борьбе за равенство.

Фото: commons.wikimedia.org by Unknown author

Но вот женщин-академиков никогда не было. Не случайно первая информация о ней появилась в английском журнале "Girl` Realm" и привлекла сразу внимание. Тем более, это была ни поэтесса, ни писательница и ни художница. Она была физиком. Речь идет о мадам Кюри.

Одиннадцать лет вместе по радиевой дорожке

На то время она стала единственной женщиной, которая была допущена читать лекции по физике и химии в Сорбонне. И, как отмечали сами студенты и ее коллеги, она отличалась скромностью, любовью к одиночеству и боязнью ко всякой рекламе. С таким характером она бы сегодня выше мерчендайзера не выросла. Её мужа, месье Кюри можно было бы уговорить на интервью, но только не её.

Урождённая Мария Склодовская родилась в русской Польше, которая в отличие от австрийской и немецкой Польш, не была под таким национальным гнётом. Даже в области клерикализма. Родилась она в 1867 году в семье польского профессора. Он окончил университет в Санкт-Петербурге. Мать умерла рано. Может быть, поэтому уже с детства она очень сблизилась с отцом. И в то время, когда её сверстницы играли в "дочки-матери", маленькая Склодовская проводила время в лаборатории отца среди стеклянных колб и реторт.

В подростковом возрасте она пошла в гувернантки в русскую семью. Но что такое служанка, пусть даже и в хорошей семье? Это ничего. Вы слуга, тем более зависите от настроения хозяина. Если не хуже. Так что не удивительно, что девушке, которая всё детство провела среди научных книг отца, эта роль пришлась не по душе.

Она оставляет эту роль и переезжает в Париж. Благо, что позволяли и средства, и политическая ситуация. Хотя какие средства — её всегда интересует только наука. Она не занимается обновками, не ходит по бутикам, а снимает комнатку на чердаке. Такую холодную, что молоко, оставляемое ей у двери, за ночь замерзало. Ей хватало на жизнь несколько копеек в день (это по курсу позапрошлого века), остальное всё шло на покупку книг.

С профессором Пьером Кюри она встретилась в лаборатории профессора Липмана, а вовсе не была его ученицей, как это потом стало принято писать. Поначалу она отвергла его предложение о браке, но потом согласилась, проживя с ним в счастье и согласии одиннадцать лет.

Впрочем, их жизнь была не из лёгких. Нехватка средств — ученые, тем более, когда они ещё работали в малоизученных сферах, тогда получали негусто. И молодожёны жили в отдаленном дешевом районе Парижа. После смерти мужа (его сбил конный экипаж), она так и осталась жить в этом райончике вместе с двумя дочерьми, двоюродной сестрой, которая смотрела за её детьми, и престарелым отцом её мужа. Очевидцы говорили, что когда умер её муж, Мария не плакала, а постоянно повторяла: "Он умер!"

Французы не любили Марию Склодовскую

Современники также со злорадством отмечали, что Франция, славу которой принесла чета Кюри, позже всех оценила их заслуги. В 1903 году их приглашают в Англию, где им был оказан торжественный приём. Швеция присуждает им Нобелевскую премию по физике "в знак признания исключительных услуг, которые они оказали науке совместными исследованиями явлений радиации, открытой профессором Анри Беккерелем".

А вот Францию даёт им с опозданием набившую к тому времени оскомину и уже заезженную награду - орден Почётного легиона. Негусто. Правда, муж отказался от ордена, так как вообще не придавал большое значение разным внешним отличиям. Но ими заинтересовались, они стали в моде, и к ним потекли разные посетители, что стало для Марии сплошной пыткой.

Теперь высшее парижское общество считало в тренде посещать лекции Марии Кюри. Её терпеливо ожидали, и она всходила на кафедру — маленькая женщина, одетая просто, во все черное. Да и внешне её современники, на фоне разодетых и размалёванных парижанок, отмечали:

"На вид это незначительная женщина. Цвет её лица, волос, глаз, кажется, неопределенным. Её голос низкий, но ясный. И его слышно во всех концах огромной залы. У нее слегка иностранный акцент, но она выражается чистым и красивым французским языком".

Но французы недолюбливали её, а в тамошних газетах часто писали, что она еврейка, русская или немка.

В 1911 году Мария Кюри получает вторую Нобелевскую премию по химии "за выдающиеся заслуги в развитии химии: открытие элементов радия и полония, выделение радия и изучение природы и соединений этого замечательного элемента".

Вследствие многолетней работы с радием здоровье Марии Кюри стало заметно ухудшаться. Умерла она 4 июля 1934 года, не дожив больше года до присуждения Нобелевской премии её дочери Ирен и зятю Фредерику Жолио за открытие искусственной радиоактивности. Через более чем 70 лет французы и нынешние поляки спохватились и в пропагандистских целях перенесли прах Кюри в Пантеон.

А ведь когда-то, вспоминая первые годы своей работы в лаборатории мужа, Мария писала:

"Это было нечто среднее между конюшней и подвалом для картофеля, и если бы я не увидела рабочих столов с химическими приборами, то подумала бы, что надо мной просто пошутили".