Александр Герцен — эмигрант по недоразумению

Александр Иванович Герцен родился в 1812 году в Москве. Умер во Франции. Политэмигрант, писатель, публицист, педагог. Утверждается, что принадлежал к числу левых политиков и критиков монархического устройства в России, выступая за социалистические преобразования. До Октябрьской революции не дожил, и, как когда-то Плеханов, вероятно, сменил бы свои революционные идеи на какие-нибудь другие. Он также издавал журнал "Колокол" (1857-1867 годы) и альманах "Полярная звезда" (1855-1868 годы). Герцен очень любил Россию. А его повести и рассказы, как и его журналы о русской действительности позапрошлого века, нужно знать.

Фото: help-diplom.ru

Многие уезжающие в Европу из России потом раскаиваются

Как точно отмечали современники Герцена, в его сочинениях русский читатель может найти целый ряд блестящего оружия против наших космополитов и либералов, которые до сих пор не могут отрешиться от реверансов всему иностранному, не могут поверить великому значению русского народа. Весьма актуально и для нашей действительности.

Этого эмигранта, по недоразумению, уже давно пытаются отнести к врагам России. На самом деле, Герцен любил больше свое Отечество и верил в его будущее, чем те, кто жил здесь, говоря о "Великой России", а потом в трудные годы ее продавал.

Не без тяжелой борьбы для себя он все-таки уехал из России. Сейчас это делается намного проще, чем полтора столетия назад. В начале 1849 года он подумывал вернуться в Россию. Хотя, сам Герцен рассказывал, как он в 1848 году отговаривал Анненкова вернуться домой:

"Жутко вам будет в России".

Что делать, отвечал тот, ведь и здесь не так хорошо. Как бы вам здесь не пришлось раскаяться.

"Я тогда еще не мог возвратиться. Но слова Анненкова, между тем, неприятно коснулись моих нервов", — писал Герцен.

Наученный своим горьким опытом, Герцен впоследствии всегда уговаривал желающих эмигрировать из России не делать этого ужасного шага. Своего друга писателя Тургенева он не раз огорчал вопросом, почему он сидит за границей и почему не едет в Россию, где решается важнейший вопрос — об освобождении крестьян от крепостной зависимости. А ведь наши либералы тогда кичились своим "европейством". Хотя по рабству мы были в то время ближе к среднеазиатским ханствам и эмиратам.

Современники писателей отмечали, что они постоянно полемизировали из-за России. И в этом споре искренне русским, любящим свою Родину со всеми ее достоинствами и недостатками, несомненно был Герцен. Если бы в этой полемике, отразившейся в их письмах, убрать имена, никто бы не поверил, что самым горячим защитником России выступает эмигрант, который потерял право на возвращение домой.

"Для русских за границей много дел. Пора знакомить Европу с Русью. Европа нас не знает. Она знает лишь наш фасад. Пусть она поближе узнает народ, которому в трудные времена она обязана своей свободой. С народом-победителем, который в отличии от Европы, не утратил своего общинного начала", — говорил Герцен.

К этому добавлю, что сегодня именно величие русского народа "общинное начало" в постсоветской России успешно уничтожено.

Он также отмечал, что русский народ за века засилья монгольского ига и немецкого бюрократизма все же сумел сохранить "величавые черты, живой ум и красоту природы, несмотря на крепостничество".

"Пусть узнают европейцы своего соседа. Ведь они его только боятся", — провидчески писал Герцен.

Польский "Колокол" Россия не приняла

Только в конце жизни он стал издавать свой журнал "Колокол". И именно здесь проявился настоящий национальный патриотизм Герцена, имевший огромный успех в царской России. Тот же "Колокол" с огромным интересом читали и царские особы. Журналистика с мест тогда не приветствовалась.

"Ваш "Колокол" — власть", — говорил Герцену Катков, сообщивший, что материалы из журнала лежат у Ростовцева на столе для справок по крестьянскому вопросу. По статьям его "государь повелел пересмотреть дело Кочубея", застрелившего своего управляющего. Как результат успеха герценского журнала — его заваливали письмами и информацией из России. Но и конец "Колокола" также был сокрушителен. В России наступали другие времена. Конец крепостного права, реформы. Да и Европа стала другой, более агрессивной и лицемерной к России. Узнали нас поближе?

Впрочем, когда ты оторван от русской действительности и тебя начинает окружать молодежь, уже подверженная нигилизму и "европеизации" — и ты становишься другим. Именно поэтому герценский "Колокол" дал трещину. А сам Герцен на волне мятежей польских националистов принимает неожиданно для всех сторону поляков. Постарался здесь и наш анархист-космополит Бакунин, который грезил "всемирной революцией". Правда, не уточнял, кто за все это будет платить. Опять русские?

Подливали огонь в очернение Герцена и русское жандармское управление. Петербургские пожары 1862 года свалили именно на пропаганду "Колокола". Ну, как две тысячи лет назад в поджоге Рима обвинили императора Нерона. В симбирских пожарах 1864 года "Московские ведомости" также обвиняли агентов Герцена. А верить или не верить — дело обывателя. Даже Аксаков уверял, что Герцен в "Колоколе" вместе с Бакуниным открыл денежную подписку в пользу польских русофобов. Конечно, этого не было. Но слово — не воробей…

Вот такая эволюция Герцена, о которой можно спорить сколько угодно, если бы не читать его повести и рассказы, узнавая родные черточки ушедшей от нас родной России. Ведь не в поляках же дело, в конце концов.