Дальневосточный гектар даже даром никогда не давался легко

Российская власть, судя по сообщениям, так и не смогла заманить нас на дальневосточной гектар.

Фото: pixabay.com

Сегодня нас уже заманивают на подмосковный. Правда, за 100 тысяч рэ. Но какой это гектар — заброшенные сельхозугодья или свалки? Здесь всё перенаселено из-за безграмотной национальной политики. А Дальний Восток пустует. Почему? Как царское правительство, так и постсоветское об этом не говорит. Вот исламские мигранты и предпочитают московский гектар. Даже в русском Черноземье нередко видишь не фамилии наших предков, заселявших Дикое поле, выставляя против кочевников стрельцов, казаков и драгун. А мы всё о каком-то Дальнем Востоке.

Дальневосточный гектар даже даром никогда не давался легко

Давайте, представим себе, как бы мы поехали за своим гектаром на Дальний Восток. Дорого. И самолёты, и поезда. А ещё вопрос, где перекусить, снять номер. А если вы ещё и с семьёй, работу надо искать и прочее. Да и гектар может оказаться отнюдь не с тёплым гейзером. Нашим прадедам было ещё хуже.

Когда-то для переселенцев первым местом отправления на Дальний Восток служила Одесса. Как, кстати, и Нью-Йорк. Только на первый гектар отправлялись славяне, в бетонные муравейники ехали евреи. Русская Одесса когда-то служила важным этапом для передвижения переселенцев из России на пароходах Добровольного флота. И это передвижение было отнюдь не дешёвым и весьма непростым. Прежде всего, попадая в Одессу, тысячи людей, которые прибывали по железной дороге или пехом из Киевской или Черниговской губернии, оказывались перед дальней дорогой без пристанища. Спали нередко на улице.

Впрочем, власть иногда отводила им ночлежки по государственному указу. Отнюдь не безопасное и развратное место. И, как юродствовали местные журналисты, таким местом был одесский дом трудолюбия. Хотя, там было больше криминала, и на "трудолюбие" могли рассчитывать только местные "Бени Крики". Вот и переселялись наши переселенцы в случайные помещения: брошенные казармы, покинутые дома. Многие старались попасть на первый свободный пароход Добрфлота. В этом случае у переселенцев вообще не было никакой возможности перевести дух после полуголодной и трудной поездки до Одессы. А впереди, в лучшем случае, было два месяца качки, штормов и других неприятностей.

Надо ли говорить, что при пасмурной погоде наши детишки могут получить, как и мы, насморк. А в то время, когда ни лекарств, ни тем более антибиотиков и в помине не было, такой переезд был чреват немалыми смертями в дороге. А если вспомнить, что морское плавание в определённое время сезона весьма противопоказано не только "морским волкам", то людям, запертым в трюмах, не позавидуешь. Освещения практически нет, трюм плохо проветривается. В шторм иллюминаторы не откроешь.

Особенно сетовали переселенцы на июнь и июль. Самые жаркие месяцы. На Юге, в районе тропиков, железные палубы накалялись. А в районе Красного моря (посмотрите на карту, отодвинув кондиционер) переселенцы подвергались таким огненным пыткам, как первые христиане в годы гонения императора Диоклетиана.

А если знать, будучи моряком, что отплытие из Одессы в апреле или мае совпадает с нехорошим зюйд-вестом, муссонами в Индийском океане и тайфунами в Китайском море, то набитый живыми "селёдками" пароход станет не лучшим прибежищем для переселенцев. Конечно, можно перебраться и на верхнюю палубу. И вас смоет, и вы так и не доберётесь до своего гектара.

Если бы у переселенцев на Дальний Восток был самолёт

Многие давно задавались вопросом: почему бы не передвинуть отправку пароходов с переселенцами на более поздний срок. Ближе к зиме или чуть дальше. В это время и Красное море ласковое, и вплоть до Владивостока штиль. Отметим, что царское правительство прислушалось к советам специалистов, хотя большая часть переселенцев так и продолжала испытывать адские муки в начале лета.

По прибытии во Владивосток переселенцы оказывались в худшем положении, чем в Одессе. Нет ни пристанища, ни работы. А если что и предлагали на первое время — земляной пол, сырость и холод.

Современники отмечали значительную смертность среди детей переселенцев. И опять время вносило свои коррективы. Если говорили, что переселенец за зиму совсем зачахнет, а к весне совсем обнищает, то прибывшие на Дальний Восток весною быстрее "становятся на ноги". Они быстрее засеют свою землю и примутся за работу. И такие сведения из прошлого весьма перекликаются с нашей российской современностью, когда проблема браконьерства у нас стала обыденностью.

Как сообщали местные власти:

"Молодые переселенцы, попав в наш край, предпочитают вместо работы вооружаться и охотиться за оленями. Цель — добыть рога (панты). По хорошей цене они продают их китайцам, как лекарственное средство. При множестве охотников и бесконтрольной охоте на молодых оленей, последних просто скоро изведут".

Советский Союз внимательно следил за таким беспределом: сегодня о реалиях надо спрашивать у местных жителей. Через сто лет.

Ну, а словами патриотов, которые не забывали, что Дальний Восток всё-таки русский, скажем: "будем надеяться, что в столь важном вопросе заселения далёкой восточной окраины русскими переселенцами, забота о сохранении их сил и здоровья займёт подобающее место. И переселенцы будут прибывать сюда крепкими и сильными, чтобы легко приняться в девственном краю за нелёгкий труд".