Всё или ничего: как советский пилот Вронский совершил побег в ФРГ в 1973 году

Военный пилот, перебежавший к потенциальному противнику, — событие исключительное. Как правило, страны, потерявшие боевой самолёт, стараются замолчать подобное. Но инцидент 1973 года, когда советский военный самолёт был угнан в Западную Германию, вызвало крупный международный скандал.

Согласно официальным источникам, 27 мая 1973 года военнослужащий Е. Л. Вронский вылетел на самолёте Су-7БМ с аэродрома Гроссенхайн и перелетел в Западную Германию. Но дезертирство прошло не совсем гладко. Инцидент включал в себя элементы погони, как в детективном романе. Вронскому пришлось совершить свой побег в воскресенье, когда регулярные полёты не проводились, но аэродром был переполнен людьми, так как полк находился на техническом обслуживании. Как только самолёт покинул ангар, путь ему преградила машина аэродромной охраны, но угонщик обошёл машину и взлетел.

Абсурдность ситуации заключалась в том, что перебежчик отправился в полёт, не имея никаких практических навыков пилотирования. Он был не пилотом, а всего лишь авиационным техником. Все были уверены, что самолёт сразу же разобьётся. Тем не менее, 23-летний парень в звании старшего лейтенанта бежал с преследователями на хвосте.

Позже в ходе расследования, выяснилось, что Вронский дружил с офицером, отвечавшим за подготовку пилотов на тренажёре. Время от времени офицер разрешал своему другу тренироваться. Поскольку такие тренировки проводились довольно часто, будущий перебежчик мог достаточно хорошо "летать" на тренажёре и имел приблизительное представление о том, как управлять настоящим самолётом. Но чтобы впервые в жизни взлететь на боевой машине, а тем более угнать её на территорию потенциального противника, требовалась немалая доля авантюризма и смелости.

Прекрасно понимая, что управление мощной машиной будет крайне сложным, Вронский воздержался от уборки шасси и включения форсажа. На минимально возможной скорости он полетел в сторону границы с Западной Германией. По пути ему пришлось пересечь территорию, контролируемую шестью советскими авиабазами.

Миг-21 с военных баз в Мерзебурге, Кётене, Цербсте, Ютербоге, Фалькенберге и Кётене были подняты в воздух для перехвата убегающего пилота. Но за 23 минуты, которые потребовались Вронскому, чтобы достичь границы, ему удалось ускользнуть от обнаружения. В 11:45 беглец благополучно пересёк границу, оставив вопрос о том, где и как приземлиться.

Ответа на этот вопрос у старшего лейтенанта не было. Единственное, что пришло ему в голову, — это катапультироваться из летящего самолёта, и, к счастью, он знал, где в кабине находится нужная кнопка. После этого для перебежчика всё прошло гладко.

Вронский приземлился на западногерманской земле, а угнанный самолёт упал рядом с оживленным шоссе. С этого момента инцидент перешёл из военно-криминальной плоскости в политическую. Перебежчику удалось изрядно позабавить "принимающую сторону". Он почему-то решил, что в 23 минутах полёта от военной базы, где он служил, будет невероятно холодно, и оделся в зимнюю одежду, как настоящий полярник. Он не говорил по-немецки, и для общения ему приходилось использовать жесты.

Через несколько дней перебежчик заявил по немецкому телевидению, что он сбежал добровольно. Немцы вернули обломки самолёта в СССР, но не раньше, чем тщательно изучили всё установленное на нём оборудование. Советский Союз выразил крайнее возмущение этим инцидентом, который стал известен всему миру, а западные немцы отказались выдать перебежчика.