София де Боде — женщина, которая "лезла на амбразуру" ради победы белогвардейцев

София де Боде унаследовала военный характер своего отца. Многие отмечали невероятную храбрость и даже жестокость Софии во время Гражданской войны. Однако, отец "валькирии" Белой армии выжил, а она погибла.

Софья (или София) Николаевна де Боде родилась в 1897 году в семье барона и командарма Николая Андреевича де Боде. Генерал-лейтенант де Боде участвовал в Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войнах. Во время последней он был "главным военным представителем генерала Деникина в Крыму". Неудивительно, что дочь Николая выросла такой же боевой. Софья окончила Смольный институт в 1913 году и вскоре ушла на фронт к отцу.

Прослужив 8 месяцев в разведывательном отряде, женщина упала с лошади и сломала ногу, из-за чего генерал отправил её обратно. Но это несчастье, казалось, ещё больше расстроило баронессу. Едва оправившись от травмы, она вступила в Московский женский батальон смерти. Такие батальоны были сформированы Временным правительством для поднятия патриотического духа в армии.

Согласно книге Михаила Сухорукова "Женщина в кителе", позднее Софья де Боде была в числе 25 женщин-добровольцев, зачисленных на ускоренную программу подготовки военных офицеров. Во время октябрьских событий 1917 года, когда де Боде было поручено командовать отрядом молодых солдат, она была ранена в ногу.

Юнкеров похоронили, и после короткого затишья большевики вновь обрели самообладание. М. А. Рычкова вспоминала:

"Это были страшные дни! Все сидели по своим углам. Де Боде дважды посещал наше общество с какими-то офицерами. Они заперлись в отдельной комнате и говорили о побеге на Дон".

Софья де Боде с незаживающей раной отправилась одна на Дон к Корнилову. Она оказалась в Первой Добровольческой армии и приняла участие в так называемом "Ледяном" походе, первом походе Добровольческой армии на Кубань, главной целью которого было объединение с кубанскими белыми отрядами.

Будучи единственной женщиной-прапорщиком в кавалерии, Софья, естественно, привлекала к себе внимание. Неудивительно, что многие белогвардейцы упоминали её в мемуарах. Александр Ушаков и Владимир Федюк в публикации "Лавр Корнилова" приводят слова Николая Львова, ещё одного участника первой кампании, о том, что баронесса де Боде была молода и привлекательна, а в военной форме напоминала стройного юношу.

Другой современник Софьи де Боде писал, что было ужасно видеть, как она "врывалась в толпу испуганных пленных и, не слезая с лошади, убивала одного за другим". В то же время лицо Софьи было спокойным и даже каменным. Именно благодаря таким свидетельствам де Боде иногда называли "валькирией" Белой армии.

Храбрость Софьи де Боде была отмечена всеми. Историк Сергей Волков в своей публикации "Первые бои Добровольческой армии" приводит случай, произошедший в Ростовской области, когда небольшой отряд белых был окружён красными. Баронесса де Боде была ранена в руку и осталась перевязывать себя. Когда Софья закончила, она заметила, что её спутники отошли, оставив её одну. Она встала и разразилась такой тирадой в адрес отступавших белых, что они невольно разразились смехом. Автор не уточняет, какие выражения использовала девушка, но утверждает, что полковник заявил:

"После того, как женщина так оскорбила нас, жить невозможно! Вперёд!"

Контратака "смеющихся" заставила красных отступить.

Тем не менее, Софья де Боде не выжила. Она погибла в кавалерийской атаке во время штурма Екатеринодара зимой 1918 года. Михаил Сухоруков убеждён, что де Боде могла спастись, так как сначала была подстрелена только лошадь, на которой она ехала. Но Софья, то ли подхваченная общим боевым духом, то ли собственным, бросилась за эскадроном, по сути, идя навстречу смерти. Ей было всего 20 лет. Что касается отца погибшей "валькирии", то он избежал смерти от пуль. Николай Андреевич де Боде эмигрировал в Югославию, где и скончался в 1924 году.