Весь мир находится в подчинении у юбок

4:36

Некрасивые ноги надо прятать под "макси", как говорил персонаж одного фильма. Заметьте, не в брюках, а под длинной юбкой.

Юбка — оружие, силу которого за тысячелетия испытали на себе миллиарды населения нашей планеты. В разное время именно к этому аксессуару женской одежды больше всего обращались модельеры всех времён и народов. От макси до мини. Правда, современные социологи все нововведения прикрывали экономическими и социальными реалиями. Забывая, что юбка — изобретение не нового времени.

"Весь мир находится в подчинении у юбок"

Хорошо известно, что столетиями юбка была предметом исключительно женского гардероба, за исключением, пожалуй, шотландского килта. И также утверждается, что прообразом изделия служила мужская набедренная повязка. То есть, с самого начала существования юбка не была связана с женским гардеробом.

О гендерной принадлежности набедренной повязки всё-таки можно поспорить, ведь уже на фресках Древнего Рима тамошние дамы занимались спортом в таких же юбчонках, как современные звёзды большого тенниса. А не нагишом. И всё же слово "юбка" всегда ассоциировалась с женщиной, а выражение "мужик в юбке" было большим оскорблением для сильного пола.

В течение веков мужчины не раз отмечали мистицизм небольшого куска материи.

Английский писатель, поэт, философ и иллюстратор Гилберт Честертон в каком-то из своих парадоксов заявил, что весь мир находится в подчинении у юбок. Это высказывание не лишено смысла. Как только мужчина облекается высшей властью — а это священники, судьи или государи — он сразу же прячет ноги под "юбкой" или её подобием. Сутана, порфира, тога или мантия. Честертон, развивая мысль, посчитал, что это — дань уважения женщине. Хотя, он как-то стыдливо умолчал о шотландских юбках горцев, которые не вяжутся с "данью". Полагаю, по национальной солидарности.

Вероятно, поэтому известный итальянский психолог Чезаре Ломброзо, которого считают родоначальником антропологического направления в криминологии и уголовном праве, основной мыслью которого стала идея о прирождённом преступнике, в одной из своих последних статей в американском журнале "North American Review" также обращал внимание на переодевание мужчин. По его мнению, это объясняется скорее не рыцарскими чувствами, а самой обычной завистью сильного пола.

Кусок ткани вокруг бёдер, как атрибут власти

Начало данной моде, по мнению итальянца, положили языческие жрецы.

"Как это случилось, что женщина, которую держали древние и дикие племена на положении скотины, является в то же время предметом такого глубокого почитания. Что служит образцом для наиболее властного и почётного класса у всех древних и варварских народов, то есть для жрецов?" — вопрошал он.

Это юбка.

Ломброзо, будучи неплохим психологом и наблюдательным человеком, на склоне лет объяснил это так.

Женщины с их врождённой чуткостью, нередко граничащей с ясновиденьем, с их мистицизмом и способностью самим поддаваться большому чувству и заражать им других, всегда выделяли из своей среды массу прорицательниц, колдуний и знахарок (кажется, слепая Ванга у нас до сих пор не слезает с ТВ), которые были очень опасными конкурентами для профессиональных жрецов. И последние, будучи не в силах искоренить ненавистный духовным лицам женский пол и завидуя их способности влиять на людей, старались хоть в чём-то перенять их внешние воздействия.

Речь шла об истерических выкрикиваниях, мягкой поступи, таинственному блеску глаз из-под накинутого на голову покрывала, длинных и прямых линиях одежды, скрывающих очертания тела и придающих человеку бесплотность. И вот, священники "переродились" в женщин. А длина "юбки" была делом техники и моды.

Как заметил Ломброзо,