Так кто же разделил Украину на две половины?

Девятого февраля 1667 года в Андрусове Польша и Россия договорились прекратить войну и разделить контроль над Малороссией по Днепру. Но это соглашение лишь зафиксировало уже сложившееся положение вещей — стараниями казацкой верхушки "незалежной".

 

Военные действия между Речью Посполитой и Московским царством из-за украинских земель длились 13 лет — после заключения знаменитого договора на Переяславской Раде в январе 1654 года. Москва, несмотря на уступленные Варшаве по Андрусовскому перемирию Витебск, Полоцк и некоторые другие регионы, была признана законным сюзереном Смоленска, Черниговщины ("Северской земли") и всей Левобережной части Малороссии — тем самым оставшись в немалом территориальном выигрыше.

Можно заметить, что практически с этого момента в украинской историографии получило широкое распространение обвинение России в неком "предательстве единоверных украинцев". Дескать, надо было с поляками и литвинами "воевать до победного конца", а не соглашаться на мир с "исконными врагами украинского народа".

Который, кстати, в ту эпоху именовался "народом русским" даже в документах, составленных откровенными "полонофилами" и "русофобами" вроде гетмана Ивана Выговского — таких, как "Гадячские соглашения".

Самые известные "стенания" на этот счёт начал ещё тогдашний правобережный гетман Пётр Дорошенко своей фразой "Государи на части разорвали Украину". Сей политик мнил себя ярым защитником украинской "целостности и незалежности", видя во главе её исключительно себя. То есть, по его соображениям, Россия должна была воевать за интересы казацкой "старшины", при этом лишь морально удовлетворяясь осознанием благородства своей миссии "помощи православным братьям".

Хотя по духу и букве Переяславских соглашений речь о каком-то "равноправном союзе" между Москвой и Киевом не шла. Богдан Хмельницкий, откровенно выдохшийся воевать с Варшавой за независимость малороссийских земель, вполне конкретно согласился перейти в подданство московского царя. С широчайшей автономией, правда — но и с признанием ряда важнейших обязанностей граждан своего нового Отечества. В частности — отказа от ведения собственной внешней политики и лояльности к российской власти.

Предательство, возведённое в культ

 

Условия, считающие фундаментальными в любом уважающем себя государстве, буйной "казацкой вольницей" начали нарушаться едва ли не с первого дня. Тот же Хмельницкий вёл дипломатическую переписку с шведским королём — правда, дальше переписки дело не пошло, до выбора нового покровителя Иваном Мазепой оставалось ещё шесть десятилетий…

Но после смерти Богдана абсолютная казацкая недоговороспособность (чтобы не сказать — возведённое в культ предательство) проявилась уже с полной силой. Так, уже в 1659 году привлечённая преемником Хмельницкого гетманом Выговским татарская орда под Конотопом смогла заманить в ловушку и разгромить небольшой русский отряд, оторвавшийся от основных сил русской армии.

Менее известна, но тоже очень показательна история боёв под Чудновым осенью 1660 года, когда изгнанного с гетманства Выговского сменил сын Хмельницкого Юрий, а российские войска под командованием воеводы Василия Шереметева отправились на правый берег Днепра помогать союзнику воевать с поляками.

Пока русские ратники героически дрались с превосходящими силами поляков и тех же татар — их горе-союзничек в одночасье "переквалифицировался" в союзники уже поляков. В итоге окружённая врагом русская армия, брошенная ушедшими к своему гетману казаками, исчерпав продовольствие и боеприпасы, была вынуждена капитулировать.

И хотя польские генералы обещали капитуляцию "почётную" — с правом ухода к своим, татары при молчаливом попустительстве поляков частью перебили, частью захватили в плен для продажи в рабство несколько тысяч русских воинов.

К сожалению, подобные случаи были далеко не единичными. Так, один из самых известных лидеров запорожских казаков, кошевой атаман Иван Сирко переходил с одной стороны на другую целых 7 раз — правда, окончив жизнь всё же в союзниках Москвы. Чуть меньше раз "менял лагеря" другой незаурядный казацкий полковник тех времён Иван Богун (в честь которого в "незалежной" переименовали прежние Суворовские училища). И даже "победитель москалей под Конотопом" Выговский был расстрелян польским генералом Себастьяном Маховским по обвинению в сепаратных переговорах о сдаче Киева московским войскам.

А уж пример упоминавшегося выше гетмана Дорошенко вообще не лезет ни в какие ворота. "Смертельно обидевшись" на "неблагодарную Москву", он спустя пару лет после Андрусова… дал присягу ну просто самому "идеальному" сюзерену для православного народа — турецкому султану! Конечно же, не ради себя лично и права начать новую династию наследственных гетманов (как это было записано в соглашении с султаном), а "ради сохранения единой и мощной украинской державы"!

Видимо, тоже исключительно для этого самого "величия" сей горе-патриот здорово поспособствовал захвату стотысячным турецким войском Каменца-Подольского, столицы украинского же Подолья. Которое из польской юрисдикции перешло в турецкую — на добрых сто с лишним лет. Но, главное, конечно — что не "москалям".

Ничто не ново под луной…

 

Ситуация — почти как сейчас, когда официальный Киев уже не знает, перед кем лучше прогибаться: то ли перед Вашингтоном в надежде получить "Джавелины", то ли перед Анкарой, дабы обладать "Байрактарами". Хотя "голубой мечтой" незалежных политиков остаётся, как и три столетия назад, желание, чтобы за их "незалежность" согласились воевать другие — хоть Москва с Польшей при Богдане, хоть НАТО с Москвой при Порошенко и Зеленском. Заодно предоставив "неньке" статус "стратегического партнёра" и ещё более вожделенное "еврочленство". При этом очень удивляясь, что украинцев их "западные партнёры" по прежнему готовы использовать преимущественно в виде "быдла" — рабочего скота по-польски. Разница лишь в том, что в XVII веке украинским рабам польских магнатов надо было трудиться, выращивая пшеницу, а ныне их же используют в Польше при сборе клубники.

Так стоит ли удивляться тому, что когда Москве в XVII веке надоело воевать за этих клинических предателей, именовавших себя "лыцарями-казаками", постоянно её подставлявших, — Малороссия и была относительно полюбовно разделена с пусть серьёзным, но хотя бы договороспособным и относительно вменяемым противником — Варшавой? На Правобережье и Левобережье.

Причём первое отчего-то никак не желало пользоваться преимуществами "омриянной незалежности" под властью марионеток Стамбула, потихоньку превращаясь в Руину, потерявшую 90% населения всего за четверть века.

Части людей, правда, удалось спастись, переправившись через Днепр на Левобережье, "стонавшее под московским ярмом" — и зажить, наконец, нормальной жизнью. Так что даже иностранные путешественники, посещавшие край на рубеже XVII-XVIII веков, удивлялись зажиточности местного люда по сравнению с их согражданами из Великороссии.

После Руины, правда, и на Правобережье постепенно возвратилась польская администрация (казаки-отморозки большей частью сами же друг друга и "обнулили") — но восстания против Польши были там довольно частыми. В отличие от Левобережья, где (за исключением эпизода с изменой Мазепы, большей частью казаков не поддержанной) народ воспринимал московского царя как законного, к тому же единоверного с ними православного государя…