Как Россия относилась к польским панам

История двух самостоятельных славянских государства в Европе — России и Польши — закончилась в 1772 году, первым разделом шляхетской республики. Затем последовали ещё два раздела Польши: в 1793-м и в 1795-м годах. Василий Осипович Ключевский сокрушался по этому поводу: "одним славянским государством стало меньше; оно вошло в состав двух немецких государств; это крупная потеря для славянства".

Причинами падения некогда крепкой Речи Посполитой стали как внешние (прусский король Фридрих Великий склонил к этому российскую императрицу Екатерину Великую), так и внутренние (никчёмное панское право liberum veto и преследование католическим меньшинством православного большинства) причины. Конечно, это далеко не всё, что способствовало падению панской державности.

Вполне прав В. О. Ключевский, что "Россия не присвоила ничего исконно польского, отобрала только свои старинные земли, да часть Литвы, некогда прицепившей их к Польше".

При этом, этот недюжинный ум справедливо полагал, что Екатерине Второй следовало бы "возвратить от Польши то, что было за ней русского, но не внушала ей делиться Польшей с немцами. Предстояло ввести Польшу в её этнографические границы, сделать её настоящей польской Польшей, не делая её Польшей немецкой. Самостоятельная Польша была бы для нас несравненно менее опасной, чем та же Польша в виде австрийских и прусских провинций".

Впрочем, последовавшие за третьим разделом Польши череда (также трёх польских восстаний в 1812, 1831 и 1863 гг.) не внушали историку оптимизма, печально заметившего, что, "может быть, чтобы избегнуть вражды с народом, следовало сохранить его государство". Тут самое время вспомнить, что внук царственной Екатерины, Александр Первый, даровал конституцию народам Польши и Финляндии. Они первыми бросили Россию, которая мутировала из царской империи в совдепию. Короче, Польша оказалась слабым звеном и тогда, и накануне распада СССР.

Польский нос всегда чутко обонял всё западное, особенно французское. С соседями немцами у горделивых панов складывалось не столь удачно. Русская аристократия в свой черёд не менее тонко ощущала западные веяния, идущие в Московию через Польшу. От этого увлечения не удалось избавиться и в советскую эпоху. Круче Польши среди продвинутых граждан страны Советов почиталась разве что титовская Югославия: да и то потому, что там, в отличие от остального соцлагеря, можно было свободно купить журнал "Плейбой" и даже… страшно вымолвить — порнографические игральные карты. Цыгане вовсю приторговывали польской косметикой (высший шик!), модными в 1970-е зеркальными очками, а также юморочком, нашедшим у нас свою нишу на последней странице журнала "Крокодил" и в телевизионном кабачке "13 стульев".

Свою "отсталость" кожей ощущали не только родовитые бояре и дворяне, но пролетарская косточка. Как писал великий русский историк Сергей Михайлович Соловьев: "Уход русского народа на далекий Северо-восток важен в том отношении, что благодаря ему Русское государство могло окрепнуть вдали от западных влияний: мы видим, что те славянские народы, которые преждевременно, не окрепнув, вошли в столкновение с Западом, сильным своею цивилизацией, своим римским наследством, поникли перед ним, утратили свою самостоятельность, а некоторые даже и народность. Но и вредные следствия удаления русского народа на Северо-восток также видны: застой, слабость общественного развития, банкротство экономическое и нравственное".

При всей разнице. Мы все же братья. Вот только братский выбор бывает разным.

Читайте также: Вспомнит ли Польша о ценном советском подарке?