Кочевники в СССР: гибель или эволюция?

Работа с архивами и первоисточниками очень важны для историков. Однако как быть, когда из одних и тех же фактов вырисовываются абсолютно разные картины прошлого. Обратимся к примерам интерпретации ученых мужей, как в СССР прикрепляли к земле кочевников.

В своей книге "Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917-1991" доктор исторических наук Фёдор Синицын обращается к трудам как отечественных, так и зарубежных коллег, с лупой в руках изучавших процесс прикрепления прежде кочевых народов к матушке-земле.

Автор отмечает, что Р. Дэвис и С. Уиткрофт, хотя "отнюдь не снимают со Сталина ответственности за голод", однако полагают, что "советское руководство боролось с кризисом, отчасти вызванным его ошибочными политическими решениями, но тем не менее неожиданным и нежеланным". С. Ш. Казиев сделал вывод, что "массовая гибель людей и откочевки сотен тысяч скотоводов за пределы страны в Центральной Азии были результатом ошибок и "перегибов" строителей нового общества, а не преднамеренным этноцидом "отсталых" народов. Советское государство никогда не планировало физического уничтожения этнических общностей".

Читайте также: Киммерийцы: древние кочевники Причерноморья

А. Томас отмечает, что политика перевода кочевников была разработана не в Москве, а, "по-видимому… в казахской партийной организации", и такая политика "была результатом глубоко высокомерного отношения к кочевничеству, разделяемого многими русскими и казахскими коммунистами с первых дней Советской власти".

В целом историки не пришли к единому мнению о причинах депортаций народов СССР во время Великой Отечественной войны: в основном указываются "устрашение", "возмездие" противнику и его союзникам в связи с началом войны, наказание за "пособничество" врагу во время оккупации, "превентивные меры" и освобождение стратегически важных областей страны от "потенциально нелояльного" населения, решение национального вопроса.

Казиев пишет, что с 1929 г. Казахстан оказался открыт не только для добровольного переселения, но и для массовых депортаций. Кроме того, после голода начала 1930-х гг. здесь возник острый дефицит трудовых ресурсов. Л. П. Белковец отмечает, что в предвоенный период "советское руководство намеревалось заселить малоосвоенные территории Сибири, Казахстана и Средней Азии, создав на них прочную тыловую базу для предстоящей войны".

Читайте также: Ямал: мифы и реальность северных кочевников

И. Огайон сделала вывод об актуальности цели освоения этих регионов в годы Великой Отечественной войны, а С. И. Асхаков говорит о том же относительно послевоенного периода, когда из этих регионов были реэвакуированы специалисты, отправленные туда в годы войны. Р. Киндлер считает, что задачей заключенных и спецпоселенцев было в том числе освоение целины. Т. Е. Васильченко сделала вывод, что "депортации… соответствовали концепции принудительного труда, считавшегося экономически эффективным. Именно поэтому всех депортированных расселяли по богатым природными ресурсами, но малонаселенным районам страны".

В 20-м столетии процесс перевода кочевников на оседлость проходил не только в СССР, но и во многих других странах мира (хотя ранее программы обоседления чаще всего имели очень ограниченный успех, современные технологии дали "оседлому" государству подавляющую силу для осуществления этой задачи). Оценка судьбы кочевой цивилизации в новейшее время и политика иностранных "оседлых" государств в отношении кочевников также вызывает среди ученых дискуссии.

Некоторые ученые на Западе рассматривают "седентаризм" как "специфическую форму расизма, которая исходит из того, что оседлый образ жизни является нормой, а кочевание — аберрацией". В ряде стран мира эта идеология была использована, например, в пропаганде, направленной против арабов-кочевников, а в Великобритании местные номады иногда подвергаются уголовному преследованию даже "не за свои действия, а за само свое существование".

Читайте также: Кочевники женились на европейках из-за пива?

Вот теперь попробуйте-ка разберитесь в этом обилии не столько фактов, сколько субъективных интерпретаций. Метеорологи утверждают, что прогноз погоды — это синтез науки и искусства. Мало иметь под рукой полученные данные, нужно уметь анализировать, куда указывает флюгер. Видимо, и историкам необходимо держать нос по ветру.

Автор Игорь Буккер
Игорь Буккер — журналист, очеркист *