"Мемориал" зажег. Кто будет тушить?

Споры вокруг обнародования данных о почти 40 тысячах сотрудников НКВД набирают обороты. Сайт "Мемориала", упавший после публикации от наплыва посетителей, теперь работает без перебоев. Интерес к обнародованному массиву данных действительно огромный. Одни называют НКВДшников палачами, другие — героями, третьи считают, что сейчас не время об этом дискутировать.

Фото: Фото: Fotodom.ru/Коммерсантъ

Дело Карагодина

Интересна предыстория этого слива. Выпускник философского факультета Томского госуниверситета Денис Карагодин провел личное расследование по делу своего прадеда, крестьянина Степана Карагодина, который был расстрелян в 1938 году. Проявив достойную настойчивость, правнук, по его словам, установил не только непосредственных исполнителей казни. "Весь список водителей гаража Томского горотдела НКВД (включая и экспедитора ЗК), и на пару машинисток горотдела у меня тоже есть данные", — написал он в блоге, посвященном своему расследованию.

На публикацию откликнулась Юлия, внучка помощника начальника Томской тюрьмы Николая Зырянова. Она написала, что не знала, чем занимался ее дед, и что в ее семье тоже есть репрессированные. Юлия отметила, что испытывает чувство вины, ей больно и горько, что в ее семье есть и палачи, и жертвы. Карагодин в ответном письме сообщил, что прощает ее.

Казалось бы, пока все находится в рамках интересов частных лиц: два человека, увлеченные семейной историей, нашли друг друга и выстраивают личное общение. Остальных это никак не касается — тем более, тех, кто считает, что в мире есть более увлекательные занятия, чем выяснять, чем занимались их четыре прадеда и четыре прабабки. Но переписка была подхвачена либеральной прессой и превратилась в общественное явление.

"Внучка томского палача НКВД попросила прощения у правнука расстрелянного", "Найти палачей, простить потомков", "Как герой-одиночка Сталину за прадеда отомстил", "Внучка работника НКВД просит прощения у родных расстрелянного им человека" — это реальные заголовки, дающие представление о трактовке события в медиа.

На эту почву и упала публикация "Мемориала".

Не плюй в колодец, вылетит — не поймаешь

Говорят, в того, кто стреляет в прошлое из пистолета, будущее выстрелит из пушки. В данном случае и ждать не пришлось. Соцсети запестрели жесткой ответной реакцией.

К СМИ, вставшим в позу морального авторитета в разоблачении палачей, появилась масса вопросов. Например, за что это, собственно, они собираются "прощать потомков", которые на тот момент вообще еще не родились? Уж не планирует ли либеральная интеллигенция заняться своим любимым делом — делить людей на сорта и сословия? Дескать, одни (потомки жертв) будут великодушно прощать, другие (потомки палачей) должны смиренно каяться и знать свое место. Хорошо покаявшихся пустят в барский дом и даже, морщась, вяло рукопожмут.

На социальный, да и обычный расизм у российской публики сформировалась аллергия еще на примере Донбасса, в отношении которого украинские, а вслед за ними и российские так называемые "либералы" вдруг обнаружили, что там живет неправильно голосующий народ, непригодный к демократии, завезенный из России, с плохими генами, поэтому давайте его бомбить. История свежая, еще продолжается. Так что не удивительно, что население бдит и каяться в палаческом прошлом не торопится.

Заодно досталось и прадедушке, чья биография вызвала недоумение у многих блогеров. В духе: меня возмутило, что Степана Карагодина расстреляли как японского шпиона, я пошел читать материалы, а он и правда японский шпион! Примерно так, в частности, отреагировал ЖЖ-юзер roman-n (более 1700 перепостов в "Фейсбуке"). На такую не вполне корректную мысль его навела информация, опубликованная Денисом Карагодиным в блоге, посвященном прадеду.

Вкратце она такова: в 1918 году Степан Карагодин принял участие во II Песчаноозерском крестьянском съезде, который сформировал исполком, он же Временный исполнительный комитет Амурской области.

Дальше в блоге Карагодина сообщается: "В конце августа — начале сентября 1918 года Временный исполнительный комитет Амурской области вошел в альянс с антибольшевистскими силами региона, после чего в составе сводного отряда из японских, американских, русских (белогвардейских, казачих) и китайских войск, под общим командованием генерал-майора Ямады и генерал-майора Юхары, принял участие в наступлении на территорию, контролируемую большевиками, — город Благовещенск, город Свободный и иные населенные пункты региона… Утром 18 сентября 1918 года Карагодин Степан Иванович в составе казачьего штурмового десантного отряда штурмует город Благовещенск со стороны Сахаляна. После взятия города принимает участие в арестах большевиков…" То есть упомянутый субъект, натурально, в составе войск, которые возглавляют два японских генерала, штурмует Дальний Восток.

Конечно, по тону блога может показаться, что из оружия у Степана Карагодина был только транспарант с пацификом, а взятие населенных пунктов сопровождалось раздачей печенек. Увы, японцы выделялись жестокостью даже на кровавом фоне нашей Гражданской войны.

"Для борьбы с партизанами японцы прибегали к тактике разгрома и сожжения деревень, так были сожжены Сохатино, Мазаново, Красный Яр, Павловка, Васильевка, Тамбовка, Андриановка и другие села", — сообщает cyclowiki.org. Что было с жителями? В статье "Бревно в глазу как символ "примирения" Роман Носиков приводит примеры, ссылаясь на японские источники: "Сначала Ивановка была расстреляна из пушек, затем в село вошли японские солдаты. Мужчин села расстреляли и закололи штыками. Оставшиеся в живых дети, старики и женщины были заперты в нескольких амбарах и сараях и сожжены заживо". Он отмечает, что в Хабаровске за время оккупации население сократилось с 55 до 30 тысяч человек, во Владивостоке уменьшилось на семь тысяч.

Трагедия, превращенная в фарс

Разумеется, нельзя требовать от крестьянина начала ХХ века то, что мы вправе требовать от редакторов в 2016 году. Крестьянин иначе информирован, общество не потратило ресурсы на его обучение в школе и вузе. Мы даже не можем себе вообразить, что значил для него скот или участок плодородной земли, на который "покусились" коллективизаторы.

Мы живем в стране, где рабочий и долларовый миллионер одинаково носят джинсы и качают фильмы с торрентов, потребляют в сутки примерно столько же калорий и используют технику: холодильник, телефон, автомобиль, компьютер, — с примерно тем же функционалом.

После трех революций (1905-го, февраль 1917-го, октябрь 1917-го) и одной контрреволюции (1991-го) у нас другой менталитет.  Мы не застали систему, в которой земельная собственность полностью определяла судьбу и положение человека на поколения и века вперед. Нам трудно представить, что творилось в голове у Степана Карагодина, убивавшего ради "шести соток", равно как и у сотрудников НКВД, убивавших ради того, чтобы не было возврата к старым порядкам.

Поэтому оценивать с моральной точки зрения участников давних событий — занятие, довольно спорное. А вот зачем некоторые издания превращают трагедию в фарс (и не только на примере расстрелянного Степана Карагодина, но и на материале репрессий в целом), взывает к объяснению.

Например, как относиться к заголовку "В сети появилась база данных сотрудников НКВД, расстреливавших омичей"? Видимо, по мнению автора статьи, сами сотрудники НКВД — иногородние, завезенные в Омск из Москвы или вообще откуда-нибудь с Сатурна.

Статья, кстати, является источником утверждения, что "потомки чекистов и действующие сотрудники ФСБ" требуют закрыть сайт. Никаким подтверждением этих данных автор себя не затруднил.

К печали омского автора, к НКВД в годы большого террора относились пожарная охрана, погранслужба, народная милиция и ЗАГСы, а в годы войны еще и СМЕРШ. "Мемориал" в этом плане старается быть корректным: его данные касаются только сотрудников госбезопасности, служивших в период с 1935-го по 1939 год. А вот его сторонники такими деталями не заморачиваются. Тот же Карагодин, когда пишет, что установил "весь список водителей гаража Томского горотдела НКВД (включая и экспедитора ЗК)" и "пару машинисток горотдела", видимо, не вполне осознает, что в горотдел входила милиция.

В результате возникает вопрос, зачем превращать в лубок трагическую страницу нашей истории. Зачем смешивать в одну кучу совершавших должностные преступления сотрудников госбезопасности, значительная часть которых была репрессирована за это (после того как Берия в конце 1938 года стал главой НКВД), с теми, кто никаких преступлений не совершал? Как отмечал ранее в комментарии Pravda.Ru публицист Николай Стариков, "в базе данных "Мемориала" и подобных правозащитных организаций вы сможете найти какого-нибудь ежовского следователя, который сам стал жертвой справедливого приговора, но у "Мемориала" он числится как невинная жертва так называемых сталинских репрессий".

Зачем муссируется словосочетание "палачи НКВД" не в смысле "исполнители приговоров", а в смысле "сотрудники НКВД"? Допустим, креативный класс поколения ЕГЭ не знает, что зачисляет этим в палачи и сотрудниц дворца бракосочетаний, и защитников Брестской крепости, и пресловутую машинистку из горотдела. Но кто постарше - те ведь в курсе.

Зачем было годами врать про 40, 70, 110 миллионов репрессированных? "Если говорить о скупых цифрах репрессий, именно репрессий, то они давно рассекречены. Порядка 700 тысяч убитых, казненных по приговорам, причем основная часть пришлась на 1937-1938-й годы. Эти два года, с точки зрения жестокости, — в русской истории беспрецедентное событие. Порядка двух миллионов были арестованы", — пояснил ранее в интервью Pravda.Ru демограф Владимир Тимаков.

Это огромные цифры. Правда, они не годились для Запада в его пропагандистской войне против коммунистических режимов. Они бледно выглядят на фоне жертв американской агрессии во Вьетнаме, равно как и на фоне демографических потерь России в 1990-е. И демократические СМИ сделали вид (а многие и до сих пор продолжают), что архивных данных просто нет. Возможно, эта статистика будет впоследствии скорректирована, но, естественно, это должны быть обоснованные изменения, а не высасывание из пальца десятков миллионов.

Раскол или синтез? 

Но это страсти, которые пузырятся на поверхности. "А там, во глубине России, — там вековая тишина", как сказал поэт. Люди читают данные, сопоставляют, размышляют. И вполне возможно, что "молчаливое большинство" придаст публикации данных об НКВД какой-то новый смысл.

Вспомним, что идея "Бессмертного полка" сначала противопоставлялась государственному официозу. Однако когда на улицы вышли миллионы, у акции появилось другое содержание.

Публикация "Мемориала" логически продолжает акцию "Бессмертный барак", в свою очередь противопоставляемую "Бессмертному полку". Многие опасаются, что тема НКВД вбрасывается специально, чтобы расколоть россиян. Мы хорошо помним концепцию "полстраны сидело, полстраны охраняло". Но мы так же хорошо помним и про "завалили Гитлера трупами", а могли бы "пить баварское". И где теперь эти мемы?

В нашей истории нет ничего уникального или сверхъестественного. Случались в мире вещи и получше, и похуже. Не от чего впадать в истерику. Нужно признать свою историю и синтезировать общую позицию, приемлемую для людей разных цветов политического спектра. Героев назвать героями, жертв — жертвами, преступников — преступниками. И, конечно, провести работу над ошибками: выделить в идеологии, в пропаганде, в государственной структуре элементы, которые сделали возможными необоснованные аресты, пытки, силовое устранение политических конкурентов. Адекватный анализ позволит застраховаться от повторений. И сейчас к этому появился массовый интерес. Вполне возможно, скоро мы должны будем сказать за это спасибо "Мемориалу".

Поэт, публицист и искусствовед Юрий Кублановский, к которому Pravda.Ru обратилась за комментарием, убежден, что общество от этого не расколется, а публикацию любых исторических данных, поступающих в оборот, можно только приветствовать: "При всем раздрае в нашем обществе есть все-таки какой-то стержень. Споры о панфиловцах, например, — это только то, что говорит о кипении публицистической, идеологической жизни. И бояться, что это повредит здоровью общества, по-моему, не приходится.

Каждый человек должен знать, от кого он произошел и что там у него позади, за его спиной. Ведь мы — только одно звено между прошлым и будущим. И чем больше мы будем знать о прошлом, тем надежнее будет наше общество.

Я когда бываю на Новодевичьем кладбище, подхожу не только к могилам Солженицына и Деникина. Ноги несут меня к могиле известного палача Блохина, который лично убил больше десяти тысяч людей. Ему сейчас поставлен в Шуховском монастыре новый памятник, причем с православным крестом, там изображенным, и написано "Вечная память". И его портрет. Невольно я стою у этой могилы — есть над чем задуматься…

Конечно, то, что произошло, — это гигантская трагедия. Но я считаю, опять же, что тут нечего скрывать, потому что нам не нужны никакие скелеты в шкафах. Я считаю, что мы - достаточно сильная страна и сильное общество, чтобы знать правду".

По словам эксперта Pravda.Ru, он с большим уважением относится к расследованию, предпринятому Денисом Карагодиным, но не видит смысла в том, чтобы добиваться осуждения виновных: "Мы видим, как иногда на Западе выискивают столетних стариков, которые у эсэсовцев на кухне работали, и их осуждают. Я против таких мер, хотя каждый должен нести ответственность за собственную жизнь".