Ивану Васильевичу меняют историю

Личность Ивана Грозного вызывает споры в обществе. В Канске один энтузиаст даже установил ему свой памятник в виде окровавленного кола. Кем был Грозный — сумасшедшим или грамотным государственником? Где должен стоять памятник царю, и нужен ли он вообще?

Увы, в спорах об Иване Грозном схлестнулись два мифа, охранительский и либеральный. История превращается в "политику, обращенную в прошлое", против чего предостерегал еще выдающийся советский историк Михаил Покровский. Проблема в том, что Иван IV не был сказкой с примитивной политической моралью, это реальный человек, сыгравший огромную роль в истории России. Он притеснял священников, демократизировал управление, а репрессиям научился у Запада, рассказал Pravda. Ru доктор исторических наук, профессор исторического факультета МГУ Дмитрий Володихин.

Оппозиция и охранители: у каждого свой Грозный

— Общество дискутирует на тему, достоин ли первый царь Всея Руси памятника. В Орле на набережной уже был открыт памятник Ивану Грозному, также хочет поставить памятник и город Александров во Владимирской области. Как вы считаете, с чем связано такое оживление вокруг этой фигуры?

— Дело в том, что по поводу Ивана IV у нас сложилось два мифа. Один — устойчиво либеральный, протестный, связанный с революционным движением и с отрицанием российской государственности. В рамках этого мифа Грозный — кровавый упырь, безумный деспот, человек, который лишен и ума, и совести, словом, какой-то тиранический маньяк, не более того.

С этим мифом все достаточно понятно, он всегда действует в антирусском, антироссийском направлении. Но есть и другой миф, ультраохранительный. Это когда ребята рисуют Ивана Грозного бесконечно мудрым, дальновидным, безошибочно всегда побеждающим государственным деятелем, который никогда ничего плохого не делал.

Оба эти мифа так крепко застряли в массовом сознании, что уже заслоняют за собой настоящего Ивана Грозного. Получается, что дискуссия о памятнике идет в поле мифов. Все это и с одной стороны глупость, и с другой стороны глупость.

Лично я сторонник того, чтобы в Орле все-таки был памятник Ивану Васильевичу, и это связано с тем, что от него исходил указ об основании крепости на южных рубежах России, которая должна была противостоять набегам татар из Крымского ханства. Крепость была построена, однако в эпоху смуты ее уничтожили, и город Орел, — нынешний огромный прекрасный Орел, — вырос из другой крепости. Ее поставили приблизительно на том же месте, но в другое время, при Михаиле Федоровиче, первом царе из династии Романовых. И, на мой взгляд, в первую очередь стоило бы поставить памятник именно ему.

Если говорить о памятнике Ивану Грозному, я не выношу постановки вопроса, достоин он или нет.

— Почему?

— Если у человека есть относительно какой-то местности в России какие-то позитивные заслуги, если он что-то важное сделал для российского государства в данной конкретной местности, — памятник стоит поставить. Если заслуг нет, не ставим. Например, памятник Грозному уместно поставить в Казани. В 1552 году Иван IV участвовал в походе русской армии и лично рисковал жизнью при штурме Казани, и по результатам этого штурма было ликвидировано Казанское ханство, в котором процветало рабовладение. Вся эта рабовладельческая система была уничтожена, и десятки тысяч русских пленников, которые находились в рабстве, были освобождены. Это заслуга, явно связанная с личностью царя. Он был в походе, принимал участие в принятии военных решений, жизнь свою на кон поставил, так как был такой момент, когда он мог там погибнуть. Поэтому там ставить было бы правильнее.

— А надо ли ставить в Москве памятник Ивану Грозному как первому царю, который расширил границы российского государства за счет всевозможных ханств: Казанского ханства, Хазарского и других?

— Ставить памятник в Москве надо прежде всего деду Ивана Грозного Ивану III Великому. Он создал Россию как независимое самостоятельное государство. Ядро государственной территории России возникло именно тогда. Что касается Ивана IV, то здесь пускай люди рассудят сами. Есть большие плюсы и большие минусы в годы правления Ивана IV. Их, наверное, пятьдесят на пятьдесят.

— Расскажите о плюсах.

— О Казанском ханстве мы уже поговорили. Помимо него территория расширилась на юг, в сторону Астрахани. Велась активная внешняя политика. Было введено книгопечатание, и царь явно приложил к этому руку. Он лично очень способствовал созданию государственной типографии, Московского печатного двора. Возможно также, что по его воле и в Казань было направлено оборудование для организации там типографии. То есть она, видимо, была не одна при нем.

Кроме того, при нем достаточно много строили. Укрепление рубежей с помощью городов, с помощью крепостей — это заслуга Ивана IV и его правительства. Впоследствии эту политику продолжали в больших масштабах при его сыне Федоре Ивановиче и при Борисе Годунове. Есть еще менее очевидные заслуги: Иван IV уже в зрелом возрасте несколько раз возглавлял русскую армию, он взял Полоцк в 1553 году, это центр древнего русского княжения, очень значительный торговый город. Тогда это была великая победа для России. За ним — взятие множества ливонских городков и крепостей.

Что касается минусов, то у нас со времен Тохтамыша татары Москву не брали, а при Иване IV ее взяли и спалили. Столица государства пала под натиском крымского хана Девлет-Гирея. Это чудовищно, у нас тогда были страшные потери.

Наконец, война, которую Иван IV очень долго вел за Ливонию, окончилась поражением. То есть он подписал мирное соглашение с Речью Посполитой (это Польско-Литовское государство) и со Швецией, — и оба соглашения были невыгодны для России. Мы понесли тяжелые территориальные потери, отдали свои города с русским православным населением: Ивангород, Ям, Копури, древние земли Новгородчины. Потом, через десять с лишним лет, уже сын Ивана IV Федор Иванович отвоевал их. Но сам Иван IV этого не успел сделать, и это была очень серьезная неудача его правления.

Довольно много людей пострадало в тот период, когда у нас были при нем массовые репрессии, в том числе представителей духовенства. Это несколько пошатнуло авторитет церкви, и ничего доброго в этом нет.

Впрочем, я еще не говорил о реформах, которые были проведены при Иване IV. Они тоже достойны упоминания. Например, стрелецкое войско было введено именно тогда и послужило России на протяжении полутора столетий, вплоть до времен Петра Великого. Это было очень хорошее русское изобретение, и оно очень нам пригодилось. И вот мы подходим к главному, что связывают с именем Ивана IV — к опричнине…

Причины создания опричнины

— Это стало главным минусом при решении вопроса об установке ему памятника. Либералы говорят, что он создал прообраз НКВД.

— Опричнина не НКВД XVI века и не безумная затея маньяка, как говорят многие. Это было сделано с холодным умом, по плану, и это была не личная гвардия, это было нечто совсем другое. Начиналась опричнина положительно. То есть подход к опричнине был как к масштабной государственной реформе, и план ее был направлен на благо России.

За времена детства и отрочества Ивана IV очень значительную власть взяли княжата, то есть титулованная княжеская знать в Москве. Княжата помнили через одного, что они сами, их деды и отцы правили независимыми или полунезависимыми государствами, могли чеканить собственную монету, вводить собственные законы, вести собственную международную политику, иметь собственное войско. Им было жалко, что это все ушло. Но они решили: если это ушло навсегда, то давайте попробуем прибрать больше власти к рукам в Москве, отчасти оттесним от принятия важных вопросов центральную власть, а именно монарха. И это очень влияло на кадровую политику. В России было всего несколько десятков родов, из которых можно было ставить людей в боярскую думу, в воеводы, возглавлять центральные управленческие учреждения, и эти несколько десятков родов не позволяли маневрировать кадрами.

В какой-то момент эта наша княжеская элита начала, как управленческий кадровый резерв, сбоить. Например, зимой 1562 года войско идет брать Полоцк, и из него на сторону Литвы перебегает окольничий — это второй чин после боярина, очень крупный человек Богдан Никитович Хлызнев-Колычев. В 1564 году бежит князь Андрей Курбский, воевода Юрьевский. Со всеми секретами, связанными с русской армией, он переходит на сторону врага и впоследствии участвует в боевых действиях против России. Это измена.

В этом же году армия, которую по традиции возглавляли знатнейшие князья, в частности один из князей Шуйских, терпит тяжелое поражение от Литвы на реке Ула. Это очень обидно, потому что в этот момент Россия была на литовском фронте на подъеме, за ней была инициатива, за ней был успех, и вдруг все рухнуло. И поэтому, конечно, зародилась мысль: давайте попробуем составить параллельную систему управления, а главное — мобильную, хорошую, управляемую армию, где будут действовать другие законы кадрового подбора.

Так Иван IV учредил опричнину, выделил себе удел из состава России, и этот удел впоследствии был использован в качестве материальной базы для этого параллельного управленческого аппарата — кромешнины. Слово "опричь" означает "кроме". Вот есть земщина, которая управляется по-старому. А есть то, что "кроме земщины", оно управляется по-новому, и там кадры, которые лично подбирает царь. Подбирает он из старого, нетитулованного боярства, из старых слуг своего отца, деда. Подбирает не из столь знатных людей, как великие княжата.

Более того, Иван Грозный подтягивает к себе некоторое количество совершенно уже незнатного дворянства, людей, которые являются абсолютно безотказными слугами. Они лично преданы царю, причем половина из них были действительно дельные люди.

Когда стали составлять опричное войско, возникла проблема: для этого войска надо очень много земли, причем именно в центральных районах России. Изначально царь выговорил право провести очень серьезную земельную реформу, выговорил себе право казнить и миловать безо всякого спроса у церкви.

Репрессии — результат западных веяний

— Камнем преткновения стал вопрос конфискации земель?

— Земли отбирали. В качестве компенсации давали участки на окраине государства, без крестьян, порой бедное, нищее место. Конечно, это вызвало лютую ненависть, брожение, сопротивление, может быть, даже и заговоры. Вот это напряжение, созданное тяжелой ситуацией на фронте, — когда надо было быстрее провести реформу, создать войско, обеспечить его, — и перенапрягло социальный мир в России. Оно раскололо общество. А сопротивление означает подавление, вооруженные силы, репрессии.

И, вероятно, долгое время государь Иван Васильевич не решался приступить к этому. Для него большая кровь тоже была изначально не водица. Русская политическая традиция была лишена массовых репрессий как метода решения государственных проблем. У нас от времен Александра Невского до времен Ивана Грозного массовых репрессий не было. А тут за несколько месяцев убиты 400 человек. А за несколько лет — более четырех тысяч человек.

Откуда это взялось? Почему Иван Васильевич решился на эти казни? Тут надо сказать, что при Иване IV были интенсивные связи с Западной Европой. Были открыты отношения со Швецией, с Речью Посполитой, с Германией, с Англией. А в этот момент в Западной Европе шли религиозные войны, и человеческая жизнь на фоне этой религиозной нетерпимости между католиками и протестантами ценилась очень низко. Там казнили много. До массовых казней в опричнине была бойня в Васси во Франции, были казни дворян Эриком ХIV, была Мария Кровавая в Англии. И на Русь все больше и больше приходили известия, что вот такой инструмент существует, — и почему бы вам не воспользоваться?

Видимо, тогда Европа научила Россию тому, чему не надо. И казнено было до пяти тысяч человек, а по некоторым подсчетам — до шести тысяч. Это перевернуло весь государственный строй России. Я не думаю, что это как-то можно оправдать.

Но если бы военная ситуация давала побольше времени, если бы впечатление от этих жесточайших методов не было столь сильным, если бы опричная реформа проводилась медленно, — не в течение нескольких лет, штурмом и натиском, а в течение десятилетия, постепенно, разумно, в другой обстановке, — может быть, она принесла бы пользу. Сам Иван IV в конце концов пришел к выводу, что опричнину надо отменить, и в 1572 году он ее отменил. Дело в том, что созданное им войско выходило множество раз на поле боя, осуществляло как наступательные, так и оборонительные операции, но не справлялось без общерусского, земского войска с задачами, которые перед ним ставились.

— В каком состоянии Иван Грозный оставил государство своему преемнику?

— В довольно тяжелом. Отчасти из-за войны, отчасти из-за опричных репрессий, отчасти из-за эпидемий. Тут наложилось одно на другое, очень сильно обезлюдели наши северные регионы. То есть были большие демографические потери, экономические потери, уже было тяжело собирать войска, и в силу этого России требовалась передышка. Слава Богу, этой передышки русская дипломатия при сыне Ивана Грозного добилась, и через несколько лет все-таки страна оправилась и вновь была в состоянии воевать.