Бомбы для фрау Мюллер

Начало Великой Отечественной войны — череда поражений и отступлений. Но наличие авиации и бесподобных летчиков сделало возможным, казалось, невозможное — советская авиация бомбила Берлин уже 7 августа 1941 года. Это был первый звонок Гитлеру, с которого начался отчет его последних минут. Такой народ победить нельзя — так начинали думать на Западе.

Аматол и пропаганда

В столице Рейха в то время было сосредоточено десять самолетостроительных заводов, семь авиамоторных, восемь заводов авиавооружения, двадцать два станкостроительных и металлургических завода, семь электростанций, ряд железнодорожных станций и т. п. В состав ПВО Берлина входили тысячи зенитных орудий, сотни самолетов-перехватчиков, подготовленных для ночных боев, большое количество аэростатов воздушного заграждения и многое другое. Все эти средства ПВО были глубоко эшелонированы, вплоть до Балтийского побережья. Подлететь к Берлину в светлое время суток на относительно тихоходных ИЛ-4 было невозможно.

Результативность летчиков 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота под командованием полковника Е. Преображенского сводилась не только к нанесению катастрофического урона германской промышленности. В бомбардировщики, которым предстояло преодолеть свыше 900 км до Берлина, погрузили не только авиабомбы, но и листовки.

Пропаганда - тоже оружие. Это отлично видно и сегодня, когда русофобы всех мастей бьются в падучей — с пеной у рта умоляя не смотреть российские телеканалы.

Ответные бомбардировки

Немцы приступили к бомбардировке Москвы спустя месяц после агрессии — 22 июля 1941 года. Через четыре дня нарком Военно-морского флота адмирал Н. Кузнецов предложил И. Сталину провести ответные бомбардировки Берлина силами Военно-морской авиации Балтийского флота.

Мемуаристы и военные историки отметили, что такая идея родилась не только в голове начальников самого высокого ранга. Когда генерал-лейтенант С. Жаворонков (присутствовавший вместе с адмиралом Н. Кузнецовым на встрече в Кремле) прибыл в авиаполк и едва заговорил о приказе Ставки, как командующий полком Е. Преображенский доложил: готовы расчеты и карта предполагаемого маршрута, подготовлен список экипажей.

"Эта сложнейшая боевая задача поставлена вашему полку Ставкой Верховного Главнокомандования как ответная мера за варварские налеты немецкой авиации на столицу нашей Родины — Москву", — сказал командующий ВВС Военно-Морского Флота Жаворонков. "И Ленинград", — добавил военком полка батальонный комиссар Г. Оганезов.

Красная армия отступала все дальше на Восток. Расстояние до Москвы сокращалось, а до Берлина надо было лететь и лететь. Учитывая все составляющие, дальние бомбардировщики могли нанести удары по нацистской столице с аэродрома Кагул на острове Эзель. Этому наиболее близко расположенному к границам Рейха месту угрожало окружение. Кроме того, семичасовой полет на высоте свыше 7 тысяч метров, когда температура за бортом опускается до минус 45-50 градусов, угрожал не меньше, нежели немецкие зенитки, из-за которых наши подлетали к Берлину в час-полвторого ночи.

Предстояло подготовить короткую взлетно-посадочную полосу. Та, что была, годилась для истребителей, но никак не подходила дальним бомбардировщикам ДБ-3 или ДБ-ЗФ (Ил-4). Ее пришлось удлинить, бросив несколько стальных пластин. Прочнее них были только люди. Наши люди. Командиром особой ударной группы, составленной из 15 экипажей 1-го минно-торпедного авиационного полка назначили командира полка полковника Е. Преображенского, флаг-штурманом — капитана П. Хохлова.

Петр Хохлов в своих воспоминаниях изложил маршрут полета и его особенности: "Сначала будем лететь над морем до его южной береговой черты, затем — на юг, до Штеттина, а от него — на Берлин. После удара по Берлину экипажи выходят на побережье Балтийского моря в районе города Кольберга и далее летят над морем до острова Сааремаа. Длина маршрута туда и обратно — 1760 километров, из них 1400 километров над морем. Профиль полета сложный: от малых высот при отходе от аэродрома до практического потолка самолета 7-7,5 тысячи метров над Берлином. Продолжительность полета — около семи часов с учётом возможного захода экипажа на второй круг при посадке. В этом случае топлива в баках самолета останется всего на 15-20 минут полета, так что воспользоваться каким-то другим аэродромом, кроме своего, практически невозможно. Само наше пребывание над Берлином будет коротким. Из этого следует, что штурманы должны выводить самолеты на цель предельно точно и сразу".

Сначала разведка, потом — в ночь с 7 на 8 августа — 15 самолетов в трех группах во главе с товарищами Преображенским, Гречишниковым и Ефремовым берут курс на Берлин. Во все время полета полное молчание в эфире, чтобы себя не обнаружить. Да и неудобно разговаривать в кислородной маске, когда замерзают не только стекла кабин и очки шлемофонов, но и сам воздух. Немецкие ПВО принимают их за сбившихся с курса летчиков люфтваффе…

Только пять бомбардировщиков дотянули до логова фашистского зверя, остальные сбросили свой смертоносный груз на портовые сооружения Штеттина. Горючего оставалось впритык, чтобы вернуться на базу. Спустя полчаса заработали немецкие зенитки, лучи прожекторов разрезали небо. А внизу полыхали строения и дома, а также предместья германской столицы. Экипажи, сбросив с высоты 5500 метров 250-килограммовые бомбы ФАБ-100 на военно-промышленные объекты, находящиеся в центре города, благополучно ушли домой. Ушли, чтобы вернуться.

Этот налет приписали английской авиации не только геббельсовские пропагандисты. Ведь разве может русский медведь, которого вот-вот творцы блицкрига загонят за Урал, ворваться в центр Европы?

"Берлин остается немецким, а Европе никогда не быть русской", — продолжал орать фюрер даже в дни агонии Третьего рейха. Что уж говорить о времени, когда немцы были на коне.

"Зовите меня Майер"

Однажды Германн Геринг сказал: "Ни один вражеский бомбардировщик не достигнет Рура. Если достигнет, меня зовут не Геринг. Можете называть меня Майер". "Часто это длинное предложение ужималось до насмешливого возгласа: "Германн Майер!", — пишет Виктор Клемперер, автор книги "LTI. Язык третьего рейха. Записная книжка филолога.".

Британцы не без черного юмора отреагировали на приписываемые их авиации подвиги. Скрепя зубы гитлеровцам пришлось признать — смерть на немецкую землю принесли с неба красные звезды.

13 августа 1941 года пятеро летчиков Е. Преображенский, В. Гречишников, А. Ефремов, М. Плоткин и штурман полка П. Хохлов получили звание Героя Советского Союза. Отметили и остальных.

Налеты на столицу Рейха продолжались до 5 сентября. 28 августа враг оккупировал Таллин и Палдиски. Группа на острове Эзель оказалась оторвана от баз более чем на 400 километров. Доставка боезапаса, горючего и запчастей превращалась в настоящую головную боль. В результате налета 6 сентября из девяти ДБ-3 семь были уничтожены прямо на аэродроме. Командование приняло решение прекратить операцию и эвакуировать с острова личный состав авиагруппы.