Интервью с режиссером сериала "Истребители" Алексеем Мурадовым

Снять насыщенную техническими изысками космическую сагу или внешне простой фильм о прошедшей войне — что сложнее? Очевидно, второе — там нельзя сфальшивить в деталях, будь то техника или характеры. А музеи "находятся в плачевном состоянии", а чиновник жаден до денег. О Победе и военном кино разговор с режиссером сериала "Истребители" Алексеем Мурадовым.

— Алексей Борисович, вся страна с большим интересом смотрит сериал "Истребители", тема сложная, масштабные военные съемки впечатляют, но хочется задать неожиданный вопрос, с какими трудностями вы столкнулись, снимая кино?

— Самая большая трудность в военной теме заключалась в том, что наша страна при всем богатом арсенале того, что должно остаться после войны, начиная с пистолетов, пулеметов и заканчивая тяжелой техникой, умудрилась все это утратить и потерять.

У нас нет ни одного самолета времен войны, который летает и очень мало самолетов, которые в музее военной техники находятся хотя бы в нормальном состоянии. К слову сказать, известный всем режиссер Никита Михалков, в последнем своем фильме задействовал пароход выпуска 1903 года и радовался тому, что историческая техника была в полном порядке. Дело происходило в Швейцарии.

У меня же сложилось, такое ощущение, что наша страна просто вычеркнула из своей памяти то, чем когда-то невероятно гордилась. С одной стороны, это совершенно невыносимо, с другой стороны, это не патриотично, потому что не на чем воспитывать новое поколение, нет доказательств. Так мы относимся к самим себе.

Читайте также: Спасая рядового Райана, забыли про Теркина

— Ну и как же вы выходили из положения?

— "Star Media" восстанавливала самолеты по чертежам, как-то собирала модели, но, к сожалению, никто не обладает таким экономическим ресурсом для того, чтобы восстановить военные самолеты один к одному. Во всяком случае, если придираться к моделям самолетов с точки зрения авиации, то конечно, придраться есть к чему.

Но с другой стороны, при полном непонимании чиновников и нежелании помочь достать хоть какой-то винтик, работать совершенно было невозможно.

И если бы не помощь частных лиц и содействие бабушек в отечественных музеях, которые еще и благодарили нас, за то, что мы вообще обратили внимания на эту тему, то, честно говоря, "Истребителей" могли и не снять. Поэтому я вообще не советую ни одному режиссеру сегодня заниматься военной темой.

— Знаете, с трудом веришь, что наши музеи не сохранили реликвии времен войны, и не смогли вам помочь.

— Для меня и самого это было открытие. Все музеи, которые существуют в Москве и Московской области находятся в плачевном состоянии. А историческая авиация — это вообще провал!

Поэтому, сразу приношу свои извинения летчикам, которые смотрят фильм и находят там исторические несоответствия, потому что восприятие профессионалов отличается от восприятия обычного человека. Но в свое оправдание скажу, что не ставил перед собой задачу создать учебник по воздушному бою и сделать материал по архитектонике боя.

Мы делали кино для зрителей, наша задача получить эмоции от простых людей, а настоящие летчики, надеюсь, поймут, как сложно сегодня снимать реальную авиационную действительность.

— А почему вы вообще взялись за эту картину?

— Во-первых, тема войны очень любопытная. Хотя слово "любопытная" здесь некстати, конечно. Война и любопытство — разные вещи. Интересно то, что человек находится в предельных, острых взаимоотношениях с окружающими. И вот это-то и любопытно. Поэтому война для кино в принципе интересна.

А лётчики — это особая каста людей с особой психологией. И очень любопытно разобраться в этой психологии. Для сравнения, в цирке есть прыгающие под куполом люди, они тоже ведь очень отличаются от всех остальных, кто работает на арене. И в этом тоже интересно разбираться.

А во-вторых, война всегда была, есть и будет интересна зрителю, проблема в том, что нужен огромный ресурс. Это кино очень затратно, и наше государство, складывается впечатление, готово потратить деньги на все, что угодно, только не на поднятие престижа военной профессии.

Если власть хочет, чтобы про армию говорили хорошо, надо создавать хорошее кино на эту тему. Надеюсь, что когда-нибудь все изменится.

Читайте также: "Занимайся своим делом, и олигархи потянутся"

— Что значит для вас кино? Почему вы решили посвятить этому свою жизнь?

— Всё очень просто. У каждого человека есть свой способ высказываться. Кто-то рисует, кто-то горшки обжигает, кто-то музыку пишет, кто-то занимается столярным делом. Кино — это мой способ существования и мой способ общения с окружающим миром. Через кино я могу выразить те чувства и те ощущения, которые у меня внутри. Через музыку у меня не получается, потому что я не музыкант, через танец я тоже не смогу, потому что я не танцор. А вот кино — это моё. Тут я могу многое сказать. Точнее, я стараюсь сказать многое…

— Вы сразу пришли к режиссуре или пытались попробовать себя в амплуа актёра или художника-постановщика, например?

— В том институте, который я закончил, мы занимались и режиссурой, и актёрским мастерством. У нас был такой "сводный" курс. Но я сразу стал больше внимания уделять режиссуре, и с самого начала хотел заниматься именно этим. Если быть откровенным, то ко мне понимания очень многого пришло позже, уже в процессе работы. И приходит сейчас, на съемках, потому что эта профессия вбирает в себя такое количество различных понятий, действий, возможностей, что диву даёшься, как много нужно знать. Но это захватывает!

— Советуете ли вы молодым людям сегодня идти в режиссёры? И почему?

— Режиссёр — не профессия. Во всяком случаем, не только профессия. Я уже говорил — это способ существования. Режиссура — способ общения с миром. Поэтому сложно сказать, надо ли вам получать профессию режиссёра. Учиться ремеслу режиссёра — да, это любопытно, но не более того. Дальше всё равно всё будет зависеть от того, поцеловал ли тебя в темечко Бог или нет. Можно быть сильно "накачанным" в ремесле, но при этом не создать ни одного кадра правды. А можно совершенно не владеть ремеслом и сделать абсолютно гениальное кино. Ответ на вопрос: "Идти или не идти в режиссуру?" зависит от того, каким способом вы хотите общаться с миром. Если есть необходимость, что-то сказать миру, то можно сделать это и через режиссуру, если душа к ней лежит.

Читайте также: Анастасия Вертинская: об отце, славе и жизни

— На ваш взгляд, какие сейчас основные проблемы в отечественном кинематографе? И что все мы можем сделать?

— В отечественном кинематографе только одна проблема — абсолютное безразличие к отечественному кинематографу практически всех. Те люди, которые имеют непосредственное отношение к отечественному кино, не думают ни о чём, кроме возможности заработать деньги. Я в этом практически уверен. Во всяком случае, при средствах, которые декларируют чиновники, что-то не видно картин, которые прошли бы прокат. Я не говорю о том, чтобы они подняли его. Часто вижу фестивальное кино, абсолютно безумное. Но, в принципе, вокруг полное безразличие и желание нажиться на данном сегменте нашей экономики.

— Хотели бы вы сказать что-нибудь своему зрителю?

— Да, очень хотел бы сказать своему зрителю, что ни в коем случае нельзя допускать к себе низкосортное кино, низкосортную литературу, низкосортную музыку, потому что это растлевает. Это уничтожает и человека, и культуру. Важно сохранить понимание, что такое хорошо и что такое плохо.

— Вы бы хотели обратиться к ветеранам, которые посмотрят ваш фильм?

— Из всех праздников, которые мне были дороги в детстве, для меня сейчас остались только два — Новый Год, который ещё не разочаровал, и 9 Мая. Я считаю, что для нашей страны, как для огромной части мира, 9 Мая — это самый главный праздник. Потому что 9 мая мы сохранились. Мы сохранились как страна, мы сохранились как народ, мы сохранились как люди. И заслуга принадлежит тем людям, которые воевали, тем, кого сегодня мы называем ветеранами. Я низко кланяюсь всем ветеранам. И хотел бы повторить, что они сотворили великое дело, и я приклоняю перед ними колени.