Лики войны: Лихой казак Козьма Крючков

Козьма Крючков - вычеркнутый герой

От людей старшего поколения иной раз приходится слышать ироническое высказывание, когда они хотят поставить на место не в меру расхваставшегося "героя": "Ишь ты, какой Козьма Крючков выискался!" К сожалению, об этом герое после неумеренного восхваления перестали писать статьи и снимать фильмы. Забвение подлинных героев Отечества приводит к замещению их эрзац-героями.

Фото:

В годы Великой Отечественной войны стали возрождаться прежние воинские традиции России, в частности, введение офицерских погон, отмененных революцией. И хотя клялись именами новых вождей, а вместо полковых батюшек в войсках пропагандировали комиссары и политработники, во время исторического Парада Победы 24 июня 1945 года военный оркестр под руководством генерала А. Чернецкого исполнил на Красной площади старинный военный марш, под звуки которого маршировали в свое время в честь победы русского оружия полки царской армии. Из советской истории были вычеркнуты имена тех, кто сражался в рядах Белой гвардии. Среди них один из самых знаменитых героев Первой мировой войны — донской казак Козьма Фирсович Крючков.

Портрет "молодецкого казака Козьмы Крючкова, первого георгиевского кавалера", украшал крышку не только сундучка отца Федора из романа Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев", а многих россиян. Портрет казака красовался на обложках журналов, на обертке конфет "Геройские", на пачке с папиросами "Донской казак Козьма Крючков", выпускаемых в Ростове-на-Дону. В цирках ставились конные представления "Подвиг Козьмы Крючкова", во всех музыкальных магазинах необъятной Российской империи торговали граммофонными пластинками с "Вальсом Козьмы Крючкова".

Помимо многочисленных биографий героя, известно как минимум двадцать брошюр, изданных не только на русском языке, но, например, на эстонском. Поэт, под псевдонимом Дэг, посвятил ему поэму "Подвиг казака Крючкова", хотя простой люд с удовольствием читал неприхотливые вирши под лубочными картинками, на которых донской казак насаживал на пику дюжину врагов. Не обошлось и без появления "лже-Козьмы Крючковых".

Читайте также: Лики войны: "Где Жуков — там победа!"

Краткое изложение кавалерийского боя 30 июля 1914 года, произошедшего на границе нынешней Литвы и Польши, со слов самого Козьмы Крючкова: "Часов в десять утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо — я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер. Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек.

Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважныя. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею по одиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько нераненных лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так — уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть верст. Первого августа в Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым георгиевским крестом".

Читайте также: Лики войны: кто был настоящим Штирлицем

Позже историки подсчитают, что из 27 германских кавалеристов было убито 22 (из них 11 — Крючковым), двое ранено и попало в плен (возможно, их Козьма принял за убитых), трое с поля боя сбежали. Современный российский историк и писатель Вячеслав Бондаренко в книге "Герои Первой мировой" сообщает: "Сам Козьма получил 16 колотых ран и 17-ю рубленую (удар палашом по трем пальцам правой руки), его конь был ранен 11 раз, но сумел пронести всадника после боя целых шесть верст. Иванков получил две легкие раны, Щегольков — две, Астахов — одну. Как видим, больше всех отличился в бою именно Крючков (трое остальных казаков, вместе взятые, уничтожили столько же врагов, сколько он в одиночку), но ему же и досталось больше всего. Всех героев боя немедленно отправили в лазарет, расположенный в Белой Олите, но крепкая казачья порода сдюжила — через трое суток Крючков уже сообщал родителям, что скоро вернется в полк".

1 августа 1914 года командующий 1-й армией генерал от кавалерии П. К. Реннекампф лично вручил Козьме Крючкову в лазарете Георгиевский крест 4-й степени. Приказ №17 о награждении подписан следующим днем. Астахова, Иванкова и Щеголькова наградили георгиевским медалями 4-й степени.

Первый кавалер солдатского Георгиевского креста (для лиц офицерского звания существовал орден Святого Георгия) Козьма Фирсович Крючков получил крест с номером 5501. По свидетельству Вячеслава Бондаренко, "это объясняется тем, что заранее отчеканенные Георгиевские кресты (такое название официально было присвоено этой награде в 1913 году) были разосланы на фронты большими партиями. Северо-Западный фронт, на котором действовала 1-я армия, как раз и получил партию крестов, номера которых начинались с цифры 5501. Что касается Георгиевского креста 4-й степени №1, то он еще до войны был оставлен "на усмотрение Его Императорского Величества". И Николай II лично вручил его только 20 сентября 1914 года рядовому 41-го пехотного Селенгинского полка Петру Черному-Ковальчуку, захватившему в бою австрийское знамя".

Излечившись от ран, Козьма Фирсович вернулся в родной полк и принял активное участие в боях в Восточной Пруссии. 31 октября 1914 года "под сильным ружейным и артиллерийским огнем противника" вовремя снял вражеские пулеметы, за что 8 февраля 1916 года был удостоен Георгиевского креста 3-й степени №92481. Вскоре его по приказу сверху перевели на должность начальника казачьего конвоя.

"Впоследствии с "легкой" руки М. А. Шолохова, — указывает Бондаренко, — широко распространилась легенда о том, что Крючкову роль "свадебного генерала" льстила, что его в надежде на близкое знакомство осаждали "влиятельные дамы", и т. п. На эту злобную выдумку можно сказать одно: в реальности шумиха вокруг собственного имени Крючкову категорически не нравилась. Так, когда служивший при штабе 3-й кавалерийской дивизии П. А. Аккерман попытался расспросить Крючкова о его подвиге, он заметил, что казаку "или надоело, или, по скромности, неприятно распространяться о своем геройстве. Достаточно поузнав его за время совместного пребывания в нашем штабе, — я склонен думать, что причиной была его скромность". О том, что донской герой был вовсе не склонен щеголять своей известностью, свидетельствует и более поздний случай, описанный в воспоминаниях Н. Н. Каледина".

Нет, не знаменитого Донского атамана Алексея Максимовича Каледина, а всего лишь его однофамильца, приводится показательный для Крючкова ответ, данный им директору Одесского городского театра, просившего Козьму Фирсовича выступить перед публикой. "Я вам не медведь, чтобы меня всякий желающий выводил на показ публике", — сказал антрепренеру донской казак. Категорически отказывался герой фотографироваться с дамами: "Чего это оне? Ведь у меня женка осталась на родине и двое детей: один — четырех, другой — трех лет".

К концу Первой мировой войны Крючков дослужился до подхорунжего — сверхсрочного унтер-офицера казачьих войск. Погиб Козьма Крючков 18 августа 1919 года возле села Лопуховка (ныне Аткарский район Саратовской области) в боях с Красной армией. Казачьему офицеру было 26 лет.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"