Вышел роман Евгения Анташкевича "Харбин"

Роман ветерана органов госбезопасности Евгения Анташкевича "Харбин" — это весьма удачная попытка дополнить картину Гражданской войны на Дальнем Востоке. И хотя книга художественная, документальная основа позволяет заполнить белые пятна в изучении русской эмиграции в Харбине и разведывательной деятельности спецслужб Японии и Советской России.

Русская разведка на сопках Маньчжурии. 282438.jpeg

Евгения Михайловича Анташкевича за роман "Харбин" получил в этом году I премию ФСБ России в номинации "лучшее произведения литературы и искусства о деятельности органов Федеральной службы безопасности". Его книга "33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине" как и другие, более ранние произведения пользуются у читателей заслуженным спросом. Специалист по Китаю и русский писатель Евгений Анташкевич гость "Правды.ру".

— Евгений Михайлович, почему вы написали про эмигрантский русский Харбин? Как ветерану советской разведки, наверное, вам есть о чем рассказать, чему вы непосредственно были свидетелем или участником?

— Люди, с которыми я занимался обеспечением государственной безопасности до сих пор живы и дай им бог здоровья, но по этой причине нельзя и очень долго еще будет нельзя рассказывать о нашей работе. В советской историографии Харбин был обозначен как белобандитское гнездо, чего не скажешь о Париже. Все-таки Париж — это, прежде всего, столица Франции и там проживают, главным образом, французы. Но Харбин был заселен преимущественно русскими или выходцами из России. Китайской интеллигенции в этом городе тогда было крайне мало и она играла не подчиненную, но вторичную роль. Китайцы неохотно заселяли Маньчжурию. Во-первых, это родовая местность маньчжурской правящей династии, которая стремилась к тому, чтобы она оставалась малозаселенной китайцами. Во-вторых, основные центры китайской культуры находились далеко отсюда.

— Есть русская пословица: "Что город — то норов, что деревня — то обычай". В чем уникальность Харбина?

— Я бы обозначил Харбин как самый удачный русский проект. При всем том, что это, может быть, не самый запланированный проект. Русских проектов не так уж много. Например, одним из таких проектов можно счесть постройку Санкт-Петербурга. Это была воля одного человека. Воля царя Петра наперекор десяткам и сотням людей, которые окружали его. Это был удачный русский проект, хотя и очень жертвенный. Это первый русский проект, осуществленный тираном. Есть и другой русский проект — это победа в Великой Отечественной войне. Он был вынужденным, потому что на нас напали.

На первом этапе он складывался для нас неудачно, а потом начался русский проект, потом пришли победы. Я не хочу выделить тут чью-то роль особо. Допустим, преуменьшить роль лидера. Уменьшаешь роль лидера, увеличивается роль народа и наоборот. Это неизменяемый объем. Этот русский проект, а именно Победа, также был очень жертвенным и кровавым. Харбин — тоже русский проект. Именной. Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД), вокруг которой вырос этот город придумал граф Сергей Юльевич Витте.

Читайте также: Последнее пристанище Русской эскадры

У этого огромного экономического, промышленного, транспортного проекта есть имя. Как Менделеев придумал свою таблицу, так и Витте придумал этот проект. Но русским проектом Харбин не стал до революции 1917 года. Это был обычный государственный проект, в который вкладывались бюджетные деньги, и где обычный русский начальник обычным образом по-крупному воровал.

Была такая ситуация, когда вновь приехавший командующий Отдельным Заамурским пограничным округом генерал Мартынов увидел размеры того, что сейчас называют коррупцией, а тогда называлось просто воровством, он написал государю письмо. А через месяц его сместили с должности. Когда внизу воруют, верхи всегда довольны. У этого проекта, кроме Витте, немало имен великолепных русских инженеров и строителей. На самой КВЖД есть один участок железной дороги, где поезд делает петлю в 360 градусов.

Тогда локомотивы были маломощные и для того, чтобы уменьшить угол подъема из-за большого перепада высот, этот крутой подъем растянули и завязали его в кольцо. Так называемая Хинганская петля КВЖД входит в сокровищницу инженерных изобретений. После неудачной попытки социал-демократов под руководством Мартемьяна Рютина взять власть в Харбине в 1917 году (попытка была подавлена войсками генерал-лейтенанта Дмитрия Леонидовича Хорвата) и появился на свет этот русский проект.

Царь денег уже не давал, а без генерального секретаря до 1945 года харбинцы обошлись.Городпроизводилтовары,онимиторговал,онвзималналоги и за счет этого Харбин жил, не получая ниоткуда помощи извне. При этом город вырос почти в три раза и по площади, и по населению.

Он переехал с немощеных, глиняно-песчаных улиц на булыжные мостовые. В Харбине появилось электричество, стал ходить трамвай. Представьте себе, в городе, в котором вместе с китайцами проживало 200- 350 тысяч населения, было шесть вузов! Причем из этого числа людей, владеющих грамотой на уровне поступления в вуз, процентов пятнадцать.

Харбинцы создали совершенно законченную жизненную атмосферу. Харбин сам себя создал. Этот удавшийся проект был осуществлен выходцами из России. Проект под названием Харбин вполне укладывается в ряд двух других русских проектов, о которых я уже упоминал.

— Названия улиц в Харбине сами по себе говорящие: Садовая, Разъезжая, Таможенная и многие другие, но вам не кажется, что особенностью этого города является наличие в нем улиц, в названии которых не увековечены люди?

— Вокзальный проспект в Харбине некоторое время носил имя графа Хилкова. Граф Хилков имел отношение к этому проекту, но имя графа в названии не прижилось. Харбин развивался как любой провинциальный губернский русский город. В нем из практики появлялись названия улиц, которые на практике и утверждались.

В архитектурном плане Харбин копировал Питер. В архитектурном и инженерном планировании Харбина принимали участие в большинстве своем питерские градостроители. Если лет 20 назад вы прошли бы по центральным улицам Харбина, то вам до некоторой степени это напомнило бы Санкт-Петербург.

Как дань стране пребывания, центральная улица в Харбине называлась Китайская. Были Маньчжурский и Сунгарийский проспекты и другие. Местный колорит тут присутствовал, а в основном преобладали такие названия, как Водопроводная, Виноторговая, Казачья, Артиллерийская, Биржевая, Коммерческая, Почтовая. Другая особенность — в Харбине не было ни Императорской, ни Дворцовой, ни Дворянской улиц.

— А как в Харбине обстояло дело с памятниками? Не архитектурными, а с монументами известным личностям.

— По тем временам памятников, честно говоря, не помню. Не было памятника государю императору, не было ни одной триумфальной арки, которыми славились наши города. В Хабаровске и в Благовещенске были триумфальные арки, а в Харбине не было. Совершенно адекватную замену памятникам составили православные церкви. Центральная Соборная площадь в Новом городе круглая, словно предназначенная для того, чтобы ее украшал какой-нибудь монумент, но памятник солдату-освободителю китайцы там поставили в 1945 году. Свято-Николаевский собор, построенный в северном русском стиле, из бревнышек, с маленькими главками, стоял на этой площади как памятник.

— Собор сохранился?

— Нет, хунвейбины его уничтожили. Недавно на противоположном, необжитом берегу Сунгари некий китайский бизнесмен его полностью воссоздал. Даже с иконостасом. Единственно, в нем не проходят богослужения. Теперь это музей. Софийский собор находился в районе, который назывался Пристань, между КВЖД и рекой Сунгари. Он тоже стоит как памятник. Последний раз я был в Харбине в 2004-м году и кроме памятника Мао Цзэдуну других там не видел. Скульптура председателя Мао стоит во дворе управления железной дороги — той самой КВЖД.

Самим харбинцам было не до памятников. Когда Харбин почувствовал себя достаточно самостоятельной единицей, то царя не стало. А пока Харбин рос, он был бело-бандитским гнездом, ну не Сталину же им ставить памятники?! Адмирал Колчак не заслужил памятника, Каппелю было достаточно, что его похоронили в Иверской церкви. Кому ставить памятники в период с 1920 по 1945 год? Представьте себе, генерал Хорват еще был жив — неприлично. Правда, он живет в Пекине, но все равно неприлично. Когда он умер, то в Китай пришли японцы. И русским было уже совсем не до памятников.

— Как иностранные спецслужбы работали в Харбине?

— Харбин был центром японской разведки и контрразведки. Там была и японская жандармерия, и японская военная миссия. Работали японцы жестко и целенаправленно. На определенном этапе работали малоэффективно, потом их эффективность резко повысилась за счет предательства советского чекиста, который стал перебежчиком в 1937 году. Фактически комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Люшков сдал операцию "Маки Мираж".

Итолькотутяпонцыпоняли,чтона протяжениидесятилет их кормили дезинформацией. Это было настолько сильное поражение японской разведки, что они так и не нашли в себе сил в нем признаться. Самоубийств среди японских офицеров, насколько я знаю, не было, потому что они максимально скрыли свой провал. Вместо харакири наказали советскую резидентуру. Аресты, пытки, казнь. Очень много людей пострадало. За одну только ночь по всей Маньчжурии, в Харбине и других местах, было арестовано более ста человек. 70 процентов арестованных японцами советских агентов оказались белыми офицерами.

— Парадокс или влияние сменовеховства?

Сменовеховство тоже родилось в Харбине. Оно родилось одновременно и в Европе, и в Харбине. Один из идеологов, русский профессор Николай Васильевич Устрялов жил как раз в Харбине. Небольшое число белых офицеров работало в советской разведке независимо от движения сменовеховства.

— Японская разведка, которая столь удачно работала против России накануне и во время русско-японской войны 1905 года, выходит в последствии "лоханулась", столкнувшись с чекистами?

— Что-то с ними случилось. Я вот не могу этого понять, но я просто не знаю ни одного источника под названием "История японской разведки". Нет ни одного научного исследования или массового издания даже на слуху. Может быть, они есть, но я не знаю. Про ЦРУ, КГБ или ЧК не пишет только ленивый.

Абвер и вся немецкая разведка анатомирована как труп на столе у прозектора. Про японскую разведку на сегодняшний день я говорить не буду, поскольку меня никто на это не уполномочил. Японская разведка в Новейшее время действовала как очень эффективная служба. Во время революции 1905 года она достаточно успешно проводила свои мероприятия в Российской империи, в Москве.

Что позже случилось с японцами, в 1920 и 1930-е годы — непонятно. Если бы не предательство Люшкова, то советские органы продолжали бы кормить японцев дезой какое-то время. Борьба шла на обеих территориях: в Маньчжурии, в Хабаровске, то есть по другую сторону границы. В 1936 и 1937 годах в СССР был настоящий разгром собственных органов разведки и контрразведки.

Тот же самый Люшков, когда он в 1936 году приехал в Хабаровск, в течение года он практически ликвидировал весь руководящий состав управления НКВД. Среди них находились люди, которые придумали разведывательную операцию "Маки Мираж". Японцы получали информацию от человека, которого не было. Чекисты Богданов и Шилов придумали этого несуществующего человека.

— Разновидность поручика Киже?

— Да, нечто в этом роде. Фантастическая основа успеха этой операции основывалась на том, что дальневосточные чекисты знали, у японцев в Хабаровске нет человека, способного его выследить и удостовериться, что он есть. Хотя этот вымышленный персонаж якобы работал в Дальневосточном военном округе! Это характеризует японскую разведку 20-30-х годов прошлого века.

У нее были очень слабые оперативные позиции на территории Советского Союза. Даже, если бы японцы затеяли оперативную проверку, то реализовать ее они бы не смогли. Все попытки японцев выяснить, есть ли Горелов, нет ли Горелова, изначально были бы обречены на провал. До 1936 года у японцев не было никаких сомнений, что они работали с настоящим Гореловым.

Летов или Островский, который у японцев проходил под оперативной кличкой "Старик", переходил границу и действительно существовал. Правда, его настоящая фамилия была не Израилевский, а — Израилев. Об этом мне рассказал его внук. Внук, которому сейчас лет 70 с чем-то, своего деда хорошо помнит. Дед ему многое рассказывал.

— У вас нет желания написать книгу про противостояние разведок на Дальнем Востоке?

— Желание, конечно, есть, но возможности не имею, потому что это все-таки очень далеко. Во-первых, надо найти взаимопонимание с коллегами, чтобы они допустили до архивных материалов. Во-вторых, поскольку я в настоящее время гражданское лицо, эти материалы нужно сначала рассекретить. Рассекречивание материалов — тяжелый процесс. Большая их часть теперь подписывается президентом. Представьте себе важность этих материалов, с которыми нужно идти к президенту, чтобы он просмотрел 200-300 страниц текста, и принял по ним решение. Когда-нибудь об этом будет написано, потому что это востребовано.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"