Омар Шариф — последний киногерой - О знаменитостях

Омар Шариф — последний киногерой

Николя Бонналю посчастливилось увидеть Омара Шарифа перед замковой площадью местечка Карбонерас в испанской провинции Альмерия. Все это происходило поблизости от мест тех съемок, что стали символом последнего мифического взлета европейского и американского кинематографа, ведь дорогостоящие фильмы на античные сюжеты — это метафора нашей эпохи.

Омар Шариф ступил на площадь, всех поприветствовал, посылая зрителям благословения на восточный манер: он жил, заставляя мечтать свою публику, и эта публика всегда будет его узнавать, как узнала его и моя жена, которая родилась много позже выхода в свет его знаменитых картин. У нас не возникло впечатление, что перед нами предстал американский народ, напротив — мы словно увидели арабского принца, словно узрели не знаменитость, а легенду, не "богатого и знаменитого", а сеньора- защитника, "сиди" — как говорилось в моих краях. Я всегда высоко ценил Омара, он один из тех актеров, чья внутренняя человеческая мощь способна передаться зрителям, несмотря на опустошенные цифровыми эффектами экраны современности, как, например, в фильме "Месье Ибрагим и цветы Корана".

В этом актере чувствуется глубина человечности, той человечности, что существовала за долго до появления спектакля, измеряемого в пикселях. Такие великие звезды обречены на выживание среди руин, как персонажи Борхеса, с тенями обожателей, окружающих их собственные тени. Альмерия известна в первую очередь как место съёмок итальянских вестернов — жанра довольно симпатичного, но, скорее, пародического, ставшего причиной упадка вестерна в целом. Однако еще более известна Альмерия как место съёмок "Клеопатры", "Спартака", "Падения Римской Империи", "Генерала Паттона", третьей части "Индианы Джонс" (снимавшейся на сказочном пляже Монсул), не забудем упомянуть и "Лоуренса Аравийского", пятидесятилетие которого отпраздновала славная Альмерия, воспетая в свое время Гейнсбуром.

Мы уж и не знаем, чье пятидесятилетие будем скорее праздновать — Бонда ли, или же Лоуренса Аравийского. Что же до самой Испании, то со времен смерти генерала Франко она почти полностью утратила свою харизму, теперь она все больше увязает в долгах, нелепостях и в болоте колченогой недвижимости. Это не мои слова, так когда-то высказался Орсон Уэльс, добавив, что демократия убила саму душу этой страны. Найдите это интервью — его политическая некорректность теперь оценится на вес золота. Омар Шариф наиболее известен за свои глубокие харизматические роли; кинематограф в то время стал приходить в упадок, в поисках решения этой проблемы его стали перегружать — давайте вложим больше мифов, больше музыки, больше продолжительности! Омару, родившемуся в Египте в христианской семье, были подвластны роли доктора Живаго, капитана Немо (я долго хранил ностальгические воспоминания о телесериале "Капитан Немо" канала ORTF, снятом Кольпи, но такие вещи нельзя пересматривать, нужно лишь с нежностью о них вспоминать!), роли разных Шейхов в самых разных картинах и, конечно, роль Чингисхана.

Он стал воплощением последних великих ролей кинематографа, воплощением симпатичной экзотики и счастливой глобализации, которая не насаждалась силой, надменностью и культурной путаницей. То были добрые времена. Со своей породистой головой, известной всему миру — подобно Юлу Бриннеру или Энтони Квину, Омар Шариф мог обмануть камеры и сыграть любые роли — как, например, нервную роль наследника престола в фильме "Майерлинг" — ученой смеси о знаменитостях и о мае 68-го года, снятой во Франции Теренсом Янгом, истинным творцом "Джеймса Бонда". Шариф даже смог преуспеть на съемках понравившихся мне современных фильмов — "Тринадцатый воин", "Майрик" — в котором наш национальный режиссер Верней рассказывает о своем армянском детстве в Марселе и, конечно, "Идальго" — гомеровская погоня в духе Люки-Люка на американском Западе с Вигго Мортенсеном в главной роли. Однако я бы больше хотел вспомнить о молодости актера.

Найдите на Youtube "Ard-Al-Salam", "Goha" или "Sayedat-El-Kasr" — настоящие забытые всеми сокровища. Блестящий студент, даже инженер, в своей стране, которая была родиной Далиды, Шариф становится звездой; его страна в то время еще немножко и наша страна — это Египет до 56-го, до Суэцкого канала. Как и везде, там свободно говорят по-французски, и Шариф два десятка своих первых ролей сыграл вместе со своей женой красавицей египтянкой, с которой он позднее развелся по политическим (!) причинам, обрекая себя на царственное одиночество. Были и такие фильмы, как "Владелица Ливанского замка", вдохновленного нашим Пьером Бенуа и отражающим национальный гений кинематографа той поры, поры, когда все не было еще проглочено Горлумом и Спайдерменом, когда каждая страна имела свою собственную промышленность, своих звезд, свои культы и мифы.

Так было и в Индии (где португальский и все еще колониальный город Гоа имел собственную мини-индустрию!), в Мексике, в Аргентине, в Египте… Шариф снимался с великим Юсефом Шахином, который позднее во Франции придет к полной потере таланта, снимая никчемный фильм о Бонапарте и его социалистической пирамиде. Он был настоящей звездой, почти повсеместно известный образованной и любящей кинематограф публике, как это заметил великий Садул ("Историю кинематографа" Садула я рекомендую всем, потому что он рассказывает не только об американском кинематографе); а затем Шариф перешел, как говорится, на Запад.

Сегодня я не могу не написать о белокуром, златоголовом Питере О'Тулле и не посмотреть "Лоуренса Аравийского", опираясь на другую точку зрения: перед нами террорист, перед нами англо-саксонский агент, который оказывает давление на самые реакционные и кровожадные силы для установления собственного господства; мы видим настоящую "арабскую весну", которая всюду взрывает локомотивы и электростанции; мы видим, как захватывается Дамаск; мы видим, как Британская Империя все приводит в упадок… Можно прийти к выводу, что уже в эпоху Лоуренса "борцам за свободу" доставлялось вооружение извне… И когда я вам говорил, что кино — это программирование умов… что же касательно арабской весны, то тут стоить напомнить, что это выражение было придумано Бенуа-Мешаном для обозначения программы коренным образом отличающейся от программы братьев-мусульман: нация, патриотизм, светскость, школьное образование, равные права для женщин… Все это далеко отстояло от эмиров!

Шариф приехал в Карбонерас, потому что это совсем рядом с местечком, что называется Родалькилар, которое превратилось из-за кризиса и хищничества недвижимости в пустую каникулярную деревню, а ведь там снимали взятие Акабы и знаменитую атаку. Грустный гомосексуальный полковник — глава османских турок, упрекающий французов в прозаизме, — берет приступом город при помощи бандитов, пообещав им золото; он подписывает им признание долга — игра, таким образом, сыграна; можно подумать, дела вершит банкир центрального банка. Пора бы уже взять вторым приступом Акабу. Омар Шариф объявил нам, что его слава от роли пассивного свидетеля принесла ему одиночество. А ведь раньше в сказочном Египте пятидесятых годов (это же Египет Дюжардана и OSS!) он был окружен чествованием и вниманием. Даже знаменитые, и те знают, что в современной матрице они находятся в "конгломерате одиночеств без иллюзий".Спасибо Вам за Ваше присутствие, месье Шариф, потому что Вы были и остаетесь последним кавалером приключения-посвящения, последним всадником до Апокалипсиса.

Автор Николя Бонналь
Николя Бонналь — французский писатель и публицист, внештатный корреспондент Правды.Ру *
Куратор Сергей Каргашин
Сергей Каргашин — журналист, поэт, ведущий видеоэфиров Правды.Ру *