История жизни капитана дальнего плавания Константина Седова

Советский капитан дальнего плавания, исследователь Арктики, писатель, капитан легендарного "Георгия Седова" Константин Бадигин в жизни был очень скромным человеком. Например, когда Сталин заметил и вознаградил подвиг Бадигина, герой искренне не понимал, чего же он такого необычного сделал. Константин Сергеевич считал это просто своей работой.

Скромный капитан Бадигин считал то, что он и его команда совершили в холодных полярных морях, обычной работой. В разных исторических источниках указывается, что инициатором присвоения капитану Бадигину звания Героя был сам вождь народов. Сталин якобы посчитал, что подвиг Бадигина и команды ледокольного парохода достоин не только высоких наград и похвал капитану и морякам, но и, так сказать, "материальных" вознаграждений. Каждому члену команды "Георгия Седова", в том числе и капитану, кроме звезд-орденов-медалей, была вручена премия в 25 тысяч рублей, что по тем временам было суммой сногсшибательной.

Ледокольный пароход "Георгий Седов" был награждён орденом Ленина. Чего же такого совершил Бадигин, сам даже не считавший поначалу свои "приключения" в Арктике подвигом? Начнем с его короткой биографии.

Родился 29 ноября 1910 года в городе Пенза в семье агронома. Закончил школу и по комсомольской путевке отправился в Ленинград, на такелажную фабрику "Красный водник". Потом опять же по комсомольской путевке отправился на другой конец страны. И в 1932 году, экстерном, всего за полтора года, окончил Владивостокское мореходное училище. Жизнь его была, так сказать, "богата" на образование — несколько позже он закончил Московский государственный педагогический институт (географический факультет) и аспирантуру при МГУ. Но была не менее богата его судьба и на необычные события. Судьба его была подобна морскому тайфуну — он был всегда в гуще самых интересных событий.

Как гласят официальные исторические хроники, Константин Бадигин с 1928 года был матросом на пароходе "Индигирка", затем рулевым на пароходе "Симферополь", помощником капитана ледокола "Малыгин". С 1932 года был штурманом на этом же судне. С 1933 года он в Архангельске — матрос на лесовозе, затем третий помощник капитана на теплоходе "Юшар". В 1935–1936 годах он третий помощник капитана легендарного ледокола "Красин", в 1937–1938 годах второй штурман ледокольного парохода "Садко". Вот на нем-то и начались те события, в результате которых Сталин и наградил его звездой Героя. В ходе плавания "Садко" был затёрт в море Лаптевых льдами вместе с ледокольным пароходом "Георгий Седов" и ледоколом "Малыгин".

В марте 1938 года, когда большинство людей с затертых льдами кораблей было вывезено самолётами, он был переведён капитаном на ледокольный пароход "Георгий Седов", который находился в несколько лучшем техническом состоянии, чем остальные суда. Собственно, подвиг Бадигина при желании можно сформулировать очень коротко. С командой из 14 человек он совершил небывалый дрейф во льдах Северного Ледовитого океана. Дрейф продолжался 812 суток (с 23 октября 1937 года по 13 января 1940 года) и завершился в Гренландском море. Посмотрите на карту — где море Лаптевых и где Гренландское море! Расстояние по тем временам чуть ли не чудовищное.

Читайте также: Дворянин, открывший Антарктиду

И все эти 812 суток команда Бадигина, из которой самым образованным человеком был сам капитан, да был еще молоденький студент Гидрографического института Главсевморпути по фамилии Буйницкий, занималась серьезнейшими научными исследованиями. Хотя все остальные седовцы были обычными матросами, закончившими обычные морские курсы, что-то вроде нынешних ПТУ. Правда, история гласит, что моряки собрали на "Георгии Седове" с остальных судов большую научную библиотеку и активно занимались самообразованием, понимая важность поставленных перед ними задач.

Координировал все эти учебные и исследовательские процессы капитан Бадигин, сумевший так сплотить экипаж, что за все 812 суток "великого дрейфа" в коллективе не возникало никаких ссор или конфликтов. Напротив, все моряки в конце концов сошли на берег лучшими друзьями и долгие годы еще дружили. Руководство поставило тогда две основные задачи перед седовцами: сохранить свой корабль для советского ледокольного флота и максимально использовать все обстоятельства дрейфа для проведения возможно более полных и точных научных наблюдений.

Первая задача, как, впрочем, и вторая, была нелегкой. "Седов" не был специально построен для дрейфа во льдах Северного Ледовитого океана. Это, в сущности, обыкновенный грузопассажирский пароход, приспособленный для плавания в слабых льдах. Правда, у него был "подкошенный" ледокольный нос и в корпусе сделаны добавочные крепления, но его борта были почти прямостенные, то есть льды не могли его "выдавить" из воды, как "чистый" ледокол с округлыми бортами, они могли его только раздавить. И нельзя было надеяться, что льды в случае чего пощадят судно. Учтя опыт первой зимовки, когда льды сильно повредили рулевое устройство судна, седовцы (можно сказать, бадигинцы!) обратили особое внимание именно на сохранение корабля. Они укрепили корпус судна и выработали особую тактику для борьбы с напором льдов при помощи взрывчатки.

Зимой, когда сжатия льдов представляли наибольшую опасность, на борту всегда имелись наготове заряды аммонала, а вокруг корабля были заранее приготовленные лунки. Аммонал, которого на борту было в достатке, предназначался для разрушения острых углов ледяных полей, давящих на борт судна, и для образования вокруг судна своеобразной подушки из обломков льда, более равномерно распределяющей давление наступающих ледяных валов. В одном из очерков о капитане Бадигине и героическом (без сомнения) дрейфе "Седова" указано, что аж 153 раза судно переживало серьезные сжатия паковыми, то есть многолетними, льдами! Некоторые сжатия были настолько опасны, что команда готовилась покинуть судно. Однажды "Седов" накренился на 30 градусов, вода хлынула через отверстия холодильников внутрь судна, и только самоотверженная работа механиков спасла корабль от гибели.

Кстати, в отношении научных наблюдений бадигинцы имели перед собою живой пример работы в тяжелых арктических условиях — зимовщиков станции "Северный полюс", о которой в те годы было уже написано немало. В одной из биографий Константина Бадигина сказано: "Среди седовцев вообще не было ученых-профессионалов. Но все они кропотливо, тщательно, не щадя своих сил, больше двух лет изо дня в день вели научные наблюдения, писали, что наблюдали, а чего не наблюдали, того не писали".

Легендарный дрейф "Седова" внес ценнейший вклад в науку о Севере. Когда дрейф закончился, экипаж "Георгия Седова" встречали как героев. Несколькими годами позже, когда грянула Великая Отечественная и начались поставки союзников по ленд-лизу в Мурманск и Архангельск, исследования моряков "Георгия Седова", сделанные под руководством капитана Бадигина, легли в основу прокладки курсов караванов с военными грузами.

Во время войны Бадигин, несмотря на "особые заслуги", отправился на действующий флот, был в Архангельске и Молотовске (нынешний Северодвинск) начальником штаба уполномоченного Государственного комитета обороны по перевозкам на Севере (имеется в виду сопровождение грузов по ленд-лизу), был начальником проводки транспортов — командиром ледокольного отряда Беломорской военной флотилии. С июля 1942 года Константин Бадигин -- начальник Архангельского штаба морских операций. Одновременно он был назначен капитаном парохода "Сталинград". С июня 1943 года он занимался перевозками военных грузов из США во Владивосток, в 1943–1945 годах был капитаном теплохода "Клара Цеткин" на Тихом океане. После войны его ждала очень удивительная судьба.

Еще тогда, в войну, в своей каюте он начал писать сначала очерки, потом рассказы. Затем взялся и за серьезные приключенческие романы. До 1969 года Константин Бадигин — капитан дальнего плавания в Калининград, занимался приёмкой судов, построенных за рубежом, руководил Калининградским отрядом по подъёму судов, затопленных во время войны. А в 1960 году он создал в Калининграде отделение Союза писателей РСФСР, но от поста секретаря отделения из-за природной скромности отказался. Список литературных произведений Константина Бадигина обширен, на его писательском счету более двух десятков книг, полных соленого морского ветра и героических приключений.

Читайте также: Федор Литке: С Арктикой в сердце

У автора этих строк с детства засели в голове сюжеты книг "На морских дорогах. Записки капитана", "Путь на Грумант. Чужие паруса", "Покорители студёных морей", "Чужие паруса", "Секрет государственной важности", "Кольцо великого магистра", "Корсары Ивана Грозного" и многих других. Отец мой, суровый военный летчик дальней авиации, сначала отбирал у меня "боевики", скажем, американца Фенимора Купера, вставляя в руки приключенческие произведения отечественных авторов.

А потом, став постарше, я и сам, так сказать, добровольно, перешел на отечественных маринистов — Конецкого, Бадигина, Колбасьева, Соболева и других. И как знать, может быть, в числе прочих и книги капитана Константина Бадигина подвигли меня поступать не на факультет журналистики, как советовали и даже требовали все (кроме отца) родственники, учителя и преподаватели литературной студии, где я учился в школьные годы, а в военно-морское училище. О чем ни минуты не пожалел…

Верю, что судьба Константина Бадигина была и останется примером для многих поколений россиян, которые мечтают о море, об Арктике, о приключениях, и даже о науке. Он скончался 17 марта 1984 года. Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве. Его имя присвоено проезду в Архангельске и Мезенской районной библиотеке Архангельской области.

Ну, а легендарный "Георгий Седов", хотя и был построен в Глазго еще в 1910 году, до 1966 года еще использовался как транспортное судно в Арктических морях. Ну, а в 1967 году для выполнения гидрографических работ построен новый ледокол "Георгий Седов". Так что память о героическом судне и его капитане жива!

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"