Интервью с журналистом Дмитрием Валовым в цикле "Правдисты"

На этот раз в цикле главы медиахолдинга "Правда.Ру" Вадима Горшенина "Правдисты" — Дмитрий Валовой, проработавший в газете "Правда" с 1976-го по 1992-й год. Легендарный журналист, помимо репортерского таланта, обладал еще и даром прогнозиста. Еще в семидесятые Дмитрий Валовой предсказал будущее СССР: крах советской экономики и развал Союза.

Фото:

Читайте другие интервью из цикла "Правдисты":

Николай Петров: СМИ разучились критиковать

Вадим Окулов: хулиган в секретариате

Ясен Засурский: За ловлей блох не видно леса

— Дмитрий Васильевич, у вас ведь была репутация непокорного "правдиста". Доходило до того, что ваши статьи разбирались на заседаниях ЦК партии. Главному редактору приходилось писать служебные и объяснительные записки по поводу ваших взглядов.

— Такое действительно было. Лестный отзыв по этому поводу как-то дала "Российская газета". Коллеги написали, что наиболее острый и глубокий критический анализ состояния советской экономики делался не агентами ЦРУ или диссидентами, а журналистами центральных советских изданий. В числе таких людей назвали и меня. Упомянули и статью, где я назвал хозяйственную систему периода развитого социализма экономикой абсурдов и парадоксов. И, кстати, главная моя книга того времени так и называлась — "Экономика абсурдов и парадоксов".

— Вот интересно, как вам позволяли писать об "экономике абсурдов и парадоксов" в газете, которая была рупором ЦК? Кто вас поддерживал?

— После 25-го съезда партии было решено перевести экономику на индустриальные рельсы. Под председательством члена Политбюро Кириленко был разработан план экономической реформы. Документ был прислан в редакцию "Правды", чтобы мы его изучили и подготовились к пропаганде. Когда я ознакомился с планом реформы, то понял, что он крайне неудачный. В результате я написал письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу, где высказался о том, что реформу проводить нельзя, она принесет большой вред стране. Перед отправкой я показал письмо главному редактору Виктору Григорьевичу Афанасьеву, офицеру и человеку большого гражданского мужества. Где-то через два дня он пригласил меня к себе и предложил опубликовать мое письмо Брежневу в "Правде". Я сначала растерялся, а потом сказал, что мне будет очень жаль потерять такого шефа, как он. А Виктор Григорьевич ответил:"А вы не жалейте. Если меня освободят от должности, то вас не пощадят, вместе уйдем в экономику. Если согласны, разбейте на два куска или три, и подумайте, когда ее пустить в печать, но в печати не давайте названия документа Политбюро". Три дня мы публиковали этот материал. Шума было много. Статью цитировали западные СМИ, переводили на другие языки. Так мы стали с Афанасьевым диссидентами.

— Дмитрий Васильевич, было ведь решение об освобождении вас от занимаемой должности. У вас был покровитель? Как вы вообще оказались в "Правде"?

— Покровителей у меня не было. А в "Правду" меня пригласили из еженедельника ЦК КПСС "Экономическая газета", основателем которого был я. Уволить из "Правды" меня хотели как раз за критику экономической реформы. Формальная формулировка была такой — "за использование служебного положения". Брежнев тогда болел, а Косыгин постановление не подписал, ему статьи понравились. Когда Брежнев вышел с больничного, Суслов ему сказал, что освобождать надо обоих — и меня, и Афанасьева. Брежнев, будучи человеком добродушым, махнул рукой и сказал: "Да пусть работают". После этого случая авторитет "Правды" серьезно вырос.

— А какова судьба раскритикованной вами реформы?

— "Правда" похоронила реформу заживо. На мои статьи было очень много откликов от читателей. А в 1979 году была принята новая реформа, уже не под эгидой ЦК, а под эгидой Совмина. Я писал, пишу и буду писать, что если бы реформа 1979 года была реализована, сегодня бы СССР был впереди США и Китая.

— В отделе экономической политики "Правды" работал и Егор Гайдар. Это правда, что он защитил кандидатскую на экономическом факультете МГУ благодаря вам?

— Его отец Тимур Гайдар попросил меня выступить оппонентом Егора или хотя бы дать отзыв наегоработу.Поскольку я был начальником Егора, это было невозможно. Он расстроился, и тогда я предложил: "Пусть Егор пишет болванку отзыва, а моя жена, которая сохранила девичью фамилию, ее подпишет, и все будет в порядке".

— Дмитрий Васильевич, вы сказали, что с Виктором Афанасьевым вы были диссидентами. Юрий Урсов как-то спросил у вас, почему вы, заместитель главного редактора, не смогли совладать с назначением Гайдара. На что вы ему ответили: "Я-то заместитель главного редактора, но Гайдара прислал Яковлев".

— Яковлев мог и не знать Гайдара. Дело в том, что Фролов (ред. — главред "Правды") был человеком Яковлева. И Гайдара в наш отдел привел именно Фролов, с дальним прицелом на мое место. Но с Гайдаром у него ничего не получилось.

— Была еще одна история, когда Михаил Сергеевич Горбачев назначил главным редактором "Правды" Ивана Тимофеевича Фролова. Это было неуважительно по отношению к коллективу. Здесь, с одной стороны, можно было быть смелыми и бороться за свое видение мира, пытаться изменить жизнь в стране. С другой стороны, будучи заместителем главного редактора, вы ничего не могли сделать против решения членов Политбюро.

— Горбачев читал письма, которые приходили в редакцию. В письмах люди в достаточно нелестных выражениях отзывались о нем и его жене. Это ему очень не нравилось. Ситуация еще больше накалилась, когда мы опубликовали статью. Горбачеву она не понравилась. Дело в том, что Михаил Сергеевич хотел сделать секретаря волгоградского обкома (его протеже из Ставрополя) секретарем ЦК. Мы об этом, конечно, не знали, но опубликовали статью с нелицеприятными фактами о протеже Горбачева. Горбачев тогда позвонил Афанасьеву: "Что ты делаешь? Я хотел его секретарем сделать!". После этого Горбачев решил главным редактором сделать своего помощника Фролова. По приходу в редакцию первыми словами Фролова были: "Я человек Горбачева, и я не посмею критиковать генерального секретаря".

— Вы прекрасно разбираетесь в экономике, ваши книги пользуются популярностью. А как вы оцениваете состояние российской экономики сегодня?

— Мы с Запада взяли все самое худшее. Сейчас, вместо политэкономии, преподается экономикс. Я у Василия Васильевича Леонтьева (ред. — известный экономист, лауреат Нобелевской премии) однажды спросил: "А как вы относитесь к экономиксу?". Он ответил: "Дмитрий Васильевич, это выкидыш экономической науки". И трагедия в том, что мы на основе этого выкидыша готовим круглых невежд, а не асов экономической науки.

— Хотелось бы завершить беседу на позитивной ноте. Наверняка в редакции "Правды" было много курьезов. Расскажите о них.

— В 1991 году, за три месяца до путча, на ВДНХ проходил фестиваль. Приехали все члены Политбюро, а Горбачев задерживался. И я повел их на маленькую экскурсию в наш павильон "История "Правды". Я стал рассказывать, что "Правду" запрещали 12 раз. При этом добавил, что если так дело пойдет и дальше, не исключено, что ее и 13-й раз запретят. Через 3 месяца здание ЦК разбомбили, а "Правду" закрыли. Предсказал. Расскажу еще один случай о том, как в "Правде" Родина-мать держала меч в левой руке. Газета выходила двумя выпусками: в 18 часов шла на периферию, а после 18 часов — в Москву. Я выпустил периферийный номер, взял газету и поехал домой. Дочь посмотрела газету и спросила: "Папа, а почему у вас Родина-мать в левой руке меч держит?" Я позвонил главному инженеру и сказал, чтобы печать тиража остановили. Оказывается, они просто перевернули пластинку, тем самым переложив меч в левую руку.

— А чем "правдист" Дмитрий Валовой, оглядываясь назад, гордится?

— В "Правде" я работал в удивительном коллективе: в нем не было ни склок, ни зависти. Все сотрудники были легендами журналистики. У нас у всех был большой авторитет, возможность позитивно влиять на какие-то ситуации, помогать людям. Мы продвигали новые методы, идеи и хороших людей. Из всего этого образовались неповторимый имидж и репутация "Правды". Мы держали руку на пульсе и были на самых передовых позициях.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"