Писатель Дмитрий Дарин рассуждает о свободе и вседозволенности

О пользе инквизиции

Фото:

Еще закон не отвердел,

Страна шумит, как непогода.

Хлестнула дерзко за предел

Нас отравившая свобода.

Сергей Есенин

Вместо краткого предисловия

Автор долго размышлял, как и чем бы заменить краткое древнее русское слово, часто употребляемое в данной статье? на более благозвучное, особенно для женского взгляда и уха. Слово, восходящее по смыслу к "бладу", говорению любой кривды, неправды. Но нет достойного эвфемизма, сохранившего бы старый смысл в контексте современного. Посему, пользуясь свободой, о которой и пойдет речь ниже, автор оставляет его.

"Не могу я не удивиться, в коль краткое время повредилиса повсюдно нравы в России. Воистину могу я сказать, что если, вступя позже других народов в путь просвещения, и нам ничего не оставалось более, как благоразумно последовать стезям прежде просвещенных народов; мы подлинно в людскости и в некоторых других вещах, можно сказать, удивительные имели успехи и исполинскими шегами шествовали к поправлению наших внешностей, но тогда же гораздо с вящей скоростию бежали к повреждению наших нравов и достигли даже до того, что вера и божественный закон в сердцах наших истребились, тайны божественные в презрение впали.

Читайте также: "Реабилитация" Pussy Riot

Гражданские узаконении презираемы стали. Судии во всяких делах нетоль стали стараться объясняя дело, учинить свои заключении на основании узаконеней, как о том, чтобы, лихоимственно продавая правосудие, получить себе прибыток или, угождая какому вельможе, стараются проникать, какое есть его хотение; другие же, не зная и не стараяса познавать узаконении, в суждениях своих, как безумные бредят, и ни жизнь, ни честь, ни имения гражданския не суть безопасны от таковых неправосудей.

Несть ни почтения от чад к родителям, которые не стыдятся открытно их воли противуборствовать и осмеивать их старого века поступок. Несть ни родительской любви к их исчадию, которые, яко иго с плеч слагая, с радостию отдают воспитывать чуждым детей своих; часто жертвуют их своим прибытком, и многие учинились для честолюбия и пышности продавцами чести дочерей своих. Несть искренней любви между супругов, которые часто друг другу, хладно терпя взаимственныя прелюбодеяния, или другия за малое что разрушают собою церковью заключенный брак, и не токмо стыдятся, но паче яко хвалятся сим поступком.

Несть родственнические связи, ибо имя родов своих ни за что почитают, но каждый живет для себя. Несть дружбы, ибо каждый жертвует другом для пользы своя; несть верности к государю, ибо главное стремление почта всех обманывать своего государя, дабы от него получать чины и прибыточные награждения; несть любви к отечеству, ибо почти все служат более для пользы своей, нежели для пользы отечества; и наконец несть твердости духу, дабы не токмо истину пред монархом сказать, но ниже временщику в беззаконном и зловредном его намерении попротивиться".

Узнаете? Михаил Щербатов излил свою совесть работой "О повреждении нравов в России" около 1787 года, а как для нас нынешних писано. Почти четверть тысячелетия (!) прошло, а "несть любви к отечеству, ибо почти все служат более для пользы своей". Не только служат, практически все делают для пользы своей: играют за национальную сборную, застраивают территории последних усадьб времен Голицына и самого Щербатова — памятников отечественной культуры, совершают "панк-молебны" в храмах, ведут сограждан на протестные митинги и даже публично исповедуются с телеэкрана. Неглубокий ум споткнется здесь и проворчит в сторону автора — ну вот, смешали все в одну кучу, не вижу связи. Ум более проницательный легко продолжит список.

Читайте также: Кто расставляет антицерковные "сети"?

Поскольку у всех этих событий, составляющих нашу информационную среду, один корень и одна причина — личная польза. Именно она — "презренная польза", по А. С Пушкину, пренебрегать которой не собирается никто, кроме "избранных счастливцев праздных". Корень один, ствол один, а ветки растут в разные стороны. Кривые, безлиственные, разной толщины и сучковатости, но одинаково безобразные. Ибо почва, на которой произрастает этот заколдованный лес — нажива. Не просто желание хорошо и комфортно жить — нет, это было бы понятно и объяснимо. Нет, в целой России заменен предмет достоинства. Если раньше ты был тем, что ты сделал, ныне ты то, что ты купил.

Идет повсеместная торговля и предметом торга становится все — потому что обязательно найдется тот, которому нечего продать, кроме — и еще один список: достоинства, долга, чести, детей, родителей, органов, целомудрия, и прочая, и прочая. Персонаж повести Гоголя "Невский проспект" художник Пискарев пошел вслед за незнакомой барышней, "красавицей мира", испытывая восторг от красоты, от чистоты этих ангельских черт мадонны Перуджиновой кисти — и пришел в бордель.

Не в силах перенести этого противоречия между достоинством красоты и ее отовариванием, он перерезал себе горло. Если бы он знал, что минет меньше полутора веков и порнозвезд (хотя понятие "звезда" здесь малоупотребимо) будут показывать на федеральных телеканалах, а проституция станет "рейтинговой" профессией, то что бы сделал несчастный художник?

Уж верно не стал бы резаться — потому что разочарование порождается исключениями, пусть и трагически контрастными. Но когда это становится нормой — причем нормой прибыли — смысла кончать с собой нет — это не красивая бл…ь вне нравственной системы, это ты уже сам вне системы бл…ей. Остается плюнуть, да напиться с теми, кто еще тебя не продал.

Я спрашиваю тележурналистку одного желто-зеленого федерального канала перед интервью — ведь вы сами себя порочите, когда показываете, причем восторженно показываете откровенных и вашими усилиями известных порнозвезд. Она мне в ответ — у нас свободная страна, а они дают рейтинг. А рейтинг — это рекламные деньги, нажива, польза. А вы знаете, спрашиваю, как называются люди, зарабатывающих на проститутках? Никто же не будет спорить, что порно — это проституция перед камерой? Журналистка молчит, но по глазам вижу, что меня уже ненавидит.

И если покрывающая бл…ство — бл…ь вдвойне, то проповедующая — втройне? Вдесятеро? Но в этой системе нет морального счета. Есть рейтинг — счетчик денег. Если завтра будет выгодно показывать убийство в живом эфире — они это сделают. Заплатят маньяку за установку вебкамеры на бейсболке и сделают. Прикрываясь свободой, конечно. И будут еще претендовать на какую-нибудь телепремию — за креативность. Думаю, что та журналистка, которая с гордостью за телеканал (!) рассказывала мне, что они первыми пустили проституток в эфир и срубили огромный рейтинг, жалела в душе, что не поставила мини-телекамеру на автомат Брейвика. Вместо оптического прицела. Это был бы гарантированный максимальный рейтинг и огромные барыши. И только во вторую очередь — улика.

Иван Карамазов ведь не утверждал окончательно — он вопрошал. Почти зная ответ, пугавший его самого и открывающий все последние шлюзы под мутным напором полной и окончательной свободы — от всех и от всего. "Если Бога нет, значит все позволено?". Но ведь не Бог позволяет или не позволяет — а мы сами, вернее, чувство достоинства, заложенное в нас. Во всем народе. Если не стыдно быть проституткой, то почему должно быть стыдно выкрикивать похабщину в Храме Христа Спасителя? Не стыдно, потому что выгодно.

Если эти самки человека сами себя называют "разнузданные вагины" — а это один из переводов английского словосочетания pussy riot - то в русском языке есть слово покороче — бл…и. Да, опять они… Видишь, читатель — ветки-то разные, дерево одно. А если Бог есть? Тогда есть и бессмертие души. Для души такая цена — самая дорогая, хотя выгоды не приносит. И нельзя попустить распродавать ее по мелочи — ради наживы. Даже если самому посессору этого хочется. Но как при торгово-развлекательной демократии что-то не попущать? У нас же свободная страна — вопиют со всех сторон. У нас свобода — выпустите бедных хрупких девочек на эту свободу, к деткам, они же просто пошалили.

Читайте также: "Девчонки" досидели до суда

Если бы средний Карамазов видел, как бл…и разухабились в Храме, он бы, конечно горло себе резать не стал. Он переиначил бы "Великого инквизитора". Например, так — престарелый кардинал спрашивает Христа: Ты видишь, что они сделали с Домом твоим? Я охранял Церковь Твою на пороге Ее, но Ты сам дал свободу овцам своим. И вот стадо Твое не просто разбрелось, оно гадит в Доме твоем. Не для таких ли Твои слова о мече, что Ты принес на землю? Я — страж стада твоего, потому что я — страж Дома твоего, ибо нет одного без другого.

Уж не поручусь, что Спаситель поцеловал бы литературного Торквемаду, но логика любого строительства предусматривает защиту от разрушения изнутри. Будь то Церковьили государство. Особенно у нас, у русских, которых силой завоевать невозможно исторически. Даже татаро-монгольское иго было "наложением ханской власти поверх княжеской", по словам историка. Да, Русь платила "выход", князья получали ярлыки на княжение, но целостность страны, ее государство, ее вера, ее земля оставались нетронутыми. Не взять Русь внешней силой. А как взять?

Ответ мы наблюдаем последние 20 "демократических" лет. Изнутри. Торговлей. Всеобъемлющей, всеохватывающей и всепроникающей торговлей. И сделать-то нужно малость — превратить мошну в показатель достоинства человека. По научному — овеществление человеческих отношений. А по народному — стыд на дне мошны не виден. Ты то, что ты купил. Что ты сделал — интересует только в этом аспекте — что ты сделал, чтобы купить? И вот современная Русь начинает разлагаться — земля становится территорией на продажу, народ — населением, то есть определенным количеством потребителей избирателей, церковь — местом черных панк-молебнов, государство — ненавистной чиновничьей стаей, требующей немедленного разгона, а то и посадки.

И все под либеральный вой — это наше право! Это наша свобода! Свободу панк-бл…ям! Свободу всем! Свободу от всего! Свободу от Бога! Бога нет, потому что у патриарха дорогие часы! Свободу от патриарха! И вот уже тысячи, казалось бы, культурных, образованных и творческих людей — из тех, которым Господь если и дал талант, то для врачевания людских душ — интернетным хором выступают за освобождение панк-бл…ей, плюнувших нам в эти самые души. И в талант требующих "вагинальной" свободы тоже — это же часть их души, наверное самая главная. Воистину "достигли даже до того, что вера и божественный закон в сердцах наших истребились, тайны божественные в презрение впали".

Что бы на это сказал Иван Карамазов? Ужаснулся бы, увидев, насколько теперь "все дозволено"? Если по моей версии современный художник Пискарев не стал бы себе резать горло, то современный Иван Карамазов не стал бы сходить с ума в одиночку. Он присоединился бы к бесноватой интеллигенции ("в суждениях своих, как безумные бредят") и стал бы выступать на митингах и идти на политпрогулках в первой шеренге. По той же причине: мучиться богоборческими вопросами свойственно одиночкам — а тут уже все либеральное стадо блеет во все свои бараньи горла то, что он с таким трепетом открывал брату Алеше. Если все безумны — безумие отстать от них. Но если бы Карамазовы видели XX и начало XXI-го века?

Я бы спросил именно этих двух братьев вот о чем. Что противней Богу — взрыв Храма коммунистами-богоборцами или практическое одобрение (ибо настоящего осуждения не последовало) бесовских плясок в Храме русской… нет, русскоговорящей интеллигенцией? Я задаю этот вопрос и себе, и вам, читатель. Я лично полагаю, что второе. Думаю, Иван был бы против, а вот Алеша, подумавши, согласился бы со мной.

Читайте также: Церкви объявлена открытая война?

Насилию противостоять легче, чем свободе. Алеша согласился бы со мной и в другом — расширение свободы за пределы общественной морали возможно только вниз. В самый мрачный, темный низ, где уже не мерцают духовные звезды. Где вещи — мерило человека. Где прибыль — единственный закон бытия. Беззаконие узурпаторов — ничто по сравнению добровольного — сиречь свободного — отказа от подлинного человеческого закона. Тем более и прежде всего закона веры. Потому что это один из столпов страны. Без веры — нет земли, только территория. Без веры нет народа, нет нации — есть только избиратели и потребители. Без веры нет истории, в конце концов.

Поэтому Церковь — институт, объединяющий так или иначе людей не только по вере, но и по национальной (не путать с национальностью — чтобы меня умоограниченные злопыхатели не записали в националисты, сразу объявляю свой лозунг: враги России национальности не имеют!) и исторической, если хотите — державной принадлежности. Ведь сто раз прав еврей Соловьев, кидавший в футболистов русской национальности каменья слов "мерзота", "ублюдки" и т. п. Потому что футболисты одели майки со святыми словами "Россия" — так называется наша общая Родина, а играли не за нее.

Не бились, не ратовали за нее — пусть и на футбольном поле, а не на поле брани. За себя и для себя. И потому искренне недоумевают — отчего это они должны что-то российским болельщикам? Ничего не должны, кроме как по контракту получить прописанную там сумму. Там, в чипсовых и пепсикольных контрактах прописана цена их достоинства. Не нужно удивлятьсяи негодовать — разве вы сами не хотели свободы от всего? Хотели. А получили свободу от самоуважения. Это неизбежный итог любой торговли. А когда речь идет о такой стране, как наша, почти последней страны с тысячелетней историей собственного достоинства, то следует порушить сначала его. То есть — отоварить. Что нельзя отоварить — очернить или осмеять. Остальное рано или поздно мы сами продадим по кускам.

Вот почему Торквемада был не так уж и не прав, на основе жестокого пресечения инаковерия объединив Испанию в одно государство, величайшее по тем временам. Не поймите меня неправильно, я не призываю зажечь костры святой инквизиции в центре Москвы — нет.

Но я хочу заявить, что злоупотребление свободой — тягчайшее преступление против личности и гораздо страшнее по своим последствиям, чем злоупотребление властью. И приведет гораздо к большим жертвам в конце концов. Ведь когда император Александр II был убит бомбой Гриневицкого, во многих дворянских (!) — то есть самых образованных — семьях царило, по воспоминаниям современников, едва ли приподнятое настроение.

Что уж говорить о разночинцах и интеллигентах всех мастей? Запахло свободой. Все стало позволено — хотя бы в представлении. И какой кровью потом обернулось? А ведь интеллигенцию назвал "гнилой" именно Александр III — за массовые обращения помиловать террористов, то есть убийц его отца. Ничего не напоминает? Правда, в гораздо измельченном виде — но пафос "понять и простить" тот же. Хотя убивали не царя, даже не императора — убивали Бога в душах православных людей России.

Читайте также: О "попах" и "баламутах"

Последнее, на что еще не готовы контракты. Но убивали именно с этой целью — зачистить и подготовить к торговле. Вот чему могла бы противостоять современная инквизиция. Ибо, как сказал Апостол Павел римлянам: "Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но делающих одобряют".

Ладно, не нужно костров. Но actus fidei — "акт веры" — нужен как никогда. Пусть и в современной, как говорят поборники абсолютной свободы — "цивилизованной" гуманистической форме. Чтобы уголовное наказание не смешивать с наказанием духовным. С наказанием не за инаковерие и не за безверие. А за препятствование вере целого народа. И чтобы оно было не в пример жестче! Тогда "акт веры" превратится в акт защиты государства. Которое ради западной свободы вагинального и педерастического типа пытаются расшатать вновь возрожденный "орден либеральной интеллигенции".

Орден без веры и достоинства. Орден, поставивший своей целью — словами Михаила Щербатова — "… совершенное истребление всех благих нравов, грозящее падением государству". К сожалению, в торгово-развлекательном демократическом установлении нет такого понятия, как гражданская казнь. Казнь — как лишение не жизни, но чести. Аутодафе — акт веры — как лишение не жизни, но благодати. Потому что нет чести ввиду непродаваемости (по определению) таковой. Вместо этого осталось одно — лишение свободы. Но я полагаю, этого недостаточно. Если добро не будет с кулаками — придет зло с топором! Так что, бл…и — помните о Торквемаде!

Довольно нам певцов казненных,

Поэтов, преданных суду!

Уж тех черед, кто жил за мзду,

Пусть льется кровь непосвященных!

Они так счастливы, наверное,

Кто совесть вывел на торги,

Себе и обществу враги,

Пусть льется кровь немилосердных!

Народ — не стадо из послушных —

Кровь не поставит мне в укор!

Но в шею вымытый топор

Пусть поцелует равнодушных!

Всех вас, свободой ослепленных,

Увы, ждет горестный итог,

Вас не простит казнящий Бог…

Пусть льется кровь непосвященных!

Вот теперь — Аминь!

P.S. Прошу всех считать данную статью петицией по сбору голосов ПРОТИВ освобождения гражданок, осуществивших акт попрания нашей веры в Храме Христа Спасителя, от уголовной ответственности.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"