Губернатор Шанцев считает, что жить мы стали лучше

В видеостудии "Правды.Ру" побывал губернатор Нижегородской области Валерий Павлинович Шанцев. Наш обозреватель расспросил Валерия Павлиновича об уровне обеспечения населения, о переводе госуслуг в режим онлайн, а также о набившей оскомину проблеме мигалок.

Фото: Фото: AP

Смотрите видео

— Валерий Павлинович, журналисты встречаются с разными людьми, а для большинства россиян губернатор остается фигурой недосягаемой, фактически небожителем. Поэтому наш с вами разговор я хотел бы построить по принципу, обнажающему в небожителе простого человека. Не то чтобы я хотел спустить вас с этих политических небес на время нашего интервью, но хочу представить вас как обычного человека, со своей историей, увлечениями, надеждами.

Вчера, готовясь к нашей встрече и освежая в памяти вашу биографию, я обратил внимание на ваш трудовой путь. Вы ведь не карьерный чиновник? Вы после школы учились в профтехучилище, после этого работали на заводе, служили в армии, высшее образование получили на вечернем отделении. В этой связи хочу отметить, что такая биография чиновника в своем роде является уникальной. Не считаете ли вы то время потерянным? Этот опыт вам помогал в работе или, скорее, мешал?

— Дело в том, что и тогда, в советское время, я достиг довольно-таки больших высот: я был вторым руководителем в Москве. Поэтому сегодня для меня ничего не изменилось. А вырос я в семье многодетной. У моей мамы семь классов образования, у папы — четыре. Я закончил Академию Народного Хозяйства в советский период, кроме еще вечернего. Туда, на территорию председателей исполкомов и других руководителей, сильные мира своих детей не посылали. Больше — во внешнюю торговлю, а мы во имя людей вкалывали.

Лично для меня ничего не изменилось — я тогда приобрел этот опыт, сейчас его активно использую. Конечно, использую современные методы управления, рыночную экономику, потому что сегодня нельзя только тем багажом пользоваться. Все, что хорошее было, там взяли и стараемся это хорошее развивать и сейчас. Почему? Потому что, я точно сейчас могу сказать, что тогда было меньше возможностей лично управлять какой-то одной территорией, регионом, принимать решения и естественно отвечать за них.

— В принципах обучения современных управленцев можно что-то поменять? Есть у вас точка зрения по этому поводу? Я задал такой вопрос, потому что ваш опыт, начиная от производства и заканчивая высокими постами, несомненно, позволяет оценить опыт современных управленцев, которых готовят вузы.

Читайте также: Число инженеров "стремят" к нулю

— Вы знаете, ко мне сегодня приходят и у меня работают молодые. Есть министры по 36 лет и заместители губернатора по 40 с небольшим. Сам я председателем исполкома стал в 42 года и понимаю, что обязанности у каждого должны быть в соответствии с его подготовкой и образованием, с уровнем мышления. Современный менеджмент, управление — это искусство, это наука. И, конечно, любая подготовка должна осуществляться вместе с практикой. Необходимо проходить больше практических ступеней, которые бы закрепляли знания, помогали реализовывать различные проекты. Мне повезло — у меня были проекты мирового уровня, даже экстра-класса, которые я претворял в жизнь, и мне за них не стыдно.

— В 1991 году вы, в отличие от многих, в прямом эфире свой партбилет не сжигали и продолжали работать. Как вы сегодня — спустя 20 лет — оцениваете наше советское прошлое? Ведь до сих пор продолжают ломаться копья об этот вопрос: кто-то зовет советское прошлое раем на земле, кто-то — адом.

— Оцениваю как позитивный для меня период, потому что я именно в то время получил не просто хорошее, а высшее образование, начал двигаться по карьерной лестнице. Не всем, конечно, везло так, как мне. Как бы кто не говорил, а жизнь складывается из отдельных случайных поворотов. Правда, у любого случая должны быть основания. Я не испытывал никакого психологического дискомфорта и всегда мог спокойно сказать любой аудитории все, что я на самом деле думаю. Я отстаивал свою точку зрения, я находил себе трибуну, микрофон, а не высказывался где-то там, в кулуарах, по-подлому.

Товарищам по партии было что сказать. Они действительно были товарищами по партии, независимо от того, какую должность занимали. Поэтому в 1990-м году, несмотря на то, что я был первым секретарем Райкома партии, я был избран депутатом районного совета, депутатом Московского совета. Если можно было в три тогда совета избираться, я бы в три избрался, потому что очень хотелось сосвоими принципами, со своими идеями участвовать в перестройке нашего государства.

Читайте также: Горбачев против СССР. Как быть с Россией?

Ведь перестройку все приняли. И Михаила Сергеевича приняли. Только перестройка словами закончилась, а не делами. Для меня этот период был благодатным. Но одновременно с этим я понимал и сейчас понимаю, что, конечно, в наших магазинах было бедно, и наше досуговое пространство тоже выглядело крайне скудно.

Я думаю, что мы сделали большую ошибку, резко снизив возможности людей приобретать материальные блага. Вы помните, как за баночкой красной или черной икры перед праздником гонялись все — от уборщицы до министра? И когда мы сделали уборщицу заведомо неспособной купить эту баночку икры, то мы, наверное, неправильно спланировали всю перестройку.

Читайте также: Бедность — не порок, а преступление

Надо было производство развивать и потребление не уменьшать. А мы производство практически все развалили, передав предприятия в частные руки, проведя приватизацию фактически трудовым коллективом, который от зарплаты до зарплаты не доживал. Собственник не может управлять предприятием, если у него нет ресурсов. Государство же давало эти ресурсы.

Мы перепутали приватизацию с расгосударствлением. Когда говорили о том, что стержнем нашей экономической реформы является приватизация, это был экономический абсурд, потому что форма собственности никогда не определяла уровень производительности труда и никак не была с этим связана.

На западе десятки тысяч разных фирм разоряются, все это воспринимают как должное. Если он грамотный руководитель, он развивается, получает свои дивиденды. Если он не грамотный, он разоряется. Поэтому сейчас другое время, и сейчас у нас в магазинах все есть. Я бываю в селах. Вот если бы людям, которые там сейчас живут, лет 20 тому назад сказали, что у них будут в магазинах забиты все прилавки, они бы точно ответили, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Помните, как у Чехова в "Письме ученому соседу"?

Да, мы говорим о том, что есть товары, которые не всем по ценовым показателям подходят. Свою задачу как управленца, как руководителя, как губернатора, я вижу в том, чтобы поднять уровень обеспеченности населения, уровень пенсии, уровень зарплат, Нужно сделать так, чтобы не только в магазине все было, но люди приходили туда и могли все это приобрести. И не только перед праздником.

Процесс идет. Я могу сказать, что мы его даже, может быть, не замечаем, а он идет. Вы вдумайтесь, у нас сегодня на сто семей — 127 телевизоров, причем они все цветные. Вспомните наше прошлое — тогда мы не могли себе этого позволить, а сегодня — можем.

Читайте также: Телевизор вне конкуренции

Я помню стиральную машину "Эврика", которая еще все прыгала на полу. Я впервые купил ее своей жене, когда у нас родился ребенок. А до этого она все на руках стирала, имея два высших образования, — мы не могли себе этого позволить.

— Это какие были годы?

— Это был 77-й год. Я уж не говорю про автомобиль, который всегда был не средством передвижения, а уровнем твоей обеспеченности, показателем статуса.

— Я не даром уточняю годы, потому что для многих наших читателей из молодежи это очень давние времена, прошлый век. Мы не привыкли называть век XX прошлым, но это объективно прошлый век.

— У меня, как у губернатора, иногда возникают трудности при общении с населением. Эти трудности связаны с разным восприятием реальности. Люди говорят: "Уберите из наших дворов машины. Они стоят на всех тротуарах, они стоят везде, они не дают нам спокойно жить". А когда-то мы об этом мечтали. В генеральном плане Москвы, который принимался в 1981 году, было записано, что у нас к 2010-ому году будет одна машина на 70 человек. А сегодня у нас одна машина на троих человек. Иногда мы просто не замечаем, какой сделали скачок, какой прогресс большой произошел в нашей жизни.

Мы должны использовать все то хорошее, что было в советское время, чтоб люди были спокойны, чтоб люди знали точно, что у них никогда не пропадет в магазинах соль, спички, пшено. Там, где мы сумели выстроить нормальные рыночные отношения, они уже не вернуться на прежний уровень, потому что система работает на потребление. Нам надо работать только на потребление. Естественно производство лучше свое, но если даже у нас не будет своего, нам привезут все, если мы сможем это потребить.

— С 1994-го вы работали в Правительстве Москвы. Ранее вы занимали высокие постывпартийных московских структурах. Скажите, где было проще работать — в советских структурах или в новой России?

— Проще, это, наверное, неправильное определение. Более жесткая схема управления, где ты был винтиком в едином механизме, существовала в советский период. Потому что экономика была плановой, и по-другому было нельзя. Страна у нас была закрытая, мы работали на внутреннее потребление, и все можно было спланировать. Но когда экономика становится открытой, схема меняется. Здесь принцип винтика уже не работает. Появляется больше ответственности, больше инициативы. Я, например, очень доволен тем, что у меня в области большинство тех проектов, которые осуществляются, осуществляются по моей инициативе, а не "спущены" сверху. Если у тебя есть желание работать во имя людей и на благо людей, то ты можешь себя реализовать более комфортно сейчас.

— С какими наиболее яркими проблемами вам приходилось сталкиваться во время работы в Москве? Возможно, была какая-то "зубодробительная" проблема, требующая немедленного решения?

— Проблема общая тогда была — сделать Москву столичным городом. Потому что в конце-80-90-х была в Москве грязь, отсутствие нормального освещения, неухоженность дворов, улиц. И думаю, правительство Москвы с этой задачей справилось. И мы этим гордимся. Теперь нужно только гордость эту подтвердить экономическим потенциалом — и все встанет на свои места.

Читайте также: Как заставить регионы копаться в мусоре?

— В 2005 году по постановлению президента вы перешли на пост губернатора Нижегородской области. Сложно было расставаться с Москвой?

— Ну, конечно, сложно. Москва — это мой любимый город. Моя жизнь. Я здесь вырос, учился, женился. Здесь родились мои дети. Это много значит, но есть профессия. Я работал и первым руководителем, и вторым, и третьим. И я точно знаю, что работать первым лучше, чем третьим. Чисто профессионально мне было интересно это предложение президента, и я его воспринял положительно.

— А как происходит представление президента? Думаю, что большинство простых россиян не знают этой схемы. Вам позвонили, были какие-то согласования? Расскажите.

— Происходило все очень просто — меня пригласили к президенту на встречу. Я приехал, мы побеседовали, и он предложил мне эту работу. Ну, а дальше последовали те процедуры, которые должны были происходить: встречи с общественными организациями области, встреча с депутатским активом, встреча с Ассоциацией промышленников и предпринимателей. Я так же, как сейчас вам, рассказывал им о себе, о своих жизненных и профессиональных принципах. После большинства этих бесед я получил одобрение, после чего уже были инициированы процедуры внесения, утверждения.

— А какие чувства у вас вызвало предложение президента?

— Честно говоря, хорошее чувство. Потому что я уже 9 лет был вице-мэром, часто замещал Юрия Михайловича. Когда он уезжал в командировку, в отпуск. Юрий Михайлович тоже был по сути губернатором. Это только называется мэром. А на самом деле, Москва и отличается от остальных городов тем, что она не только город, но и отдельный субъект Российской федерации. Здесь работать легче, в регионах труднее намного, потому что еще нужно договариваться с муниципалитетами.

— А как входили в курс дела на новом месте? Было на это время? Или сразу пришлось идти, что говорится, в поля?

— Я получил 8 августа документ о принятии на работу губернатором, а 9 утром вышел на работу. Так как приближалось 1 сентября, то в первую очередь, решил посмотреть, как ведется подготовка школ к учебному году. Дальше — подготовка к зиме. Потом стал смотреть бюджетный план. Оказалось, что за предыдущее полугодие план был выполнен только на 65 процентов, то есть было отставание в 2,5 миллиарда. Также нужно было успеть решить кадровый вопрос, познакомиться с людьми, объяснить им мое видение того, как должна развиваться территория, выстроить систему управления. Мне было абсолютно понятно, чем заниматься.

— Вы находитесь на посту губернатора уже 6 лет. И сейчас вы уже можете сравнить, где было проще работать. Я имею в виду не аппаратную работу, а масштабы вопросов, которые требуется решать.

— Работать, конечно, было проще в Москве. По той простой причине, что сегодня в рыночной экономике главный ресурс — это финансовый. Все зависит от бюджетной обеспеченности. Москва — это 10, 5 миллионов населения. Доходная часть бюджета — 1 триллион200миллиардов.ВНижегородской области — 3,5 миллионов населения. Это в 3 разаменьше, а бюджет, когда я пришел, был 34 миллиарда. То есть у Москвы в разы бюджетнаяобеспеченность выше, нежели чем в области. А функции-то губернатора одни и те же на любой территории. Да они меньше в объемах. Но у меня обязанностей в три раза меньше, а финансовых ресурсов — в 15-20.

Причем, я знаю, что Москва эти деньги заработала сама, а не взяла у какого-то другого региона. Налогооблагаемую базу Москвы формировали в советское время, и она сложилась так, потому что страна работала на этот город, делала его столицей. И все это обеспечивалось за счет двух налогов — на доходы физических лиц и на прибыль рабочих предприятий.

Для нас в области сейчас важно создать не налогооблагаемую базу, как у Москвы, а достигнуть такого уровня обеспеченности населения, чтобы один работающий мог на свою зарплату содержать еще шесть иждивенцев, а пока он способен прокормить только двоих.

— Валерий Павлинович, сегодня у нас идет борьба с чиновничьими привилегиями. Предыдущая такая борьба закончилась тем, что чиновничьих привилегий стало еще больше, но, тем не менее, борьба с мигалками, поиск тайных дворцов, счетов и т. д. непрестанно ведется. Опишите быт губернатора, как вы живете, сколько у вас квартир, машин, часто ли вы появляетесь в этих квартирах, сколько времени занимает работа, сколько отдых? Я думаю, что это всем будет интересно.

— У меня одна квартира в Москве, которой по долевой собственности владеем я, жена и старшая дочь. Так получилось, что она участвовала в приватизации, а младший сын не участвовал — ему не было 18 лет. Больше у меня никаких квартир нет. В Нижегородской области в Новгороде я не приобретаю ни квартир, ни земли, ни пакетов акции. У меня их и в Москве-то не было, сейчас они мне тоже не нужны.

Есть резиденция рядом с Нижним Новгородом. Она, кстати, и раньше стояла — в ней размещали областных чиновников в советское время. Там есть дом, который является собственностью государства, и я там вместе с супругой живу.

— А как передвигаетесь по городу? Мигалка у вас есть?

— У губернатора две машины: одна с официальными номерами, которые дают право на специальные разрешения, на специальные световые сигналы, и обычная. ну, в Москве, потому что в Новгороде мигалкой пользоваться бессмысленно. После того, что произошло с Евдокимовым и Шершуновым, было принято решение всем губернаторам дать машину сопровождения. Она идет впереди и у нее есть мигалки, а на нашей машине мигалок нет!

Читайте также: Борьба с "мигалками" набирает обороты

— Как нижегородцы относятся к мигалке, и вообще не считаете ли вы эту проблему надуманной?

— Да, я считаю, что надуманная проблема, а еще больше, как сейчас модно говорить, раскрученная. Ну представьте себе, я губернатор и я все время стою в пробках. А меня везде ждут люди, ведь я провожу в день до 15 встреч, совещаний, как в своем рабочем кабинете, так и на местах. Если я не буду встречаться с людьми, выступать перед ними, объяснять им свою точку зрения, то они просто перестанут уважать власть, относиться к ней с пониманием.

Если власть не любимая, не уважаемая, то ничего не будет происходить у нас в стране, все будут постоянно думать, как бы эту власть сменить и часто это происходит по надуманным каким-то причинам. Я страшно не люблю, когда в моей приемной сидят люди и по часу — по два ждут, когда ты их примешь. У меня можно проверить часы по моему графику, за редким исключением: во сколько назначено человеку, во столько он и зашел.

Конечно, мне приехать или прилететь на вертолете вовремя было бы крайне сложно, если бы я везде стоял. Когда машина идет, то не останавливает потоки — она идет по трассе с некоторыми возможностями, которые больше, чем у любого другого водителя. Есть резервные полосы, есть встречный поток слабый, а тот, в котором ты стоишь, плотный, но ему нельзя за сплошную выехать. А мы выезжаем и проезжаем. Я считаю, что это нормально.

— Я с вами в значительной мере согласен, хотя бы в силу того, что у нас есть правила дорожного движения, которые четко регламентируют подобные случаи, и полагаю, что эта проблема надуманная. Вчера, читая в интернете новости о Нижегородской области, наткнулся на блог в сети, я так понял, что это ваш блог и вы ведете его самостоятельно? Не приходили ли к вам в блог люди с претензиями, например, общество "Синие Ведерки" и так далее.

— Да, мой блог, веду самостоятельно.С обществом"Синих Ведерок" не общался.

— А в целом с блогерами общаетесь? Помогают ли выявить какие-то проблемы?

— Общаюсь, читаю все сообщения, обсуждения моих выступлений, моих инициатив. И, кроме того, я даже два раза встречался лицом к лицу с теми, с кем общался в блоге. Причем во второй раз выбрал тех блогеров, которые про меня все время писали плохо. И после нашей с ними встерчи и разговора по душам, произошла, на мой взгляд, удивительная история — они стали писать обо мне хорошо, и сообщество обвинило их в предательстве. Читать об этом было смешно, потому что подкупить мне их было нечем. Просто я им отвечал также, как и вам на любые острые и непонятные вопросы. Я считаю, что так и нужно.

Читайте также: Революция блогера

— Хватает ли времени для ведения блога? Ведь тут палка о двух концах, с одной стороны, конечно, здорово, что высокопоставленный чиновник ведет общение в блогах. Но иногда, я не буду здесь уточнять, о ком я говорю, в блоге губернатора сообщения появляются раз в 15 минут. И те же самые блогеры задаются вопросом, а чем же он занимается на работе?

— Можно, конечно, и самому все время печатать и отправлять сообщения в блог. Я это делаю лишь когда просматриваю какие-то отдельные вопросы. На все остальное существует пресс-служба, которая собирает информацию, чтобы ответить на тот или иной вопрос. После того, как эту информацию обработаюи и облекут в словесную форму, мне приносят вариант ответа, я его читаю и говорю, отправить его или еще нужно что-то доработать, переписать.

Но, сидеть целый день и через каждые 15 минут вводить туда какие-то ответы и сообщения, размещать видео, — все это крайне сложно. И по скайпу общаться тоже. При таком раскладе некогда будет работать губернатору.

А помните ту новость, что Шанцев не умеет пользоваться интернетом? А произошло-то все из-за недопонимания. Дело было так. Меня пригласили на видео-конференцию президента, причем тема конференции как раз касалась оказания государственных муниципальных услуг в интернете.

А пригласили меня потому, что у правительства Нижегородской области был успешный опыт в этой сфере: свой интернет-портал, где указаны и расписаны все услуги. И значит я рассказываю, что у нас есть портал, что услуги у нас оказываются уже в электронном виде, а Дмитрий Анатольевич спрашивает у меня, какие именно.

Я говорю, что заявление в ЗАГС можно подать в электронном виде, жилищно-коммунальные субсидии можно рассчитать, заплатить.

А он говорит: "Пользуетесь ли вы сами этими услугами?" Я, как честный человек, говорю, что, дескать, нет, не пользуюсь. Он: "Почему?" Я: "Ну, потому что мне в ЗАГС уже поздно, а жилищно-коммунальная услуга мне не положена, потому что у меня зарплата высокая". И после этого понеслось, видите ли, не пользуюсь я этими услугами, потому что, мол, не умею пользоваться интеренетом. Но я же не говорил, что не умею, а просто честно признался, что не пользуюсь этими услугами. А представьте, что было бы, если бы я сказал, что пользуюсь!?

— Возвращаюсь к быту губернатора. Хватает времени на увлечение, хобби?

— В принципе хватает, мои хобби не требуют больших временных затрат. На первом месте у меня спорт. Два раза в неделю — теннис. А моя любимая игра — бильярд. В свое время я даже был президентом Федерации бильярда России. Иногда хожу по выходным на рыбалку и охоту. В наших просторах-то можно кое-что поймать.

Читайте также: Рыбалка как элемент гражданского общества

— А как насчет художественной литературы? Какие жанры предпочитаете?

— Художественную литературу сейчас мало читаю, больше — специальную, историческую. Из последнего прочитанного — серия книг историка Николая Старикова. Он интересно рассуждает от том, что происходило с нами до революции, во время, после, и о том, что происходит сейчас.

Прочитал книгу "Исповедь экономического киллера". Стараюсь такую литературу почитывать. Времени катастрофически мало и в силу его ограниченности невольно отдаешь предпочтение таким "времясберегательным" искусствам, как кино, театр.

Читайте также: Шанцев: "Ловля" инвестиций на спрос

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"

Интервью подготовила