Пираты не были богаты

Пираты: правда, что они были богаты?

Было ли пиратство доходной профессией? Действительно ли флибустьеры ходили в шелках и бархате, а также купались в золоте и серебре? Правдивы ли сообщения о баснословных богатствах, зарытых "джентльменами удачи" на необитаемых островах? Увы, в большинстве случаев рассказы о несметных богатствах флибустьеров не соответствуют действительности…

В наше время в фильмах или художественных произведениях, а также легендах, кочующих по СМИ и интернету, пираты часто изображаются богатыми людьми. Если вы внимательно присмотритесь к костюму и оружию Джека Воробья или капитана Барбоссы из кинокартины "Пираты Карибского моря", то с удивлением обнаружите, что данные пираты намного богаче чиновников английского короля того времени. Мифы о богатстве пиратов также постоянно подкрепляются сообщениями о якобы найденных документах, указывающих местоположение пиратских сокровищ на необитаемых островах. Все это заставляет современных людей (в первую очередь, молодых) думать о том, будто бы пиратство было весьма доходной профессией.

Действительно, скажете вы, а почему бы и нет? Ведь если конкретные "джентльмены удачи" хоть раз за свою карьеру ограбили испанский галеон с серебром и золотом, то они до конца жизни были обеспечены деньгами. А поскольку в Карибском море такие галеоны встречались на каждом шагу (ведь смог же капитан Френсис Дрейк за одно плаванье ограбить три таких корабля!), то подобное, без сомнения, происходило достаточно часто. Значит, денежки у пиратов были, причем не малые.

Читайте также: Пираты: кто такой Веселый Роджер

Увы, на самом деле все обстояло совсем по-другому. Удачных нападений пиратов на испанские галеоны "серебряного каравана" практически не было. Захват других кораблей большой добычи им вовсе не приносил. Поэтому большинство рассказов о кладах — это не более чем легенда, пиратам просто нечего было прятать. Да и вообще, в отличие от сухопутного разбоя, пиратство было весьма недоходным ремеслом. Но давайте обо всем по порядку.

Прежде всего, почему пираты избегали встреч с испанскими галеонами. По большей части потому, что с ними было нелегко справиться. Галеоны XVI-XVIII веков были мощными судами, на которых размещалось от 30 до 80-ти пушек и до сотни переносных тяжелых мушкетов и пищалей. Кроме матросов, в число экипажа этих кораблей входили профессиональные солдаты, которых могло быть до 500! Если учесть, что самыми любимыми кораблями пиратов Карибского моря (да и других морей тоже) были шлюпы, несшие не более 15 пушек (калибр которых, кстати, был меньше, чем у таковых на галеонах, а в морском бою это играет большую роль), и вмещавшие 50-80 человек команды.

Фото: AP

Сами понимаете, при таком раскладе для любого пиратского капитана атаковать галеон было равносильно самоубийству. Да они бы и к борту корабль подвести не смогли — пушкари испанцев (кстати, отличавшиеся особой меткостью среди морских канониров различных держав) разнесли бы его в щепки двумя-тремя залпами. А залпы из мушкетов прикончили бы тех, кто уцелел. Так что, как видите, в этой ситуации применить свою излюбленную тактику — абордаж — пираты просто не смогли бы.

Если уж флибустьерам и удавалось напасть на галеон, то не иначе, как в компании, состоящей не менее чем из четырех судов. При этом даже тогда испанцам часто удавалось отбиться. А в случае успеха на долю каждого пирата доставалось не так много денег — ведь после боя на добычу претендовало не менее двухсот человек. Да и среди них все делилось не поровну.

Согласно Эксквемелину (автору, детально описавшему быт и нравы карибских пиратов), в 60-е годы XVII века капитан получал что-либо для нужд своего корабля и, кроме того, пять или шесть долей. Квартирмейстер, штурман и старший артиллерист имели право на тройную долю. Плотник, оружейники, парусные мастера и хирург сверх части добычи получали еще и жалованье. Правда, в 20-е годы XVIII века дележ становиться более равномерным — доля офицеров была не намного больше доли остальных членов команды. В большинстве случаев капитан получал две части, а офицеры меньшего ранга получали лишь в половину или даже на четверть больше, чем простые матросы.

Но что же, неужели рассказы о подвигах Дрейка — это вымысел? Скорее всего, нет, однако здесь многие упускают из вида то обстоятельство, что капитаны, подобные Дрейку были не пиратами, а корсарами, то есть состояли на военной службе у государства. Корсары же могли позволить себе корабль с большим числом пушек и огромной командой, среди которой были и профессиональные солдаты (ведь его снаряжение частично оплачивалось правительством и купцами). Кроме того, главари корсаров часто командовали целыми флотилиями из 4-8 судов, что позволяло им без всякого страха атаковать целые караваны или мощные крепости на берегу (классический пример: экспедиция Моргана в Панаму или барона Де Пуанти в Картахену).

Интересно, что при таких рейдах корсарские "адмиралы" часто заключалисоюзыстипичнымипиратами. Однако последние, как правило, не извлекали из этих экспедиций больших выгод, поскольку пиратов всегда использовали как "пушечное мясо", посылая на самые опасные участки сражений, а также обманывали при дележе. Так, например, при дележке добытых в Панаме сокровищ Морган не дал не песо своим союзникам — французским флибустьерам, поскольку, тайно забрав добычу, вночь перед назначенным днем дележки, незаметно со своими людьми покинул их.

Фото: AP

Да и командам корсарских кораблей на самом деле перепадали гроши, поскольку большую часть добычи приходилось отдавать тем, кто помогал капитану снаряжать экспедицию. Например, когда в 1628 году голландский корсар Пит Хейн захватил два "серебряных галеона" стоимость добычи была оценена в 7 млн. гульденов. Из них Хейну досталось семь тысяч гульденов, а каждый рядовой участник экспедиции получил… всего семьсот гульденов! Остальное забрали себе нидерландские чиновники и купцы, финансировавшие экспедицию.

Итак, в основном флибустьеры нападали на одиноких "купцов", которые не могли дать им достойный отпор. Однако с них и взять-то мало что было можно. В начале XVIII столетия "выручка" пиратов за один рейд редко превышала сумму в 150 фунтов стерлингов. Причем еще реже это были деньги и драгоценности, чаще захватывали разные товары, которые еще нужно было продать на берегу. Местные же торговцы вовсю обманывали "джентльменов удачи", платя за каждый товар десятую часть его реальной стоимости.

Впрочем, в ряде случаев (которые, откровенно говоря, были единичными), пиратам все же везло. Так, например, в апреле 1721 года капитаны Джон Тэйлор и Оливье Левассер, более известный как Ла-Буз пиратствуя у западных берегов Африки, захватили один из самых ценных призов в истории пиратского промысла — португальское судно "Вьерж дю Кап". Корабль буквально ломился от обилия золота, серебра, жемчуга и алмазов. О количестве сокровищ, попавших пиратам в руки, говорит тот факт, что после раздела баснословной добычи каждый моряк получил по 5 тысяч золотых гиней и по 42 алмаза. А капитаны, понятное дело — в пять раз больше.

Чуть позже, 16 ноября 1720 тот же Тейлор в компании с Эдвардом Инглендом (тем самым, у которого начинал свою карьеру пирата герой Стивенсона Джон Сильвер) в Индийском океане вступили в бой с кораблем Ост-Индской компании "Кассандра" под командованием капитана Макрэ. После упорной схватки пираты победили, взяв на борту "Кассандры" 75 тысяч фунтов стерлингов серебром. Получается, что Тейлор был чуть ли не единственным капитаном, которому за всю историю пиратства повезло целых два раза! Однако нет никаких сведений о том, как он распорядился своей долей добычи. Не исключено, что пропил ее и проиграл в карты.

Фото: AP

Неудивительно, что для того, что бы хоть как-то сводить концы с концами, многим пиратам приходилось еще и "подрабатывать". Капитаны Тич и Рекхем, например, в свободное от разбоя время занимались перевозкой контрабанды. Французский пират Де Граммон торговал рабами, а англичанин Роберт Сирл — кампешевым деревом. Некоторые флибустьеры даже подряжались охранять испанские суда или перевозить дипломатическую почту! Другие, совсем как рэкетиры нашего времени, "крышевали" торговцев в колониях, расправляясь с их конкурентами и защищая от других пиратов. В общем, способы подзаработать были весьма различны.

Сами понимаете, что при таких реальных доходах все сообщения о кладах, зарытых на островах, выглядят чистой воды легендами. Пиратам просто нечего было прятать. Да и их познания в навигации обычно оставляли желать лучшего, поэтому даже если и было что закапывать, не существовало гарантии того, что в следующий раз удастся найти этот "остров сокровищ". Кроме того, абсолютно непонятно, зачем "джентльменам удачи" нужно было закапывать деньги где-то на клочке суши посреди океана, когда они спокойно могли помещать их в банки, отделения которых были во всех колониях Карибского моря.

Единственный значительный пиратский клад, который удалось обнаружить в прошлом веке — это сокровища капитана Уильяма Дженнингса. Американская экспедиция нашла их на на острове Мона, расположенном в Карибском море между Гаити и Пуэрто-Рико. Стоимость этих сокровищ составила около полутора миллионов долларов (дело было в 1939 году). Однако почему этот капитан спрятал их на острове, и по какой причине не вернулся за ними потом — до сих пор непонятно.

Читайте также: Пираты: тайна сундука мертвеца

Все эти факты говорят о том, что на самом деле занятие пиратством в большинстве случаев не приносило особого дохода. И если бы создатели трилогии "Пираты Карибского моря" следовали бы исторической правде, то Джек Воробей (при его-то "удачливости") носил бы не парчовый камзол, а нищенские лохмотья. На что-нибудь получше у него просто не нашлось бы денег…

Читайте самое интересное в рубрике "Общество" 

Автор Антон Евсеев
Антон Евсеев — зоолог, корреспондент, позже редактор отдела науки Правды.Р *
Темы банк